Регина Птица - Экспедиция на Эрхол

Он так близко, что я инстинктивно пытаюсь сделать шаг в сторону, но куда там – внутри ещё и тесно от пьющих, танцующих и празднующих наступающий Новый Год.

– Я тебе сказала: мне не нравится эта игра!

Ревал хмыкает. Гроздья салюта пляшут в его глазах. Несколько бесконечно долгих секунд он смотрит мне в глаза, и за это время мне начинает казаться, что я плыву в безбрежном космическом океане, среди сверкающих мириад разноцветных звёзд.

Потом, внезапно, с разочарованием понимаю, что Ревал смотрит вовсе не на меня. Куда-то за плечо.

А ещё через секунду мне на пояс ложатся осторожные руки. Горячие и нежные.

– Мы просто обязаны потанцевать, – заявляет Ревал, – это новогодний ритуал.

Вот только руки у меня на поясе – вовсе не его.

Пальцы Ревала касаются моих плеч и два тела разом прижимаются ко мне с двух сторон.

В первое мгновение я просто чувствую обжигающий огонь. В животе, между ягодиц, со всех сторон.

Потом без особого удивления понимаю, что спереди о меня трётся напряжённая твёрдая плоть.

А ещё через секунду – что сзади ко мне прижимается ещё один абсолютно твёрдый член.

Замешательство владеет мной несколько секунд. Аснею нет так уж… всё равно?

Его руки скользят по моим бокам, подбираясь к бёдрам, и целомудренно возвращаются назад. А мне от этой целомудренности хочется кричать.

Другие руки, руки Ревала, куда более бесцеремонны.

Скользнув по плечам вниз, они, будто ненароком, поддевают бретельку моей майки, так что на мгновение мне кажется, что я вот-вот останусь обнажена.

Продвигаются дальше вниз и ловко подхватывают меня за ягодицы. Сжимают.

Насмешливые жёлтые зенки смотрят прямо мне в глаза.

«Нравится?» – спрашивают они. И слава небесам, что Ревал не произносит этого вслух, потому что иначе мне пришлось бы его послать. Далеко и надолго. И сбежать.

А мне что-то совсем не хочется сбегать.

Прижимаюсь плотнее к нему и позволяю музыке подхватить нас. Бёдра Ревала двигаются, в такт её звукам потираясь о меня. Пах Аснея плотно прижат к моим ягодицам, и я продолжаю ощущать между полушарий его напряжённый бугор.

Осторожно, как будто опасаются меня раздавить, руки Аснея обхватывают мою грудь.

Сжимают, заставляя соски пылать.

Откидываюсь назад, опускаю голову на его плечо и прикрываю глаза.

Ещё мгновение два мужских тела продолжают меня ласкать, а затем одно из них исчезает – и я разочаровано распахиваю глаза.

– Ревал?

И ещё один женский голос вторит мне:

– Ревал?

Сердце всё ещё бешено стучит, и мне не хватает сил, чтобы отодвинуться от Аснея. А Асней держит меня всё так же бережно, легко позволяет опираться на свою грудь. Обнимает за талию и молчит.

– Нейна… – Ревал издаёт натянутый смешок.

Девушка, которая вмешалась в нашу идиллию, стройна и довольно красива. Младше Ревала на пару лет. У неё такие же чёрные волосы, а короткое красное платье плотно обтягивает крутые бёдра.

– Привет.

Секунду раздумываю, не отодвинуться ли мне от Аснея, но потом решаю, что нет. Хоть кто-то из этих двоих должен достаться мне.

Девушка недовольно смотрит на меня.

– Ревал? – напоминаю я.

Ревал кашляет.

– Мера, это Нейна, моя… подруга. Нейна, это Мера… Исследовательница с Земли. Мать просила меня показать ей наш маленький мирок.

«Подруга», – повторяю про себя, – «Вот оно как…».

– Исследовательница с Земли… – многозначительно произносит Нейна вслух.

– Мера Странница, – повторяю я, на всякий случай, и протягиваю ей руку. – Нас с Ревалом действительно познакомила его мать.

Нейна смотрит на мою руку как на гремучую змею.

Ревал снова кашляет.

– Мера, нам с Нейной надо…

– Поговорите, – перебиваю его я, – и продолжим экскурсию. Мне начинает здесь надоедать.

Ревал покладисто кивает и, подхватив Нейну под ручку, отходит к одному из столиков.

Я выдыхаю. Настроение, конечно, испорчено. Хотя, чего ещё от этого парня можно было ожидать?

Оборачиваюсь к Аснею и несколько секунд разглядываю его красивое лицо.

– Правда подруга? – не выдерживаю я.

– Я не имею права его обсуждать.

«Значит, никакая не подруга…» – делаю вывод про себя.

Снова кладу руки Аснею на плечи и пытаюсь улыбнуться.

– Ты бы хотел продолжить без него?

Асней, похоже, колеблется. Вот только почему? Потому что ему не нравится со мной танцевать, или опять не имеет права без Ревала?

– Он ведь оставил нас наедине. И сам предлагал мне… – старательно формулирую конец фразы. – Нам с тобой немного развлечься. Так что, решать тебе.

В глазах Аснея проскальзывает нехороший огонёк. Или это просто отражается неон?

– Не мне, – спокойно говорит он.

– Обычно, такие вещи решают вдвоём. Я за себя решила. А что насчёт тебя? – с каждым словом постепенно наклоняюсь к нему, а когда договариваю, моё дыхание уже касается его губ.

– Да… – его обжигающее дыхание сплетается с моим. Ещё миллиметр и мои губы уже на его губах.

Язык медленно и нежно ласкает мой язык. Проникает между зубов.

Тут же выталкиваю его, захватываю полигон.

Руки Аснея на моей пояснице, такие же осторожные. Подаюсь на встречу, прижимаясь к нему грудью.

Внезапно музыка замолкает, и я слышу за спиной напряжённое:

– Гхм!

Асней вздрагивает, отлетает от меня.

Разочаровано оглядываюсь через плечо.

Ревал стоит в двух шагах, смотрит зло, как Пандорианский крайх.

– Помирился с подругой? – интересуюсь я.

– Надо понимать, это значит: «да»?

Колеблюсь. Оглядываюсь на Аснея. Он такой светлокожий, что румянец на его щеках сразу бросается в глаза. Прикрывает губы рукой. Меня интересует другое. Я взглядом пытаюсь спросить: «да» или «нет»?

Но Асней не понимает меня. Или не хочет отвечать.

Тогда я поворачиваюсь к Ревалу и отвечаю за двоих:

– Да.

– В таком случае, выбирай, с кого начнёшь.

Ужин проходит без особых происшествий. Аэста рассказывает мне о том, как появился миф о «Сопряжении Сфер». Перечисляет несколько традиционных праздничных забав, наподобие игры в снежки и поцелуев под ветвями священного дерева.

Всё это время Ревал сидит по другую сторону стола и пристально смотрит на меня, как будто чего-то ждёт. Впрочем, почему «как будто…» Я прекрасно знаю, чего он там ждёт.

Асней – на коленях у его ног. Время от времени Ревал как собачке передаёт ему что-то со стола. Старается делать это так, чтобы не заметила мать.

Впрочем, леди Аэста вряд ли заметила бы у сына чирей на лбу. Время от времени она забывает про необходимость обсуждать местные традиции и начинает его хвалить. Оказывается, что Ревал – самый умный на Эрхоле человек и едва не получил местную нобелевскую премию в четырнадцать лет.