Елена Безрукова - Наследник для жестокого

Он придёт. Придёт этой ночью. Я в его логове. Паук поймал свою жертву и теперь готовится её сожрать. По спине снова пробежал липкий страх. Я совершенно не представляю себе, как пройдёт эта ночь. Навряд ли я смогу повиноваться и покорно раздвинуть перед ним ноги.

От одной мысли об этом подбородок гордо взметнулся вверх. Да кто он такой, что покушается на моё тело и мою честь? Почему он все решил за всех? Мне очень жаль, что по силе я ему неровня, иначе бы уже давно двинула ему как следует. Да может, и двину. В моменты, когда он нападает на меня, я не могу контролировать себя. Я просто знаю, что не хочу позволять, и начинаю изворачиваться на уровне инстинктов. Я сама не знаю, чего ожидать от себя.

Сложно себя держать в руках, когда тебя гложет греховное желание взять и убить. Просто убить. Чтобы его больше не стало. Не было никогда. Чтобы не видеть больше эти чёрные глаза, чтобы не чувствовать на себе его внимание, взгляды, желания, руки, касания. Чтобы даже фантома не осталось. Он был бы моим самым жутким воспоминанием. Ночным кошмаром. Тем, который хочется предать забвению…

Завернувшись в полотенце, осторожно выглянула за дверь, чтобы проверить, действительно ли его здесь нет. Выдохнула, когда увидела, что спальня снова пуста. Дошла до кровати и заглянула в пакет. Среди гор кружев и – боже мой, эротических костюмов! – нашла полупрозрачную майку и коротенькие шортики, которые больше на трусы были похожи. Посмотрела на себя в зеркало – да уж, так только и воевать с мужчиной – соски просвечивают, слишком облегает. Как раз оно, чтобы сообщить, что спать с ним я не намерена! Специально, гад, все такое выбрал. Даже ни одного бюстгальтера не нашла отдельного – пеньюары да прозрачные маечки и топики.

Вздохнула и прошла к окну. На столе заметила принесенный для меня поднос с едой, но лишь сморщила нос и отвернулась. Вот сейчас аппетита действительно нет. Я слишком переживаю о том, что будет сегодня. Обняла себя руками, пока по телу бегали мурашки. Я снова представила, что его губы снова будут жадно пить меня, ноздри – с наслаждением втягивать мой запах, а руки – касаться моих самых запретных мест, которые я берегла для мужа.

По щеке сбежала слеза.

Не будет у меня мужа. Никогда. Ни один мужчина меня не возьмёт в жены после такого, как Гор. Если он вообще когда-то отпустит меня живой… Больше склоняюсь к тому, что дни мои сочтены. Здесь я проживу за год всю свою жизнь. Узнаю, что такое близость с мужчиной, что такое беременность, роды… А когда Гор получит сына, то… Я думаю, что просто избавится от меня. Так ему проще. Так поступают все люди его круга.

Мне нечего терять. Не о чем больше молчать. Нечего беречь. У меня нет будущего. Если бы Гор предложил мне выбор: он или смерть, я бы покорно пошла за второй…

Прилегла на кровать и не заметила, как уснула, от усталости. Подвал, неудобная лавка, скудная пища измотали меня. Даже ожидая худшего, организм все равно взял своё, и я забылась сном.

Через дрёму ощутила лёгкое прикосновение к моим волосам. Может, снится? Или сквозняк? Не хочется думать, что это ОН.

Вздрогнула, когда горячая, большая и шершавая ладонь прошла снизу вдоль по всей моей ноге и в конце пути сжала моё бедро. Нет, это не сон, а моя страшная реальность… Он пришёл, как и обещал.

Рывком села на кровати, сбросила его руку и отползла дальше, собравшись в ком и глядя на него раненым волчонком. Каждой встречи с ним я боюсь. Каждая может стать последней. Потому что я не собираюсь ему подчиняться.

– Куда? – прозвучал слишком резко в тишине ночи его голос.

Он сел рядом и просто перетащил меня к себе, усадив на колени, словно я невесомая. Сидеть не просто близко, а прямо на нем, ощущая все рельефы его тела, мне не нравилось. Я рвалась куда-то в сторону, в ту же минуту осознавая, что он не отпустит. Глупо даже надеяться. Но расслабиться и принять все как данность я тоже не смогу. Меня учили быть покорной, да, но не чужому мужчине, не преступнику и похитителю. Не тому, кто хочет взять силой то, что ему не принадлежит.

– Я бы предпочёл увидеть на тебе что-нибудь посексуальнее, но эти шортики мне тоже нравятся.

Он ещё сильнее сжал ягодицу, а я стала брыкаться активнее.

– Ясмин, мне все это начинает надоедать, – сказал Гор, захватив рукой мои волосы на затылке так, чтобы я не могла дальше извиваться в попытке бегства и не имела шанса отвернуться от него.

Ледяные глаза оказались прямо напротив моих, и я задрожала. Как же я его боюсь… Так же сильно, как и ненавижу.

– Ты все равно этого не избежишь, – говорил он. – Никто за тебя долг не отдаст. И только тебе решать, постараюсь ли я быть нежным в твой первый раз. Что ты выбираешь?

С языка рвались проклятия и оскорбления, но я уже научена горьким опытом, что с ним лучше так себя не вести.

– Ничего из этого! – ответила я и снова попыталась освободиться.

Не хочу ощущать его руки и тепло на себе, не хочу чувствовать, как нарастает эрекция, которая уже врезается в мою ягодицу.

– Так не получится, – сказал Гор мне в шею и стал прокладывать влажную дорожку поцелуев до ключицы, вызывая мурашки по позвоночнику. – Выбирай из того, что назвал я. Нежно или грубо, Ясмин?

– Я не хочу тебя, – произнесла я тихо, но чётко, опустив ресницы. – Никак.

Гор сильнее сжал меня в стальных объятиях, почти до боли. Он довольно зло смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд, но я упорно не поднимала глаз.

– Тогда я решу сам. У тебя был выбор, ты им не воспользовалась. А я люблю пожестче.

Мне показалось, что волосы на моей голове в этот момент зашевелились. Но времени и возможности что-то придумать не было. Он просто опрокинул меня на спину на матрас.

Душу разрывало отчаяние и безумный страх, от которого дышать стало тяжело. От жарких поцелуев сердце стало заходиться. Всё вокруг поплыло, пока в глазах совсем не стало темно.

– Ясмин. Ясмин!

Он тряс меня за плечи, но сил открыть глаза не нашлось. Здесь хорошо, тепло, спокойно. Я не хочу возвращаться ТУДА, к НЕМУ.

Остро пахнущая субстанция заставила меня открыть глаза и чихнуть. Сморщилась. Нашатырь.

Потрясла головой. Я в обморок упала? Зачем нашатырь?

– Как меня зовут? – спросил Гор.

– Твоё имя – Ублюдок, – не удержалась я. – Мне плохо…

Откинулась обратно на подушку. Всё тело словно свинцом налилось.

Колючий взгляд на меня. Он скоро научится прожигать во мне дыры одним взглядом. Сильная рука мягко сжала шею. Тёмные глаза оказались ровно надо мной.

– Ублюдок? Ну-ка, повтори.

Горло сжали сильнее. Дышать стало ещё тяжелее, и мои глаза стали снова закатываться.

Мужская рука перестала давить. Видимо, душить ту, которой и так плохо, в его обычное поведение всё же не входит.