Елена Безрукова - Спаси меня. Твоя Ева

Минут двадцать я изучал пункты. Потом поднял голову на Измайлова.

– У вас необычные условия для телохранителя.

– Да. У вас будут… расширенные полномочия.

– Это я уже понял. Почему вы считаете, что такие меры могут быть необходимы?

– У меня много врагов. Так уж вышло. Они могут попытаться добраться до меня через жену. Приставить к ней толпу охранников будет неумно и неудобно. Нужен один, который заменит троих. Максим Витальевич сказал, что вы, Ян, на это способны.

Максим Витальевич – мой бывший работодатель. Он доверяет мне и наверняка Измайлову разрекламировал так, что ему теперь нужен именно я. Что ж, это неплохо.

– В таком случае я попросил бы добавить в договор два пункта, Родион Петрович.

– Слушаю, – сложил бизнесмен руки в замок.

– В контракте отсутствуют гарантии и защита для меня. Вы считаете, это очень лёгкие задания, которые проходят бесследно? Выполнение вашей работы может мне стоить жизни или свободы.

Он побарабанил пальцами по столу, размышляя. Родион – бизнесмен, а значит, стратег, и он должен понимать, что я прав, пытаясь минимизировать свои риски. В договоре всё работает лишь в его сторону, но никак не в мою. А это мне не подходит.

– Какие вы хотите гарантии?

– Первое: если меня посадят за выполнение вашего задания, при этом оно выполнено верно – вы обязуетесь меня вытащить.

Родион усмехнулся.

– Ну, справедливо. Хорошо, этот пункт мой юрист добавит. Что второе?

– Срок и сумма выплаты за разрыв контракта с вашей стороны. Для работника штраф предусмотрен, для работодателя – нет, и для меня это риск. По крайней мере раньше я работал только по таким условиям. И они меня устраивали.

– В таком случае мы будем им повязаны.

– Именно. Я должен быть уверен, что трачу своё время не впустую.

Измайлов почесал подбородок, а потом заговорил:

– Я по таким контрактам НЕ работаю с домашним персоналом. А если вы меня перестанете устраивать?

– Вот поэтому и не хочу зависеть от вашего настроения. Определяйтесь сразу. Мы можем заключить договор на небольшой период и далее его продлить.

– А не много ли, Ян, ты на себя берёшь? Ставишь мне условия.

– Что взял – всё моё. А по бессрочному контракту с полной властью надо мной – я работать не буду. Вы можете попробовать найти другого человека, который сможет заменить вам троих охранников… с расширенными полномочиями. Что же, – вздохнул я и поднялся на ноги. – Спасибо за предложение. Если всё-таки надумаете – перезвоните. Остальные условия договора мне подходят. Если я ещё не буду занят другой работой, то согласен сотрудничать с вами.

– Стой, – встал следом Родион. – Я тебя еще не отпускал.

– Смысла продолжать разговор с вами я не вижу. Если вы только не решили добавить и второй пункт в договор.

Я был зол и нервно крутил в руках ручку. Ставит мне условия, вояка чёртов… Но он прав – так скоро мне не найти того, кто смог бы охранять Еву так, как мне нужно. А в последнее время ситуация обострилась благодаря моим внезапным поворотам дел с партнёрами.

Хитрый жук. Так нагнуть меня в первый же день – просто браво! С точки зрения работника, он абсолютно прав, и я бы даже похвалил его за мудрость, если бы не себе его нанимал. Мне это может быть неудобно. Элементарно, уже не выгонишь без довольно весомой выплаты, пока срок договора не кончится. Мой персонал всегда был доволен и теми условиями, что я им предлагал, потому что платил всегда хорошо.

– Я не могу ждать столько времени. Человек нужен уже сейчас, – сказал я ему.

– И? Всё зависит от вас, Родион Петрович.

– Чем докажешь, что ты такой крутой, что я должен идти у тебя на поводу?

– Хотите шоу?

– Да, немного.

– Я не клоун, но кое-что покажу, – сказал Ян.

Дальнейшее происходило очень быстро. В глаз чучелу лисы, что стояло на книжном шкафу, вдруг со свистом воткнулся нож. Я обалдело посмотрел на качнувшуюся лису с лезвием в глазу и перевёл взгляд на мужчину. Как он это сделал? Я даже не видел, как он доставал кинжал и метнул его.

– Откуда оружие? Тебя что – не досматривали?

– Лопухи ваши охранники, Родион Петрович.

Я лишь нахмурился и хмыкнул. Надо же, прошёл с ножом, метнул его за секунду так, что я даже не увидел, как он его вынул, и попал чётко в глаз лисы. Чёрт какой-то прямо… А эти лопухи, как выразился Ян, сегодня получат у меня!

– Хорошо. Я согласен. Я добавлю эти пункты. Сумму и срок я назначу сам, это мы обсудим позже. Только не забывай, что у нас остаётся возможность разорвать контракт по обоюдному согласию без претензий.

– Не забуду, – кивнул он.

– Я жду тебя завтра. Позвоню, как контракт пересмотрят. Подписываем договор, получаешь оружие и приступаешь к обязанностям. Жить будешь здесь, имей в виду. Сразу бери с собой необходимые вещи. А теперь мне некогда. Свободен.

Ничего не ответил, ассасин хренов. Молча вышел.

Крутилась у зеркала. Сейчас у меня занятия, а потом ещё съёмка в купальнике. Теперь меня сопровождают всегда два лба, приставленные ко мне Измайловым. Он боится, что я сбегу. Но я не буду этого делать, потому что он обещал причинить вред отцу. В таком случае, пусть мучает тогда меня. Я молодая, переживу.

Я не жена. Я – его пленница. Он вынудил меня шантажом и угрозами подписать согласие на брак. Я лишь отчасти понимаю, зачем ему нужно было именно жениться. С таким же успехом можно было бы держать меня здесь без штампа в паспорте. Я всё равно бы никуда не ушла. Но Измайлов пожелал узаконить «отношения», и быть женой мне приходится в полном смысле этого слова. И пусть мне противны ласки мужа, я их терплю. И мечтаю когда-нибудь найти способ отсюда выйти.

Как бы там ни было, моя жизнь, пусть теперь и под зорким оком нелюбимого и нежеланного мужа, продолжалась. Мне нужно было ездить на лекции до самой зимы, чтобы после нового года отправиться писать диплом. И работу мою никто не отменял, хотя Родион и сюда уже сунул свой нос – требует пересмотра контрактов на более выгодные условия для меня. Конечно, студии пойдут на это, потому что перечить Измайлову просто побоятся. Но заключать новые со мной уже не захотят.

Провела ещё раз щёткой по волосам. Идеальный макияж скрывал то, что я снова полночи плакала, пока меня жали к себе ненавистные мужские руки, каблуки придавали уверенности в себе, так же, как и идеально сидящее на мне скромное чёрное платье-футляр. Коко Шанель сейчас меня похвалила бы, пожалуй.

Говорят, что чем красивее девушка, тем больше она несчастна. Есть даже такая степень невроза, когда тратишь часы на свои волосы, на макияж – в попытках убежать от настоящего, пытаешься увлечься и утешиться любовью к себе. Поэтому прежде, чем позавидовать красотке перед вами, подумайте – так уж ли она счастлива и рада своей красоте? А может, она её сгубила?