Анна Владимирова - Одержимость зверя

Призрачный ритм пульса споткнулся вместе с моим сердцем, но упрямо продолжал трепыхаться, пока по затылку било его горячим дыханием. Зверь давал время, будто смакуя происходящее, и я заскулила, то ли требуя отпустить, то ли продолжить. Казалось, меня устроит любой расклад. Но он не дал выбора. Схлестнул наши бедра сильно и жестко, и больше не останавливался, вгоняя в дикую похотливую агонию. Я кричала и царапала его запястье, пока он не переместил ладонь на подбородок и не пропихнул палец в рот. Одной рукой прижимал к себе, второй – тянул назад, вынуждая подчиняться. Дикая животная страсть плавила тело и выжигала душу. От меня уже и не осталось ничего – один пульс… в ушах, груди и внизу живота. Он постепенно заполнял жидким огнем все мое существо, словно сладкий яд. Яд, который не даст шанса. Как и зверь, в руках которого я пыталась выжить и не сойти с ума…

А он, казалось, старался этого не допустить, убивая жаждой и желанием… Меня никогда еще не хотели так отчаянно. Последние секунды мы уже оба ничего не соображали, будто пытаясь продраться друг в друга. Когда он снова сомкнул зубы на шее, я даже мечтала, чтобы перегрыз ее к чертям. Но зверь обменял мое желание смерти на самый жестокий в жизни оргазм. И разделил его со мной… Еще пару вдохов я чувствовала его когти на бедрах и животе, как что-то горячее течет вдоль позвоночника, а потом провалилась в темноту.

Мне нравился этот металлический блеск у ее мокрого виска. Вернее, я пытался себя в этом убедить… Нажать на курок… Нужно было нажать сразу, как начал терять волю от ее запаха еще там, в клубе. В том месиве, что оставил – одним трупом больше, одним меньше… А теперь она лежала и истекала кровью от моих когтей у меня на кровати.

«Прекрати ее и свои мучения, – уговаривал себя. – Твоя жизнь и так чистый ад…»

Но рука дрожала все сильнее, и в итоге я сдался, убрав пистолет от ее головы. Подумав немного, приставил к своей…

Я открыла глаза и вдохнула осторожно полной грудью. Воздуха, казалось, не хватало, хотя по ногам явно откуда-то дуло. Память еще не вернулась, но уверенность, что лучше бы этой амнезии продлиться подольше, была невероятно убедительна. Тупое созерцание – все, чему хотелось предаваться, лежа голой под простыней на животе. Комната, залитая солнцем. Я свесила руку и коснулась теплого деревянного пола. Тишина… Ни звука машин за настежь открытым окном, ни шагов, ни голосов… А еще пахло цветами… Может, я умерла?

Когда тело откликнулось на мой осторожный мысленный призыв, я не обнаружила никакой боли, лишь местами ощущение стянутой кожи. Коснувшись ближайшего на шее, обнаружила пластырь. И тут же память прострелило всеми подробностями прошедшей ночи, меня подкинуло на кровати.

– Лежать, – тут же осадил хриплый голос.

Я заморгала на силуэт мужчины за резной перегородкой. Она отделяла кровать от остальной квартиры, но его скрывала недолго. Когда он вышел с чашкой в руке, я попятилась. Теперь, при дневном свете, он мог бы показаться даже вполне человеком – высоким, крепким, но суровый дикий взгляд за секунду разогнал сердце до критической отметки, бросая в панику.

Он остановился и низко опустил голову, хмурясь. Казалось, вот-вот кинется, но меня будто приморозило. Я замерла, тяжело дыша. Было плевать, что с меня почти сползла простынь – это никак бы сейчас не мешало бороться за свою жизнь. Но Зверь, видимо, бороться против не собирался. Смотрел на меня пугающим взглядом, будто оценивая, с кем пришлось перепихнуться ночью, и решая, что делать дальше.

