Елена Безрукова - Наследник для жестокого

"Сабира" – прочла я на форменном бейдже. Она даже не назвала мне своего имени, молча вынула из кармана фартука небольшие ножницы и потянула меня за руки, чтобы обрезать веревку. Я послушно подставила запястья ей. Щелчок, и руки перестала так сильно стягивать бечевка, она мягко упала нам под ноги на персиковый палас. Я тут же принялась растирать ставшие уже фиолетовыми руки.

– Спасибо вам, Сабира, – сказала ей.

Она снова лишь кивнула в ответ. Почему она абсолютно на все молчит? Странная. С ней я точно не договорюсь. Женщина уже начала поворачиваться ко мне спиной, чтобы уйти, как я окликнула ее.

– Сабира.

Она обернулась и снова ничего не сказала. Только слушала и смотрела.

– Ленты корсета, – сказала я и повернулась к ней спиной. – Перережьте и их, пожалуйста. Я не могу уже больше их выносить.

Сзади послышались мягкие шаги по ковру, затем новый щелчок. Руки женщины стали ловко расшнуровывать ленты, и каждый новый вдох мне давался все легче и свободнее. Она помогла мне освободить руки из платья, и теперь я смогу его снять самостоятельно.

Удерживая ткань на груди, я снова повернулась к Сабире лицом.

– Благодарю вас. Скажите, а вам запретили со мной говорить? Вы знаете, что я здесь насильно? Если вы сообщите о моем местонахождении отцу, он вас озолотит.

Сабира грустно улыбнулась и показала мне жестами:

"Я слышу вас, но не говорю".

Я с огорчением поняла, что женщина немая. Поэтому её приставили ко мне. Она ничего мне не ответит.

– А написать? – пришла мне идея в голову. – Написать же вы можете?

Она покачала головой и снова жестами объяснила:

"Это запрещено".

Какая-то западня. А потом огляделась по сторонам ещё раз. Она просто боится, что хозяин узнает о нашем разговоре, или здесь ещё и камеры натыканы по всей комнате?

– Сабира, а камеры есть здесь?

Она покачала головой, отказываясь отвечать, мол, эти вопросы не ко мне, показывая, что ей пора идти, она здесь только затем, чтобы принести еду и перерезать верёвку.

Я лишь печально вздохнула, глядя в спину уходящей Сабиры. Она мне точно не друг, у неё помощи я не найду. Вдруг на плечи обрушилось такое ощущение безнадежности, что по лицу опять побежали солёные дорожки.

Никто мне здесь не поможет.

Я сгнию тут, если Самир не найдёт деньги или не захочет отдавать их за меня.

Хотелось бы думать, что это заточение не продлится долго. Самир и отец уже прекрасно знают, что меня украли, и ищут. С момента похищения из машины прошло уже как минимум часов пять-шесть по моим внутренним ощущениям. Вероятно, Гор уже ведёт переговоры с ними, потому что он сам сказал, что ему нужна вовсе не я, а деньги.

Гор…

Что-то знакомое. Никак не могла уловить и вспомнить, где я раньше уже слышала это прозвище. Не сомневалась, что точно слышала – Гор.

Слава небесам, деньги у моих родных есть, чтобы выкупить меня. Хотя, возможно, из-за денег семьи я и попала в такую ситуацию. Больно сладок куш для таких ушлых людей, как мой похититель.

За окном давно взошла луна. Свет фонарей стал пробиваться в окно полутемной спальни, в которой я даже не знала, где включается свет. Выключателей не нашла, на обычном месте – на стене у входа – они просто отсутствовали. Хорошо, что в ванной комнате освещение включается на движение, иначе и делать все свои дела мне пришлось бы в кромешной темноте.

Зато нашла пульт от телевизора. Потыкала в кнопки, и плазма ожила. Что там показывали, мне было совершенно все равно, я смотрела куда-то мимо, но равномерный бубнеж создавал в комнате ощущение уюта, безопасности и того, что я не одна. Понимала, что это иллюзия, но я хваталась за неё как за спасительную соломинку, чтобы просто не сойти с ума от страха.

Стало клонить в сон. Начала вспоминать, когда же в последний раз ела: из-за хлопот со свадьбой и нервов по этому поводу – аж позавчера. Теперь от сытости глаза просто закрывались.

Шатаясь от усталости, прошла к кровати и легла на неё, свернувшись калачиком и укрыв ноги пледом. Не заметила, как сон утянул меня в свои объятия.

Спустя несколько дней.

Утро встретило меня ласковыми лучами солнца. Мне было хорошо, тепло. Я даже улыбнулась солнечным зайчикам, скользящим по моему лицу. Открыла глаза и замерла на месте, не мигая. Комната незнакомая.

Резко села на кровати. Где я?

Потом бетонной плитой придавило осознание, даже плечи осунулись, а голова упала на грудь. Я все вспомнила. Сон лишь на время уберёг мою нервную систему, заставив забыть, что я в неволе. Поморгала, прогоняя непрошенные слёзы. Смысла плакать нет, нужно думать что-то. Но что? Я не знаю, что делать, и что думать, не знаю тоже. Я здесь уже три дня, и до сих пор от семьи тишина. Неужели этот человек сильнее Самира и папы? Какие дела и нерешаемые проблемы у него могут быть с моей семьёй?

Единственное, в чем я продвинулась с первой ночи в этом доме-тюрьме – научилась включать свет. Точнее, обратилась по этому вопросу к Сабире, и она указала на маленький пульт, лежащий на подоконнике, который я просто не заметила. Светом можно управлять дистанционно с этого пульта.

Потрясла головой, прогоняя сон. Понять бы хотя бы, сколько времени сейчас. Семь, восемь, десять утра? Ничего не ясно. Скорее, до девяти, потому что завтрак ещё не приносили. Как и в большинстве домов, он проходит здесь примерно с восьми до девяти часов утра. Пошарила рукой по кровати в поисках пульта от плазмы, которую я выключила вчера ночью в полудреме. Стала щёлкать по каналам в надежде найти программу, которая бы показывала часы. Нашла. На одном из федеральных каналов шла передача "Новости", а вверху показывалось время. Восемь-двадцать. Я почти точно определила. Начинаю уже ориентироваться во времени без своего смартфона.

Никаких личных вещей при себе у меня нет. Сумка с паспортом, телефоном и косметичкой осталась у Заремы. Вспомнила о ней и снова запереживала. Надеюсь, что и ей, и моей семье не сделали ничего плохого, ведь там явно слышалась перестрелка с охраной свадебного кортежа… Целью была я, и потому в моей душе теплилась надежда, что никого больше не тронули и, не дай бог, не ранили.

Длинные волосы спутались и липли к шее и лицу. Я опять уснула с мокрой головой, и вот результат. Расчески никакой я здесь не нашла, поэтому пришлось разделить кое-как пряди пальцами и просто сплести локоны в косу, чтобы не мешали.

В халате невыносимо жарко, щеки пылали огнём, и я была вынуждена искать что-то ещё из одежды. Осмотрела все шкафы и комоды, но так ничего больше не нашла. Пришлось надевать обратно трусики и чулки, которые я стирала и сушила на батарее каждый вечер, а сверху толстый халат. Может, стоит попросить Сабиру принести какую-нибудь одежду? Хотя бы ЭТО она может сделать для меня, не навлекая на себя при этом гнев хозяина дома?