Эмилия Дарк - Между ног моего босса

Я не успеваю отдышаться, как тут же беру член в рот, собирая остатки теплой жидкости. Ствол сокращается и становится меньше, а я продолжаю усиленно нализывать его языком, чтобы еще больше угодить боссу.

В глазах начальника столько нежности, что я замираю и не могу оторваться. Смотрю на него, не мигая, как ненормальная, и улыбаюсь.

– Маргарита… – бархатный голос шефа, завлекает меня еще больше. Он спокоен и полон ласки.

– Да, Иван Сергеевич? – выдыхаю я, томно глядя на него.

– Ответьте на звонок, – улыбается мужчина, а растерянно таращусь на него. Какой звонок? О чем он вообще говорит? – Ну же, Маргарита, ответьте! – начинает хмуриться босс.

Я мигом открываю глаза. Мой телефон буквально разрывается.

«Мама»

– Черт! – выпаливаю я, и прежде чем принять вызов, делаю несколько глубоких выдохов, чтобы снять с себя остатки сна.

Дежурный звонок от матери с вопросами, все ли в порядке и как дела, я быстро завершаю, объясняясь тем, что у меня куча работы, и я вообще не могу говорить в такое время.

Закончив разговор, я бегу в уборную. Нужно срочно умыться. Там я понимаю, что мои трусики здорово промокли. Ничего себе, этот человек начинает влиять на меня через сновидения и представления! Я сглотнула. Какую же власть над собой я подарила Ивану Сергеевичу?

События в моей голове кажутся такими реальными, что я долго не могу отойти. Быстро застегиваю все пуговички на блузке и привожу себя в божеский вид. По нашей приемной сегодня часто ходят люди, как бы на ковер к боссу, не хватало, чтобы меня еще кто-то увидел в таком состоянии.

Начальник до сих пор молчит, заставляя меня еще больше нервничать. Теперь я уверена на все сто процентов, что не хочу терять свое место. Причем не только из-за высокой зарплаты. В душе поселяется маленькая глупая надежда. А вдруг… а может быть… все в этой жизни возможно. Кто знает, вдруг он все-таки однажды посмотрит на меня, как на красивую женщину?

Не помню, чтобы на меня когда-нибудь так смотрели. Я вышла из кабинета и села за свой стол. Зачем-то в этот момент я вспомнила, как однажды услышала разговор одного своего случайного любовника в недавнем прошлом с его другом. Мы встречались несколько раз и занимались сексом, но между нами и не было ничего большего, кроме тупого животного секса.

В тот вечер он пригласил меня к себе в съемную квартиру, которую делил вместе со своим другом. Я пила с ними пиво и на какой-то момент вышло в туалет. Парни думали, что я их не слышу, но мне было прекрасно слышно все, о чем говорил мой тогдашний любовник своему другу. Эти слова навсегда врезались в мою память, как суровая реальность, которая ждала меня в будущем и окружала в тот момент.

– Знаешь, я вообще не понимаю, как ты можешь с ней спать, – сказал его друг тихим голосом, но мне было все отлично слышно сквозь тонкую стену между туалетом и кухней.

– Да брось ты, – ответил мой любовник, и в его голосе я слышала злую усмешку, – Она не так плоха в постели. Да, конечно, уродина та еще, к тому же, серая мышь. Но такая, которая сделает все для того, чтобы ее трахал хоть кто-нибудь. К тому же, я планирую занять у нее денег, и вроде как говорил с ней об этом. Она не против этого.

– Ты собрался занять у нее деньги? – удивленно рассмеялся друг моего любовника.

– Ну а что еще от нее можно получить, кроме секса и денег? Ты видела ее? Она до такой степени неприятна внешне, что мне иногда хочется закрыть ее лицо подушкой. Днем мы не трахаемся, я стараюсь трахать ее в темное время суток, когда не видно ничего. Тогда можно представить себе, что в постели со мной, например, Моника Белуччи. Ребята громко заржали, а внутри меня все окаменело. Они обсуждают меня. Этот человек, целовавший мою грудь, говоривший мне ласковые слова, и вылизывающий мою вагину. Он говорил о том, что я уродка, от которой можно получить только деньги и секс.

Я сидела в туалете, не шевелясь. А когда ребята вышли на балкон, чтобы покурить, я выбежала из квартиры и больше не отвечала на его звонки. У меня в голове отложилось только одно: я – уродина, я – серая мышь, лицо которой надо закрывать во время секса, чтобы не видеть моего отвратительного лица.

Да, я бы заняла ему эти деньги, я бы дала ему их и потеряла бы, если бы не тот, случайно подслушанный разговор. Но больше меня волновало другое, меня волновало то, как меня воспринимает мужчина, который занимается со мной сексом, пусть для него это и не является чем-то сверхъестественным. Если я сосу его член, значит между нами в этот момент есть интимная связь, хочет он в это верить или нет.

И в этот момент я воспринимаю его, как своего любовника… А вот он, кажется, воспринимает меня просто как кусок мяса, от которого можно получить какую-то пользу и сексуальное удовлетворение. Я не большее, чем просто игрушка, которая не должна испытывать никаких чувств и эмоций, просто должна быть рада тому, что ее трахает какой-то молодой самец.

Хорошо помню, как в тот день я всю дорогу до дома проплакала, а затем остановилась у нашей входной двери, как следует вытерла лицо от слез, и, как ни в чем не бывало, в приподнятом настроении встретила маму. Я не должна никогда ее огорчать – это правило, с которым я иду по жизни. Правило, которое сильно усложняет мне жизнь, но что-то поменять я пока не решаюсь.

Тогда я заперлась в комнате, придумав дурацкую отмазку, что мне нужно подготовить очередной отчет или что-то в таком духе. Я лежала на холодном полу, молча убирая горячие слезы, которые все никак не прекращались. В голове до сих пор стояла фраза, что я уродка и меня можно трахать только в темноте. Я никогда не считала себя красавицей, но чтобы уродкой… Господи, неужели со мной действительно все так плохо?

Сердце ныло. В какой-то момент мой взгляд упал на канцелярский ножик, который стоял в стаканчике на рабочем столе. Я живо представила, как лезвие прорезает мою кожу, и оттуда начинает струиться темная кровь. Как меня находят в таком дурацком положении, распластавшейся на полу, и делают заключение: самоубийство.

Стала бы я оставлять записку? Мол, в моей смерти прошу никого не винить и далее, как в кино. Возможно, так даже было бы лучше. Но потом я вспоминаю маму, которая хватается за сердце при каждом пустяке. Любой стресс может довести ее до потери сознания. Она переживает даже по таким мелочам, на которые я бы вообще не обратила бы внимание! От этих мыслей я вздрагиваю. Нет, она такого не заслужила.

Может, мне стоит всерьез задуматься о том, чтобы поменять имидж? Сменить прическу, выкинуть свою одежду и купить новую, более современную и открытую? Выкинуть дешевую помаду, которую я купила по совету мамы, и начать краситься более заметно? Господи, мою родительницу такой удар хватит, что ее потом не откачают, да и я не такая храбрая, чтобы вот так просто изменить свой внешний вид.