Анастасия Вкусная - Наложница правящей семьи

Меня накормили обедом, а после Эмма принесла обещанные книги.

– Посмотри, если будут вопросы, спросишь. И хватит краснеть, обстоятельства так сложились, что тебе нужно очень быстро повзрослеть.

– Я взрослая, – немного возмутилась.

– Взрослый – это тот, кто осознает последствия своих поступков и готов нести ответственность за них. Мне рассказали о твоем знакомстве с Кэрриданом. По-моему, не очень по-взрослому.

В голову не приходило ничего, кроме «а он», «сам виноват», «я ни при чем», и я поняла, как же она права. Если арш Параваль прибьет меня в припадке ярости, в этом буду виновата только я.

– Я прочитаю их все. И буду задавать вопросы. Спасибо, Эмма.

Гемозависимая, наконец, улыбнулась и ушла. А я действительно взялась за книги. В них не было ничего общего с любовными романами, которые мы с девочками зачитывали до дыр на чердаке пансионата. Гораздо больше было похоже на учебники. Вот только не краснеть никак не получалось. Я с ужасом вспоминала вчерашнюю ночь, а если хозяин решит попробовать что-то из середины книжек, то, кажется, сгорю со стыда, едва оказавшись в такой позе.

Удивительно, но я так увлеклась, что очнулась только от стука двери в соседней комнате. Испугавшись, что арш Параваль застанет меня с этими книгами, быстро спрятала их под диван, а сама вернулась на место, схватив зачем-то подушку.

Кэрридан арш Параваль

Отодвинув панель, обнаружил девчонку сидящей на диване в обнимку с подушкой и напряженно глядящей в сторону моей комнаты. Увидев меня, она нерешительно улыбнулась и прижала подушку к себе еще сильнее.

– Добрый вечер, Дэвина. Ты ужинала?

Оглядываю ее всю – бледная, напряженная, настороженная. Не привык, чтобы меня женщины так встречали.

– Нет, – почти прошептала в ответ.

– Тогда попрошу, чтобы накрыли здесь. Поужинаешь со мной?

Только кивнула, глядя на меня во все глаза. Понимаю ее недоумение – я не из тех, кто проводит вечера дома. Решил же вчера, что навещу Карлу, но после последней деловой встречи ноги сами понесли сюда.

– Ты чудесно выглядишь, – пытаюсь как-то разрядить обстановку.

– Спасибо. Швеи приходили. Помогли выбрать кое-что.

Говоря это, Дэвина отвела глаза. Сначала не понял в чем дело, а потом пригляделся – на ней темно-синее платье. Я люблю все оттенки красного, и особенно на женщинах. Это общеизвестный факт. Значит, посоветовать этот наряд не могли. Моя девочка проявила характер? Не такая уж новость. Зачем? Ждет моей реакции? Не хочет выглядеть привлекательно для меня? Просто упрямая и не любит красный?

– Красиво. Мне нравится, – говорю это абсолютно искренне, этот цвет ей очень идет.

Дэвина в ответ смущается и опускает глаза. Забавная. Чувствую, как желание начинает просыпаться. Картинки в голове сменяют друг друга – медленно расстегиваю пуговицы на лифе, задираю подол, ведя ладонями по длинным стройным ногам, распускаю волосы. Так, хватит! Эмма наверняка сказала, что я не побеспокою ее хотя бы пару дней. Ей и так нелегко далась вчерашняя ночь. При одном воспоминании меня обдает жаром, тут же начинаю сожалеть, что не заглянул к любовнице. Чтобы хоть как-то отвлечься спрашиваю первое, что приходит в голову:

– Ты получила перстень?

– Да, – все также прячет взгляд. – Эмма сказала, что я могу не надевать его в доме.

– Можешь, но это не запрещено. А про бал у губернатора Эмма сказала?

– Да, – снова впивается пальцами в подушку. – Платье заказали сегодня. Мадам Риса пообещала, что будет готово в срок.