– Я хочу уйти, – прохрипела и закашлялась. Только сейчас ощутила дикую жажду, высушившую горло.

Он направился ко мне и протянул чашку:

– Пей. – Я не двинулась с места. – Пей, – с нажимом повторил он, но я только с трудом сглотнула. Думала раньше, что боялась когда-либо? Нет. Даже смерть меня так не пугала, как сейчас этот мужчина. И он будто мысли прочел: – Хочешь сдохнуть от обезвоживания? Очень умно, – опустился коленом на кровать, нависая надо мной. – Бери чашку и пей. У меня была тяжелая ночь, не беси.

Я моргнула и протянула руку, в которую он впечатал чашку и тут же поднялся.

– Кто ты? – подала голос, но меня не удостоили ответом. – Что тебе от меня нужно, кроме того, что ты со мной сделал ночью?

Едва не запустила в него чашкой, но спохватилась, что силы надо беречь. Только когда он обернулся, их будто высосало, и руки дрогнули – чашка ускакала на простынь и укатилась с кровати, где завершила свою трагическую судьбу громким предсмертным звоном.

Зверь проследил ее траекторию, поднял на меня тяжелый взгляд, сцепив зубы так, что желваки проступили, и развернулся ко мне спиной, направляясь прочь. Но не успела я перестать трястись и смириться со смертью от жажды, он вдруг вернулся… с железной кружкой. Повторил свои скупые движения, и вскоре я уже жадно глотала воду, здраво рассудив, что сначала насущные проблемы, а потом все остальное.

Насущное не заставило себя долго ждать:

– Можно в туалет?

Судя по его взгляду, он надеялся, что я больше его не побеспокою сегодня.

– Пойдем, – процедил сквозь зубы.

Я спустила ноги, наскоро обмоталась простыней и последовала за Зверем вглубь квартиры, осматриваясь. Идея прибить его чем-то тяжелым сразу же отмелась, стоило встать на трясущиеся ноги – лягу рядом, и никто не поможет, а он – точно загрызет. Поэтому я спокойно шла, рассматривая небольшой коридор, в конце которого виднелась кухня, слева оказался вход в большую ванную. А Зверь любит комфорт! Дизайнерский свет на потолке, плитка под натуральный камень на полу и стенах – классика минимализма. И тяга к природе прослеживалась – все натуральное.

– А помыться можно? – совсем обнаглела я, осматриваясь.

Ну хоть какие-то удобства мне полагаются за ночные услуги? Когда позади хлопнула дверь, я подумала, что это ответ «нет». Вернулся он неожиданно. Я униженно затихла на унитазе, сжимаясь в комок. Не посылать же того, в чьих руках моя жизнь? А он как ни в чем не бывало кинул на крышку стиралки стопку не пойми чего и вышел.

Сначала я подумала, что это все полотенца. Но, разворошив подачку, обнаружила нижнее белье и домашний костюм. Явно бывший в обиходе, но чистый – пах теми же цветами и немного порошком. Принюхавшись, я поняла, что цветами тут пахнет все. Парфюм? Ароматизатор? Непохоже – слишком настоящий, осязаемый и будто знакомый, только попытки уловить запах четче не давали результата… Я даже сунула нос в мыльницу – все, что угодно, лишь бы дать психике передышку. Мне даже показалось, что собственная кожа уже пахнет этим запахом! Наверняка от стресса.

Предстоящий взгляд в зеркало пугал. Я наскоро обмылась и умыла лицо, прежде чем взглянуть на себя. Но ничего страшного не увидела, даже наоборот. Если бы не россыпь пластырей на спине, шее, бедрах, можно подумать, что я из отпуска приехала, а не встряла в смертельную переделку. Под глазами даже синяки прошли, а они от нервов последний месяц цвели буйным цветом! Это ночь со Зверем на меня так повлияла? Я истерично хохотнула – к этим парням очередь должна стоять из желающих преобразиться.