Ксения TakifuguKs - Секс-Сэтл. Трахайся, чтобы выжить

– Отлично!

Он обхватил лицо руками, впервые почувствовав, как печет обугленная от адского огня кожа. Это ужасно! Он обрел чувствительность? В этой игре творится нечто невероятное, заставляющее даже древних особей тьмы вспоминать, что такое боль.

– Начнем наш первый пока еще только урок. Знакомство с напарником – это очень ответственный момент, ведь вам придется следить за его жизнью, как за своей собственной! На это вам даются целые земные сутки! Советую вам поладить! После чего мы приступим к знакомству с вашими потенциальными соперниками.

– Пшел вон!

– Я удаляюсь и оставляю вас наедине!

Парень медленно поднялся с пола, опираясь о стену.

«Наконец твоя отвратная рожа-лапа исчезла» – подумал Руслан, но радость оказалась недолгой.

Стена, выложенная грубым камнем, за его спиной просто испарилась. Теперь просторная комната потрясала размерами – она превратилась в зал. В конце образовавшегося зала он увидел изящное обнаженное тело. Оно, судя по всему, тоже наблюдало трансляцию с анонимом-ведущим-мистером-Ви.

Парнишка опасливо подходил ближе. Он нехотя перебирал ногами, но любопытство брало верх над самосохранением. «Что это?»

– Простите… эм, вы меня слышите? – обратился Руслан к существу.

Парень остановился на расстоянии около десяти метров, но темный свет не давал разглядеть это создание получше.

– Кто ты? – выдавил он как бы поскуливающим голоском.

Но! Существо молчало. Оно было прекрасно… «Кожа!» – очень бросалась в глаза на фоне грязного камня. Кожа была светло-сиреневой, чуть поблескивала мелкой пыльцой. Длинные волосы до основания ягодиц нежно-фиалкового цвета. Тощие, девичьи босые ноги. И кое-что между ног, четко дающее понять, что перед ним НЕ ДЕВУШКА!

– Простите, я… кажется… я, кажется, ваш напарник! – постарался четко выговорить парнишка.

Существо убрало с лица пряди, обращая взор на собеседника. Руслан впал в гипнотический ступор. Огромный лиловый глаз смотрел на него, щурясь, чтобы удержать розовые слезинки, похожие на сукровицу.

– Привет, – сказало существо. – Значит, ты тот, с кем мы вместе умрем, напарник…

– Ты… вы… вы, что? Плачете?

– Ну да. Не хочется умирать как-то.

– Ты кто-то из бессмертных?! А я – простой человек, черт подери, я даже, блядь, девственник! Понимаешь?

Руслан чувствовал, что морок энергетики нимфа (как ведущий сказал) проходит. Четкое осознание того, чем здесь предстоит заниматься, ударило, словно молот по черепушке.

– Я не бессмертный, – молвило существо. – Здесь, увы, нет.

Оно приблизилось, с любопытством осматривая парня:

– Как же ты тогда прошел отборочный тур?

– Мне сказали, что из-за моих пошлых мыслей я принят в какой-то, бля, дай бог памяти, этот… как его… Секс-Сэтл…

– Верно, – кивнул нимф, – интересно, что нужно думать, чтобы попасть сюда, будучи человеком. А что такое «девственник?»

– Блядь, это значит… что… что мы умрем первыми…

Тут прекрасное создание разрыдалось пуще прежнего, совсем как это делают люди.

– Слышишь?! – заорал Руслан, тряся это чудо за плечи. – Не тебе тут вопить! Я вообще за хлебушком вышел! Я должен был сейчас на пары идти!

Питерский холод, вьюга, безостановочный ветер, постоянно продрогшее тело. Квартира одногруппника, отпетого ловеласа. Чай? Кофе? «Джек Дэниэлс» с колой? Да какая разница? Я знаю только, что искренне хочу умереть. Не существовать на этом свете, и точка! Я помню только его напрягающийся от поступательных фрикций упругий зад, яркие ямочки по бокам на ягодицах, бедра, конвульсирующие от приближения оргазма. Антон! Ну, еб-твою! Если бы ты четко дал мне понять, что ты не гей, Антончик, сука… То чувство, когда твой любимый сокурсник трахает на чужом, проспиртованном, прожженном тысячей дырок от упавших кропаликов дребезжащем матрасе твою же сестру… О, охуенное чувство! Антон, я-то думал, мы с тобой, вместе, ты и я, бля… Ладно, мне суждено сдохнуть девственником… Он плавно, ритмично входит в Юлю, поместившись меж ее разведенных коленок. Икрами, оголенными стопами она цепляется за бедра Антона и, наконец, плотно обнимает его талию ногами. Словно тесак под дых, тот факт, что на ее месте должен быть я. Но чертовы звезды опять как-то неправильно сошлись, мать их! Я наблюдаю, как движения его становятся размашистей, темп ускоряется. Я могу видеть бьющиеся о промежность Юли упругие, соком налитые яйца. Антон вгрузает, прямо-таки утопая в безразмерности дамской дырехи… Ах, Антон! Правдива рифма. Гандон… забыл… надеть… Аха, смех мой не веселее смеха утопленника. Он долбит ее пользовательскую щель, входя в с отчетливым звуком открывающейся бутылки шампанского, мерзкой вылетающей пробки. Юля хлюпает и стонет, будто ей это нравится. Извернувшись под каким-то нереальным углом, закинув левую ногу Тохе на противоположное бедро, Юля начинает стонать громче. И теперь, с этого ракурса, мне представляется вид на покрасневшее, мелькающее туда-сюда, внутрь и обратно, хозяйство. Вздыбленный почти вертикально хер еще чуть-чуть и выпрыгнет из влагалища, помещаясь там очень свободно. Можно, конечно, представить, что Антон просто наносит удары ножом. Что он лишь пытается перепилить Юлю на две части, но легче от этих мыслей не становится. Руки Антона держат подлокотник дивана, Юля под напором его жаждущего освобождения члена извивается и мнет соски то ему, то себе. Грудь ее плавает как желе, от бурного соития перемещаясь по телу от ребер к подмышкам. Не то чтобы моя чувствительная душенька не догадывалась, что ты можешь трахать девчонок, Антош, все дело в другом. Во-первых, Юлю с натяжкой можно назвать девушкой, а во-вторых, я уже слишком влюбился в тебя за эти три курса медухи, мудак. Не в силах выносить обиду предательства и звуки, издаваемые людьми при активном сношении, я улетучиваюсь в направлении кухни. Морозный воздух из форточки. Глотаю дым, пока зимнее дыхание покрывает губы инеем. Я вспоминаю лагерь в Сочи, где мы с Тохой спали в одной палатке и я дрочил на его спящий профиль, боясь разбудить. Теперь же, думаю, мой писюн больше никогда не встанет ни на кого, ни за какие уговоры. Не успел я дотянуть сигарету до фильтра, а мычание в комнате стихло. Через полминуты в проеме кухонной двери появилась Юля, прикрытая легким халатом.

– Э, уе, закрой окно, дебил! Дует, ебта! – просит сестра.

Она заглядывает в холодильник, кривится:

– Че, пожрать ниче нет? Ты че не купил, имбицил? – Пожимаю плечами. – Не видишь, я парня завела?

Хорошо, что ты его не съела, думаю я не вполне уверенно. Антон молчит, и сохранность его под вопросом.

– Хоть за хлебом сгоняй, утырок! – вежливо обращается ко мне Юля.