Диана Хант - Путь единственной

– Так, – тихо сказала Нинет. – Я вызову такси.

– Вот как? – инкуб как-то деланно усмехнулся шире. Глаза при этом оставались изучающими, холодными. Отвернувшись, он поднял мобиль в воздух, и, накрывая его верхним стеклом, добавил: – Я думал, ты не против прогуляться.

– К-куда мы едем? – спросила Нинет слабым голосом, понимая, что действие лекарства, введённое профессором Цицероном, стремительно сходит на нет.

– Ко мне, – ошеломил её инкуб. – Ты же хотела вчера. А сегодня, что, уже передумала?

Она вздрогнула, когда дверь снова хлопнула. Попыталась понять, чем ей грозит очередной приход пугающих существ со странными безжизненными голосами. Тех, кто, похоже, считал себя хозяевами её тела и желаний. И, учитывая её беспомощность и беззащитность, тех, кто были ими.

Прозвучала лёгкая поступь, затем чьи-то пальцы избавили её от повязки на глазах.

Пока Мишель жмурилась и моргала от яркого света, её освободили от наручников на руках и ногах.

Тело было непослушным, словно одеревеневшим.

Ловкие пальцы заскользили по стопам, икрам, бёдрам, массируя их. Одновременно ей принялись разминать руки.

Привыкнув, наконец, к яркому свету, Мишель подняла голову и рассмотрела «спасителей».

Ими оказались две девушки. Обе брюнетки, смуглые, большеглазые. Одна массировала руки, вторая – ноги.

Следующим открытием стали еле проступающие в воздухе ареолы вокруг девушек. Огненные, искрящиеся. Сквозь прозрачные языки пламени будто бы проступают распускающиеся цветы.

– Кто вы? – испуганно спросила Мишель, пытаясь отодвинуться.

Казалось неловко лежать на широком ложе, раскинув руки и ноги, совершенно обнажённой при посторонних. Впрочем, наряды девушек тоже оставляли желать лучшего. Если, конечно, можно назвать нарядом белые чокеры, подозрительно похожие на ошейники и того же цвета широкие пояса на бёдрах.

– Лежи, – деловито сказала ей одна из девушек. – Скоро опять придут Пробуждённые, а ты ещё не отошла от первой проверки.

– И не поела, – добавила вторая.

– И не поела, – согласилась первая.

– Пробуждённые? Проверка? Погодите, вы сказали, первая проверка?

Больше всего пугало это «первая». Неужели её снова будут мучать, вызывая желание в теле и обращаться так, словно она неодушевлённый предмет?

– Сначала массаж и завтрак, потом ответы на вопросы, – сказала одна из девушек. – Иначе мы не успеем. Сама будешь виновата.

Говоря это, девушка не прерывала движений. Вся эта ситуация вызывала ощущение странного déjà vu. Именно с такой же деловитостью обращались с ней в весёлом доме мадам де Жу, когда готовили к представлению в Тайной комнате… От этой мысли внутри все сжалось, заледенело. И вместе с тем дыхание было прерывистым, тяжёлым. Неудовлетворённое желание не желало оставлять её тела.

– Повернись, чтобы мне было удобнее, – сказала одна из девушек.

– Что? – Мишель часто заморгала, не сразу сообразив, что обращаются к ней.

– Она же после проверки, – проворчала вторая. – Не может расслабиться. Давай я тебя приласкаю по-быстрому, а то так и будет штормить.

Последнее относилось уже к Мишель. Ловкие пальчики скользнули между ног и безошибочно забарабанили по распухшему, ставшему невероятно чувствительным местечку.

– Нет!! – с истошным воплем Мишель шарахнулась назад, сводя ноги. – Не прикасайтесь ко мне! Это… Не надо этого! Это неправильно!

Девушка ничуть не обиделась.

– Она странная, – сказала она второй.

– Привыкнет. Давай побыстрее накормим её.

Пока девушки устанавливали ей на ложе прикроватный столик, Мишель быстро огляделась.

Комната, в которой она находилась, подозрительно напоминала их с Эрамом игровую. Только стены здесь были безликого серого цвета, а «снаряды» и приспособления вдоль стен, несколько вариантов «качелей» под потолком, кожаные наручники, вделанные, казалось, где только можно – всё было каким-то пугающим.

Ложе между четырёх столбов, Мишель поняла, к ним крепились её руки и ноги, стояло посреди комнаты, словно нарочно для того, чтобы тот, кто будет лежать на нём, чувствовал себя максимально уязвимо.

Вообще это странное помещение чем-то неуловимо напоминало лабораторию профессора Цицерона или того же магистра Хольдера. Здесь также всё было в идеальном порядке. И если дома у Эрама один вид игровой возбуждал, пробуждая в мыслях, эмоциях, ощущениях самые тайные и постыдные фантазии, то здесь те же самые вещи выглядели безлико и функционально. Да, именно функционально. Мишель невольно ощутила себя лабораторной мышью для каких-то пугающих экспериментов.

– Не заставляй кормить тебя с ложки, – строго сказала одна из девушек.

Мишель вздрогнула и помотала головой, чтобы отогнать пугающие ассоциации. Затем приступила к еде. Оказалось, она была дико, просто чертовски голодна.

Салат из морепродуктов, хлебцы, щедро усыпанные странными на вкус семенами и подогретая вода с лимоном – вот и весь завтрак. Она управилась с предложенным в один присест и посмотрела на девушек голодными глазами.

– Теперь мыться, – скомандовала одна из девушек, помогая другой убрать столик.

Мишель вздохнула.

– Можно мне какую-то одежду?

– Зачем? – казалось, её вопросу реально удивились. – Тебе холодно?

– Нет, но я не могу ходить обнажённой…

– Можешь, – уверили её. – Ты новенькая и пока одежда тебе не положена.

– Станешь Послушницей, как мы, наденешь ошейник и пояс.

– Мы младшие Послушницы, поэтому наша одежда белого цвета. Вторая ступень носит чёрное, третья – красное.

Мишель часто заморгала. Вроде слова, что произносили девушки, были знакомыми, по отдельности… а вот вместе… с пониманием выходил какой-то коллапс.

– То есть различие только в цвете ошейников? – Мишель нахмурилась и тут же выпалила, когда с запозданием дошёл основной смысл сказанного: – Но я не собираюсь становиться никакой Послушницей! Я не хочу!

– Тебя никто не спрашивал, – равнодушно пожала плечами одна из девушек. – Ты идёшь мыться или нет? Имей ввиду, провинишься, Пробуждённые накажут. Не советую.

– Тебе итак предстоит еще несколько проверок, прежде, чем станешь Послушницей.

Мишель так и подбросило на ложе.

– Пойдём, – слабым голосом сказала она. – Я не хочу злить ваших Пробуждённых.

– Пробуждённые не злятся, – поправила одна из девушек, делая приглашающий жест. – Они вообще не испытывают эмоций.

– Кто они?

Её вели по узкому коридору, который брал начало в незаметной нише в стене.

– Пробуждённые.

Разговор зашёл в тупик.

– А кто вы?

– Такие же как ты. Суккубы.

Мишель застыла, как вкопанная, и одной из девушек пришлось взять её за руку, чтобы заставить двигаться.