Юлия Гетта - Сладкий яд, или Я на все согласна. Часть 1

Он смотрел на меня очень внимательно несколько мучительно долгих мгновений, после чего вдруг спросил, резко переходя на «ты»:

– Ты что, боишься меня?

На секунду я растерялась, после чего запротестовала немного более эмоционально, чем того требовала ситуация:

– Нет! Нет, что вы? Вовсе нет!

В его взгляде читалось, что он не поверил ни единому моему слову. Выразительно глядя на меня, он слегка наклонился корпусом в мою сторону, и, понизив тон, произнёс:

– У тебя губы дрожат.

Я окончательно растерялась, открыв было рот, но так и не нашлась, что ответить. Сумасшедший коктейль эмоций из стыда, смятения и страха захватил меня, и невыносимо захотелось провалиться сквозь землю на этом самом месте. В итоге, я повела себя ещё более глупо, чем даже могла себе предположить. Я схватила свой рюкзак и пулей выскочила из аудитории, даже не прикрыв за собой дверь.

Бежала долго, до самой общаги, сделав короткую отдышку лишь возле гардероба, пока ждала своё пальто. Благо Жанки ещё не было, и я смогла беспрепятственно сделать сотню шагов взад и вперёд по нашей маленькой комнатке, приводя свои мысли и нервную систему в порядок.

Жгучий стыд заставлял полыхать мои щёки огнём. Снова я вела себя как полная идиотка. И он все понял!

Зачем только он затеял этот разговор?! Не проще ли было сделать вид, будто ничего не заметил? Наверняка, он хотел меня успокоить, сказать что-то вроде "Рая, я не кусаюсь", но, черт побери, зачем ему это нужно?

Теперь я об этом вряд ли узнаю, ведь вместо того, чтобы поговорить, как взрослые люди, я сбежала, как малолетняя дура.

Так мне и надо. В следующий раз буду думать, прежде чем совершать идиотские поступки.

Стыд сменился злостью на саму себя. Нужно было как-то успокоиться, и я заварила ромашковый чай, когда-то любовно уложенный мамой в мою дорожную сумку.

– Перед экзаменом поможет успокоить нервы, – говорила она.

Пригодился только он гораздо раньше. Если так пойдёт и дальше, до экзаменов эта упаковка с чаем не доживет. Нужно было что-то делать, как-то брать себя в руки.

Я сделала глоток, с удовольствием пропустив сквозь себя приятно обжигающую жидкость.

Решил, значит, будто я его боюсь. Что ж, просто нужно показать ему, что он ошибся. Ну и пусть я сбежала, словно глупая малолетка. С завтрашнего дня я буду вести себя по-другому, и плевать мне, что он там подумал.

Какое мне вообще до этого дело?!

Немного успокоилась. Но где-то в глубине грудной клетки все еще ныло непроходящее тянущее чувство, подсказывающее, что дело мне все-таки есть.

До следующей нашей встречи я успела придумать себе миллион оправданий. Плохое самочувствие, растерянность, срочные дела и ещё бог знает, какие нелепости. Но ничего этого не потребовалось, потому что Владимир Александрович просто перестал меня замечать, будто ничего и не было. И по-своему я была ему за это благодарна.

Постепенно я привыкла к своей неоднозначной реакции на его присутствие, смирилась с ней, и даже научилась спокойно сидеть на его парах, писать свой конспект и вникать в суть читаемых им лекций.

Но это не мешало мне думать о нем перед сном, представляя себя в его объятиях. Стыдно признаться, какие фантазии с его участием крутились в моей голове, но это было ещё ничего, по сравнению с тем, что происходило в моих снах!

Чего мы с ним только не делали за гранью реальности… И гуляли по городу рука об руку, и целовались на последнем ряду в тёмном кинозале, и пили кофе в «Старбаксе» напротив нашего универа… А иногда даже стояли вместе у алтаря, я в белоснежном свадебном платье, а он в строгом чёрном смокинге с бабочкой… Потом улетали куда-то на побережье в медовый месяц, и там, под шум морского прибоя, он лишал меня невинности…

От этих постыдных снов и фантазий смотреть на него в реальности было ещё тяжелее. Будто он знал, о чем я думаю, что казалось просто невозможным. Ведь кто я для него? Никто, пустое место, очередная влюблённая студентка, недостойная его внимания. И уж точно вне занятий он даже не вспоминает о моем существовании.

День за днём пролетел месяц, а за ним и другой. Наш университетский городок укрыло пушистым снежным одеялом, создавая предпраздничное настроение зимней сказки. Я училась, училась, бросала на это все силы. Близился конец первого семестра, а вместе с ним и самый бурно отмечаемый в нашей стране праздник – Новый год. Моя болезненная влюблённость не исчезала и не уменьшалась, продолжая изо дня в день терзать меня изнутри. Владимир Александрович продолжал игнорировать мое существование. Он ни разу больше не вызывал меня решать задачи, не спрашивал, знаю ли я ответ на тот или иной вопрос. Да и я сидела на его парах тише воды, ниже травы, лишь изредка с замиранием сердца ловя на себе его беспристрастный взгляд.

Неумолимо приближалось начало первой в моей жизни сессии. Я волновалась ужасно, бесконечно повторяя уже давно вызубренные предметы, перепроверяя свои безупречно выполненные контрольные.

Но, как любит говорить моя мама, тяжело в учении, легко в бою. С началом череды зачетов и экзаменов, я все сдавала сходу и, как положено, на «отлично». Оставалось совсем немного, последний рывок, и я поеду домой, к маме на новогодние каникулы!

Но расслабляться было рано, впереди меня ожидало самое сложное – зачёт по физике. Больше всего я готовилась именно к этому предмету, уделяя ему особенное внимание. Хотелось показать себя с лучшей стороны. Хотелось не растеряться, не оробеть перед симпатичным преподавателем, и получить заслуженную пятерку.

И, черт возьми, в день зачёта я была готова. Готова на все сто.

В приподнятом настроении выскочила из общаги, накинув свой пуховик поверх белой блузки с прямой чёрной юбкой, шапкой пренебрегла, заменив её капюшоном. Жанка уже в который раз бросала меня одну, оставаясь ночевать у своего нового парня, и обещала подъехать прямо к зачету. Но я не грустила, даже наоборот, в её отсутствие наслаждалась столь дефицитным в студенческой общаге спокойствием.

На улице было солнечно, снег похрустывал под моими сапожками, которые оставляли на нем зигзагообразные следы. Пока я добежала до третьего корпуса, мороз успел защипать мои щеки до красноты. По-быстрому сдала пуховик в гардероб, собрала волосы в аккуратный хвост на затылке перед зеркалом, и поторопилась в нужную аудиторию.

Оказалось, что я пришла первой, пока ещё здесь никого не было. Но дверь была открыта, и я вошла.

На краю сознания мелькнула паническая мысль – не забыла ли я положить зачетку? Быстро нырнула в сумку, и, к счастью, обнаружила ее на месте. Не удержалась, перелистнула странички, и не без удовольствия взглянула на свои в рядок проставленные записи «отлично» и «зачтено». За этим занятием не заметила, как сзади подкрался мой одногруппник, Артем.