Ксения Громова - Взаперти

Илью усадили рядом со мной. Я заворожено смотрела на него и все никак не могла понять…

Почему он здесь?

Я смотрела на него, но даже не понимала, правда это или нет. Почему он здесь? Почему? Может, у меня вновь галлюцинации!

Вероятнее всего. Жаль, что они становятся все чаще и чаще. Но пугало меня больше всего то, что мне уже тяжело отличить галлюцинацию от реальности.

Наверное, это начало конца.

Но выбора уже нет. Я никогда не сбегу из этого ада, я никогда не спасусь, и никто меня не спасет. Я никому не нужна. Есть только я и мои галлюцинации.

Поэтому я равнодушно отвернулась к окну. Позади меня слышались звуки борьбы и громкие маты от копии Ильи. Удивительно, как галлюцинации похожи с реальным Соболевом, который раньше тоже не стеснялся ругаться матом.

– Леся!

Он звал меня. Зажмурилась и прижала ладони к ушам. Черт, стало страшно. Наверное, именно так сходят с ума.

– Леся!

Еще. Еще. И еще. Он звал меня раз за разом, и я чем сильнее я прижимала ладони к ушам, тем сильнее становился крик.

А потом… Потом кто-то прикоснулся ко мне. Сильные пальцы сжали плечи, заставляя вскинуть голову и поморщиться. Илья стоял передо мной на коленях и смотрел прямо в глаза. Я попыталась вырваться, но мужчина не отпускал меня.

– Не надо. Не вырывайся.

Он не выглядел сумасшедшим. Его взгляд был ясным, и Илья отлично контролировал свои движения. Или ему еще не успели дать лекарство? Не знаю. Но что-то внутри заставляло напрячься. Внутренний голос шептал (ну, вот, кажется, еще у меня шизофрения), что Илье Соболеву нельзя доверять. Один раз он уже предал меня. А всем известно, что предавший однажды – предаст дважды.

Мне стоило встать и уйти. Больше не видеть его.

Но он был реальным. Не отпускал меня. Держал. Я слышала, как сильно билось его сердце, как тяжело он дышал.

И вдруг я почувствовала, что мне словно стало немного легче. Не знаю, как это объяснить, но это было действительно так. И мне больше не хотелось сбегать.

И я поняла, что все-таки скучала по нему. Несмотря на то, что оказалась здесь из-за него. Ведь в прошлой жизни он никогда меня не обнимал. Никогда.

Сколько мы так просидели? Не знаю?

Может, час. А, может, весь день. Не знаю. Мы прерывались, только чтобы поесть. И все. Потом возвращались на наше место. И сидели.

Он молчал. Всегда молчал. И мне это нравилось. Нравилось, что он единственный в этом аду, кто не пытался залезть мне в голову.

Илья не пытался понять меня. Он просто принял меня, мои странности и мои правила. И я понимала, что именно это было нужно мне.

И все это время я спала. Каждый день проходил словно во сне. Илья проводил со мной практически сутки. Завтракал, обедал, ужинал, играл в шашки, смотрел в окно и рассказывал мне истории.

А иногда… Иногда я чувствовала желание заговорить. Но не получалось. Илья видел мои страдания и лишь сжимал мою руку.

Наверное, именно поэтому я так легко подпустила его к себе.

Просто я не могла сама себе объяснить свое поведение.

Сначала я чуть не лишаюсь рассудка, когда вижу того, кто засадил меня сюда. А теперь вот… А теперь слушаю его рассказ о том, как он жил весь этот год.

Мне было интересно. Правда, очень интересно.

Видимо, я, правда, сумасшедшая. Раз не знаю, как объяснить то, что меня влекло к этому мужчине.

Он причинил мне много боли. Очень много. Но я все равно тянулась к нему.

А один раз даже рассмеялась. Впервые за двенадцать месяцев. Мира, моя медсестра, сказала, что это прорыв. И если скоро я заговорю, то, возможно, мне даже отменят некоторые лекарства. Но, между прочим, я все-таки заметила, что мне стали давать другие таблетки. И после них не было тумана в голове.

И я начала более точно вспоминать свое прошлое.

Почему я оказалась здесь?

Была я, Олеся Черногорская двадцати лет. Студентка. Ничего примечательного.

Была у меня подруга, единственная. Она понимала меня. И давала то, в чем я нуждалась. Звали ее Дианой.

А еще был у меня брат, которого я считала самым лучшим. Только вот Тоша был совсем не таким, каким я его представляла. Это он только со мной был милым.

Но я даже не догадывалась, что он разрушал все, к чему прикасался.

Однажды он в очередной раз организовал вечеринку и попросил меня пригласить Диану.

– Ну, Олесь, чего тебе стоит? – брат прислонился к двери и испытующе на меня уставился.

– Мне ничего, только у нее парень есть вообще-то. Сашка его зовут.

Антон самоуверенно хмыкнул. Да, в своей неотразимости он даже не сомневался.

– Ничего. Не стена – подвинется.

Я задумалась. Антон – замечательный, несмотря на его самоуверенность. А Сашка… Сашка давно изменяет Диане, правда, сама я об этом узнала только вчера, но все никак не могла решиться сказать ей.

А тут Антон…

– Хорошо. Приглашу.

Это была моя ошибка. Очень грубая. Очень.

Ведь на этой проклятой вечеринки я потеряла все. Диана все-таки узнала, что Саша ей изменяет, чем не мог не воспользоваться мой старший брат. Я до сих пор не знаю, что он подмешал ей, что заставил принять.

Но просто в один прекрасный момент я поняла, что не могу найти Диану.

Я начала искать ее по комнатам. И нашла.

Антон изнасиловал ее. Грубо и жестоко лишил девственности. Да, она была невинна, несмотря на то, что у нее был парень.

Я понимала, что в это виновата только я.

Я привела ее туда. Я практически толкнула ее в животные объятья моего изверга-брата.

Я сама отвезла ее в полицию. Диана была просто не в адекватном состоянии. Я даже не понимала, осознает ли подруга, что с ней произошло.

В полиции я дала показания против брата. Как бы я его не любила, но я не могла такое простить. Диану увезли в больницу, а я направилась домой. Я намеревалась сказать ему все, что о нем думаю.

Но до дома я не дошла. Удар по голове и темнота. А утром я уже очнулась в этом аду.

И именно Илья способствовал моему заключению. Но почему он так сделал? Чтобы я не сказала ничего лишнего? Но я уже сказала…

И я все же хотела узнать правду.

Ровно месяц. Четыре недели. Ровно тридцать. Не больше, не меньше. Именно столько понадобилось мне, чтобы сделать главный шаг.

И именно столько Илья провел здесь. А я целый год. Но все этот месяц прошел намного легче. Правда, я так и не узнала, как оказался он здесь.

Мы каждый день занимались одним и тем же, но мне не было скучно с Ильей. Я больная. Сумасшедшая. Но вновь начинала чувствовать то, что ощущала раньше. Но простить не могла.

Ведь нас познакомил Антон, который начал работать на Илью Соболева, известного как не самого добропорядочного гражданина. Первая встреча, и я пропала. Он стал моей первой и последней любовью. И именно он стал тем, кто разрушил меня. И он же исцелил меня. Простым присутствием. Простыми разговорами. Он единственный родной человек для меня здесь. И еще Мира, которая отличалась от тех людей, что работали здесь. Но самое удивительное было то, что директор больше не зверствовала. Мария Константиновна осталась той же сукой, но при пациентах уже пыталась сдерживать свои порывы нагрубить. Санитары тоже вели себя не так грубо. И все это произошло с появлением Ильи.