– И какое оно будет? – усмехаюсь, уж вопрос про нарядное платье должен ее разговорить. – Расскажешь?

– Малиновое, – увидев, что я не очень понял, добавила. – Такой красивый светло-розовый цвет.

– Вот ты о чем, – рассмеялся. – Не сразу сообразил. Уверен, ты будешь в нем потрясающе выглядеть.

Дэвина от смущения прямо заерзала по дивану. Обычно женщины меня пичкают показными эмоциями. А сейчас даже и не знаю, нравятся мне ее реакции или нет. Как правило, чувства и мысли противоположного пола меня не беспокоят совсем.

Ужин, наконец, принесли. И обычную еду, и бокал с кровью для меня. Пусть привыкает видеть меня настоящего. Она должна очень быстро понять, что спит не с человеком. Это значительно упростит жизни нам обоим. На свою тарелку кое-что все же положил для вида. Дэвине налил вина, и она сразу насторожилась. Видимо, почитала, что в этом есть умысел, но спорить и противиться не стала. Умница, разобралась, кому не стоит показывать свой характер. По крайней мере, по мелочам. Когда же увидела, что мой бокал уже полон, несколько секунд не могла отвести от него взгляд. Не думал, что это вообще заденет ее, ведь в «Кровь и сухари» большое меню для гемозависимых.

– Это вкусно? – спустя пару секунд шокировала меня вопросом.

– А у тебя? – кивнул на ее тарелку.

– Не знаю, – пожала плечами. – Я пока не поняла.

– Вот и я также. Просто еда, я не думаю об этом постоянно. Хочешь попробовать?

– Это запрещено, – сухо ответила и принялась за свой салат, всем видом показывая, как сильно ее устраивает собственная еда.

Дэвина

Как он мог предложить подобное? Конечно, многие люди пробовали кровь себе подобных. Но вообще это строжайше запрещено на законодательном уровне. Конечно, речь идет не о случаях, когда гемозависимые сами угощают приближенных к ним людей. Такие мелочи никого не интересуют. Находились индивиды, стремящиеся подзаработать на желании некоторых людей быть во всем похожими на гемозависимых. Как правило, в это втягивали молодежь. Вечеринки, переходящие в оргии, а то и в кровавые бойни, когда один или несколько участников слетали с катушек под действием алкоголя или наркоты и принимались крушить все вокруг, подражая хозяевам жизни. В конце концов, приняли закон о том, что каждый вид должен питаться в соответствии со своими физиологическими потребностями. Разумеется, для гемозависимых эта норма никаких ограничений не содержит. Случаев нападения на людей вследствие поедания кабачка не было замечено, но этим в очередной раз подчеркнули разницу между нашими видами. Ведь гемозависимым сходило с рук очень многое и в основном это касалось как раз способов добычи пропитания. Донорская кровь из холодильников устраивала не всех.

Я на самом деле никогда не пробовала кровь. И не хотела. Не вижу ничего интересного в том, чтобы быть похожей на своего хозяина. Мы разные, и в этом нет ничего плохого или хорошего. Просто это так.

Мы едим. Мне довольно сложно сосредоточиться в его присутствии. Смотрит так, будто и меня хочет съесть. Удивлена, что так рано приехал домой. Судя по сплетням, обычно под утро возвращается. Зачем он здесь? Вряд ли решил просто посмотреть на меня. С другой стороны, в городе масса женщин, готовых удовлетворить любые его желания. Каким же нужно быть извращенцем, чтобы хотеть повторения вчерашнего? Надеюсь, он все же даст мне прийти в себя. И хотя уже вроде ничего не болит, уверена само по себе все будет также плохо, как и вчера. Но вынуждена признать, несколько часов, проведенных с соответствующей литературой, вызвали у меня некоторый интерес к теме. В основном из-за описаний приятных впечатлений, как следствия этого нелепого процесса. Неужели арш Параваль способен заставить мое тело чувствовать нечто подобное? Думаю, ему это совсем не интересно. Я здесь для его удовольствия, а не наоборот.