Анна Владимирова - Проданная зверю

– Дерьмо, – процедила, когда официант наполнил бокал.

– Пей, – лязгнул металлом голос зверя, давая осознать всю глубину задницы, в которой я оказалась.

Выпила залпом. Напиток покатился по горлу, легко покалывая язык пузырьками. В глазах защипало:

– И что дальше?

– Дальше – ужин.

– Ты издеваешься? – подняла на него глаза. – Ты думаешь, это так просто для глупой девки, которая подвернулась тебе в больнице, понять, что ее едва не уложили рядом с трупом, о котором сегодня трубят по телеку? Правда? Да и… – передернула плечами, – еще не вечер…

– Прости, – вдруг оборвал он мою отчаянную тираду. Я от неожиданности моргнула, захлопывая рот. – За то, что сделал с тобой в больнице. Я потерял контроль.

– Дьюман объяснил, – ляпнула, не подумав, и его напряженный взгляд сполна воздал мне за глупость.

– Да, редкое стечение обстоятельств – нарочно не подстроишь, – досадливо поморщился он и снова с интересом принялся колупать меня взглядом. – Ты чувствуешь запах?

Я уже притерпелась к густому цветочному флеру, сопровождавшему меня, как дорогие духи. Только слышала запах я одна – мы проверили с Банни. Но проблемы у меня имелись посерьезней, поэтому эту я выкинула из головы.

– Чувствую…

Аарон сдвинул брови на переносице, а у меня пересохло во рту.

– У людей моей расы есть три уровня сочетания с партнером, – заговорил он, – начальный почти не ощутим, так, иногда эмоции совпадают. Средний – общий запах на двоих… и это только начало…

О последнем знать не хотелось.

– …Пары выше первого уровня совпадают редко – один на сотню, – закончил он.

– И? – алкоголь притупил чувство страха и теперь занимался поисками смелости. Весьма успешно, надо сказать. – Что же ты не купил себе кого-нибудь, как этот сделал Дьюман?

Зверь ответил не сразу. Налил себе вина и взял в руки бокал:

– Договор на такую, как ты – это изысканное удовольствие. Я считал, что не нуждаюсь в изысках…

– Что для вас – изысканное удовольствие? – голос охрип.

Зверь сделал глоток и поднял бокал на уровень глаз:

– Особые эмоции, чувства, которые доступны только при связи с такой, как ты…

В глазах мужчины вспыхнули алые блики, отразившиеся в бокале, а на губах обозначилась еле заметная ухмылка.

– Дьюмана больше нет, – рука потянулась к шее. – Что будет с договором?

– Я тебя уже выкупил.

Поставленный бокал стал точкой в обсуждении этого вопроса. А мне захотелось швырнуть в него своим.

– Незабываемое ощущение – превращение из свободного человека в товар, – выдавила я, горько усмехаясь.

Он снова пытливо прищурился:

– Что для тебя свобода, Теа?

Странно, но ему будто и правда было интересно.

– Работа, решения относительно планов на вечер, неделю, жизнь…

– Работа – это не свобода, это способ обеспечить свое существование, – возразил он.

– Может, но это еще и самореализация. Мне важно реализоваться в жизни.

Странный разговор. Только узнала, что едва не лишилась жизни, и спорила со зверем о самореализации.

– Допустим. Но разве ты никогда не думала положиться в вопросе заработка на мужчину?

Я округлила на него глаза… и рассмеялась. От души, запрокинув голову, а когда выпрямилась, обнаружила на себе совершенно незнакомый взгляд. Глаза зверя искрились. Не переливались ядовитой краснотой, а будто отражали салют в небе. Губы ничем не выдавали веселья, но почему-то казалось, что он улыбался.

– Нет, не думала, – мотнула головой и укоризненно посмотрела на бокал. – Потому что мужчина, как правило, потребует что-то взамен, а я не люблю торговаться.

– К сожалению, теперь придется, – погасил он звезды во взгляде, и его затопило тьмой. – Ты теперь – моя. По всем законам.

Я презрительно хмыкнула:

– А если я не согласна?

– Тогда у нас проблема.

– С тобой опасно иметь общие проблемы, – заметила, потянувшись к бокалу.

– Это мягко сказано, – принял благосклонно комплимент. – Но ты – особый случай. Еще вина?

– Пожалуй.

Мы негласно отделили первую часть вечера несколькими молчаливыми минутами смакования вина. Не хотелось больше говорить. Хотелось праздновать этот вечер потому, что он не последний. Завтра обязательно закачу Банни царственный завтрак.

– Где изучить ваши законы? – расслабленно откинулась на спинку стула.

– Зачем? – глянул на меня исподлобья он.

– Хочу знать, – ответила ему таким же взглядом. – И свои права.

Зверь вдруг широко и опасно усмехнулся, оголяя ровные белоснежные зубы со слегка заостренными клыками:

– Нам еще нечего делить, Теа.

– Моя свобода – недостаточный для тебя объект права, я понимаю, но для меня это важно. Я не хочу продаваться, как вещь. Если ты считаешь, что я должна тебе принадлежать, я хочу видеть по какому договору. Обязанности сторон, неустойки, варианты досрочного расторжения…

– Это будет прецедент, – наслаждался он моими трепыханиями.

– Вряд ли тебя возбуждают податливые бревна, мистер Хауэр, – вцепилась я в ручки кресла. Интерес в его взгляде легко читался, а два бокала на пустой желудок говорили мне – прорвусь! – По крайней мере, хочется в это верить.

– Я не собираюсь тебя лишать всего, к чему ты привыкла, – он выпустил меня из плена своего взгляда, опустив глаза.

А я украдкой вздохнула свободней, чувствуя, как кружится голова:

– Можешь в этом месте поподробней?

– Сначала поужинаем, у меня был тяжелый день, – он, глянув на меня выразительно, подал знак официанту.

Я заказала мясную нарезку с сыром и фруктами, а зверь совершенно прозаически выбрал стейк с кровью.

Только оставаться спокойной рядом с ним оказалось сложно. Я уговорила себя съесть немного мяса лишь потому, что от выпитого уже конкретно вело. Но и это не спасало. Зверь тоже не особо спешил расправиться со стейком – мрачно буравил взглядом то меня, то бокал с вином.

И запах. Он становился ярче и горчил на языке, его хотелось запить.

– Я хочу на воздух, – поднялась я. – Можно?

Аарон поднялся следом и, кивнув мне, вознамерился приблизиться, но я отшатнулась:

– Одной можно побыть?!

– Нет, – рыкнул он и, подхватив под руку, повел из зала в сторону прозрачных дверей, за которыми переливался огнями Кальвейс – элитный район центра. Двери распахнулись, и в лицо, обжигая горящие щеки, рванулась свежая прохлада. Зверь протащил меня через всю площадку, пока мы не уперлись в ограждение. Он едва ли не швырнул меня на перила и тут же прижал собой, вынуждая дернуться. Сильные жесткие пальцы вцепились в ребра, вжимая в его тело, а я схватилась за его руку и задергалась в тисках. Но только зверь красноречиво и грубо дал понять – ни черта его не устраивает мое сопротивление. Он схватил меня за горло, дергая на себя: