Анна Владимирова - Его истинная

Не заметила, как провалилась в сон…

… И тут же увязла лапами в снегу. Солнечный свет ударил в глаза, рот наполнился слюной от хитросплетений тонких запахов, щекочущих ноздри. Я насторожила ушки и застыла, вслушиваясь в еле слышные шорохи… Зимний лес наполнял грудь каким-то теплом, мое маленькое сердечко стучало быстро-быстро, еле успевая перекачивать бурлившую от незнакомых эмоций кровь… Я мотнула мохнатой головой, чихнула…

… И села на кровати. Голова болела, в горле стоял непонятный ком, и было чертовски холодно, словно в квартире отключили отопление.

Зеркало не порадовало: лицо бледное, глаза – лихорадочно блестящие. Неужели заболела?

– Зул Вальдемарович, я не приеду сегодня, мне… – начала в трубку без приветствия, но Магистр на мой напор не купился.

– Жду через полчаса! – рявкнул он в ответ, и я сжала зубы, чуть не прикусив язык.

Конечно, я удвоила отведенное мне время на явление пред его светлые очи, хотя исключительно за счет утренних пробок. Собиралась я метеором.

– Совсем сдурела, Анна?! – взревел Магистр, едва я переступила порог его кабинета. – Сбежать думала?!

Босс был, как всегда, стилен и спокоен, идеальная борода даже не колыхнулась, когда он орал на меня.

– Меня не каждый день насилуют оборотни за какие-то договоры, по которым я прохожу «предметом»! – процедила я, раздув ноздри.

Магистр просквозил мимо меня и захлопнул двери кабинета за спиной:

– Аня, я все понимаю, но и ты должна понять… сядь, – он подтолкнул меня к ближайшему стулу и надавил на плечи, вынуждая на него рухнуть. – То, что произошло – случайность…

– А вот Мирослав так не считает, – вставила я.

– Аня, – Зул Вальдемарович сел рядом, – у Мирослава всегда свое мнение, которое он считает единственно правильным, но это не значит, что оно отражает объективную реальность…

– Вы же учили, что ее не существует, – упрямилась я.

– Условно!

– О чем мы все же говорим? – не вытерпела я.

– Мирослав долгие годы был проклят, – заговорил он спокойно, словно с сумасшедшей, – ему было предсказано, что у него никогда не будет истинной пары. Для оборотня это хуже всего, а для правящего – чуть ли не смертный приговор! Такой мужчина не может править после тридцати пяти лет, Мирославу уже тридцать четыре…

Глядя в ярко-синие глаза Магистра, меня вдруг затопила малодушная надежда, что вот он снова мне все объяснит, как делал это уже сотни раз, и я вернусь в свое скрюченное, но такое привычное и почти удобное положение для дальнейшего существования…

– Вам то какое дело? – насупилась я, шмыгая носом. – Мы же с оборотнями в контрах…

– В каких… «контрах»?! – скривился он. – Мы с отцом Мирослава и Кирилла всегда сотрудничали. Зачем нам война? Только недавно старика не стало… И тут вдруг ты.

– Вы что же, думаете, я – настоящая? – сама не верила в то, что говорила.

– Я уверен в этом, – в своей манере ответствовал Зул Вальдемарович, но я знала, что уверен он всегда был только в чем-то своем, ведомом лишь ему.

– В любом случае, это все уже не имеет значения, – откинулась я на спинку стула. – Мирослав меня вчера вышвырнул.

– В смысле? – нахмурился Магистр.

– В прямом, – пожала плечами. – Попросил меня убраться с его глаз.

– Что ты ему такого сказала? – подался мужчина вперед, вцепляясь в меня колючим взглядом.

– Он считал, что я ненастоящая, говорил про какую-то метку, вот я и предложила разобраться в этом… Ни ему, ни мне, как я думала, эта ситуация не выгодна.

– Воржева! – взвыл начальник, вскакивая с края стола.

– Что, Воржева?! – рывком поднялась следом. – Для вас это так просто все?! Мне плевать на Мирослава и его проклятье! Почему я?!

– Аня, это не выбирается! – взревел Магистр. – Научись, в конце концов, принимать судьбу с достоинством, а не ныть над ее несправедливостью!

Я прикрыла глаза, стискивая зубы, словно он отвесил мне пощечину. Воцарилась тишина.

– Аня… – позвал Магистр своим обычным голосом.

– Я… работать, – прохрипела я, разворачиваясь к двери. – Моя смена. Раз сделка по моей продаже расторгнута, то я, пожалуй, вернусь к работе…

Все, что услышала в ответ – напряженный вздох, а я, словно во сне, побрела коридорами, полными снующих сотрудников ведомства.

«Подведомственные веды. И коридоры ими полные…»

Меня знобило все сильней, сознание уплывало в какие-то бредни, и приходилось усилиями воли держать себя в реальности. Еле-еле доковыляла к лифту и его усилиями перенеслась в нижний ярус.

– Анька, с возвращением! – заверещала Зоринка, когда я ввалилась в раздевалку. Улыбка на конопатом лице вечно неунывающей девушки поблекла: – Ань… что такое?

Я тяжело упала в кресло и растеклась лужей.

– Кажется, заболела… – прохрипела я.

– Ну ты даешь, отдохнула! – всплеснула руками девушка. Белокожая, с темно-рыжыми волосами Зоринка была «силовиком» – ведом с недюжинной силой, умевшей концентрировать ее в руках. Она могла сбить, к примеру, автобус… И почему Мир на нее не позарился? Вот бы удивился! Нет, выбрали самую немочь! – Давай-ка дуй домой, а то утянет еще куда – доставай.

– Нет… – тряхнула я волосами. – Надо работать. Пройдет.

Я тяжело поднялась и принялась равнодушно перевоплощаться в «охотницу за эмоциональными разрывами»: черный утепленный комбез, шапка-пидорка, чтобы волосы не лезли в глаза, рабочие значки-маяки, которые действительно выглядят, как значки.

– О, Воржева! – раздался мой любимый голос от двери, когда я вышла из женской раздевалки в коридор. Обессилено улыбнулась своему начальнику – Константину Вячеславовичу. Я была влюблена в его голос, и как-то по-особенному – в него самого. Ему было около пятидесяти, и более отзывчивого, надежного, цельного и притягательного мужчины в своей жизни я не видела. Если от Вальдымарыча хотелось теряться, что ни говори, то к Константину – бежать со всех ног с любой проблемой. – Ты что такая бледная?

Он обхватил меня за плечи и всмотрелся в лицо.

– Аня, – попробовал лоб тыльной стороной ладони, – тебя Зул видел?

– Только что от него, – кивнула я.

Константин нахмурился:

– Странно… – взгляд светло-карих глаз продолжал вбуравливаться куда-то внутрь, сканируя, – я тебя сегодня отстраняю от работы, а с Зулом поговорю лично…

– Но Константин Вя…

– Давай в медпункт, Аня, – перебил меня начальник, – и все процедуры по восстановлению… что-то не нравишься ты мне… А я – к Зулу.

Еще раз переодеться стало для меня каким-то запредельным подвигом. Сердце скакало в груди, на лбу выступила испарина, руки дрожали. Туман перед глазами стелился все гуще, и я совсем забыла от том, куда меня послал Константин. Как вызвала такси – тоже помнила с трудом.