Юлия Рябинина - Моя (сводная) сестра

Прожал взглядом по ровно подстриженным кустам, по разноцветному ковру клумб, по небольшому озеру, которое все так же поблескивает в ясную погоду, отражая блики солнца: ничего не изменилось. Хотя…

Выхожу из машины, утопая подошвой в гравии. Что это?!

Мой взгляд прикован к длинным ногам и аппетитной попке, затянутой в узкие джинсовые шорты. Я даже с этого расстояния могу увидеть, как из-под шорт выглядывают упругие полушария. Девушка, склонившись над открытым капотом красного кабриолета, что-то пыталась там подремонтировать. Меня взяло любопытство: что, мать твою, можно ремонтировать в машине стоимостью в сто тысяч евро, что? А то, что девушка занималась именно ремонтом, я понял по ключу, которым она размахивала взад-вперед.

– Вот, Артур, смотри и учись, – толкнул компаньона в бок, – ремонтировать тачки надо, а не бегать по салонам в поисках новой, как только в старой что-то застучало, – улыбку в голосе сдержать не смог, и поэтому, когда Артур посмотрел на меня непонимающим взглядом, громко хмыкнул.

– Что? Что, я не понял, Давид, – Артур огляделся по сторонам, то и дело вопросительно приподнимая брови.

– Да не туда смотришь, – я схватил его за челюсть и направил взгляд в нужную сторону.

– Фьють! – присвистнул Артур. – Черт, аж член дернулся. Какая задница, я б такой присунул.

Пока мы шли к дому, Артур пожирал бесстыжим взглядом задницу длинноногой девицы.

– Артур, хорош, ты только вчера с девочками развлекался. Член еще не стер?

– Да все нормально у меня там, – отмахнулся мужчина.

– Ты с женщинами в этом доме будь поаккуратнее, – усмехнулся я, глядя, с каким вожделением он не спускает с этой вертихвостки взгляда, – я так понимаю, эта девушка вполне может оказаться моей новоиспеченной мачехой. Отец, к сожалению, никогда не был постоянен в отношениях с женскими особями. Или невесткой, Николоз уже достаточно взрослый, чтобы жениться.

– Нет. Невестки у тебя точно нет. По Николозу я все пробил, а вот отца не стал трогать.

– Твой косяк.

Артур что-то пробормотал себе под нос, разобрать было невозможно. Зато меня это известие как ледяной водой окатило. Идти в логово к тигру с пустыми руками нельзя. А что сделал Артур?

– Ты меня разочаровываешь. Мне нужен человек, который будет выкладываться на все сто процентов. А что делаешь ты?

Артур молчал. Он понимал свой промах, вот только лучше от этого мне не стало.

– Ты хоть понимаешь, что на отца у меня ничего нет? – вопросительного тона мне показалось мало, и я выгнул бровь.

– Давид. Сделал я, значит и мне исправлять. Я вернусь ненадолго в машину, как только все сделаю, информацию сразу всю тебе.

– Да ладно, Артур. Теперь как есть. Мне нужны твои уши и глаза, когда я буду беседовать с отцом. Я не могу лишиться еще и этого.

– Я ненадолго. Ребята уже знают, что делать. Быстро достанут на отца компромат.

Я выразительно глянул на Артура, давая понять, чтобы он не болтал лишнего. Это не наша территория, и я уверен, что здесь везде натыкана прослушка.

– Иди, – кивнул ему.

– Ты сразу о делах не начинай, а там и я подтянусь.

Артур развернулся и направился к машине, а я, проводив его взглядом, посмотрел туда, где были ноги, которые, кстати, уже растворились где-то. Только открытый капот кабриолета наминал о том, что там кто-то был. Ладно, я здесь не для этого. Надеюсь, отец не будет гнуть свою линию, иначе придется принимать меры.

***

– Проходите, Георгий Гурамович вас ожидает, – женщина, что открыла дверь, отступила в сторону, пропуская меня внутрь.

– Он в кабинете? – когда я дернулся в ту сторону, где был раньше кабинет, она меня окликнула.

– Следуйте за мной. В усадьбе был ремонт, и расположение комнат изменилось.

Оказывается, мне было еще чему удивляться. Неужто отец на старости лет решил поменять свои привычки? Неожиданно. Скользя взглядом по новому интерьеру дома, я вдруг для себя отметил, что он мне нравится. Ничего вычурного, и в то же время все очень тонко и со вкусом подобранно, до каждой мелочи. Мне это было по душе. Чем глубже мы проходили в дом, тем в моей голове увереннее оседала мысль спросить контакты того дизайнера, который здесь поработал.

– Пришли, – женщина остановилась у массивной двери, – я доложу.

– Не стоит, – я отодвинул ее в сторону, – вы уже выполнили свои обязанности.

Она хотела, видимо, возразить или что-то сказать в ответ, но мой взгляд заставил ее захлопнуть раскрытый рот. Я совсем отказывался понимать тех людей, которые, нацепив на себя форму, думают, что им все дозволено. Или она уверена, что в безопасности, работая у моего отца? Наивная.

Без стука открываю дверь. И тут же оказываюсь под прицелом короткоствольного револьвера, смотрящего точно мне в лоб, и двух мутновато-голубых глаз на прорезанном морщинами лице отца.

– Без стука ко мне никто не входит, Давид. Выйди и зайди, как положено. Лейла, проводи его как следует, – он кивнул на дверь, а я охерел.

Совсем отец чокнулся на старости лет. Я уже сейчас понял, что ничего хорошего из этой встречи не будет. Но раз уж я приехал, будь по его.

Я вышел за дверь, а женщина, не поворачивая ко мне головы, проговорила:

– Я вас хотела предупредить.

Она подняла руку и громко постучала в дверь.

– Ваш отец болен, – добавила едва слышно.

Только когда послышалось звучное «войдите», она не пропустила меня, а зашла первой.

– К вам гости, сэр, господин Давид.

– Пригласи, Лейла. Я так долго ждал этой встречи.

Сказать, что я был ошеломлен, не сказать ничего. Я не мог в это поверить. У отца плохо с головой. Мысли стали складываться в логичной последовательности одна за другой. До меня наконец-то дошло, что нужно срочно что-то менять, иначе не избежать войны.

– Сын, Давид, – отец вышел из-за стола и шагнул ко мне навстречу, раскрыв объятья.

Я спрятал взгляд. Не смог смотреть в его безумные глаза.

– Здравствуй, отец, – крепкое рукопожатие сопроводили отцовские объятия.

А в груди неожиданно защемила тоска от того, что грядут крутые перемены.

– И я рад тебя видеть, – кривя душой, признался старику.

Взгляд начал блуждать по кабинету в надежде зацепиться за что-то, что сможет отвлечь меня от неприятных мыслей.

– Проходи, сын. Садись.

Когда отец, разжал свои медвежьи объятия, я за его спиной прямо на спинке кресла заметил свой пиджак. В груди шевельнулось что-то нехорошее. Нехорошее, сука, предчувствие! В памяти всплыла угловатая девица с длинными ногами и упругим задом. Блядь, вот, значит, почему Николоз пригрел эту дрянь в своей машине. И вот почему он привел ее домой. Эта проститутка как-то связана с братом! Но если мой пиджак висит у отца, значит, и с отцом?! Мысли будто муравьи в потревоженном муравейнике завозились в голове, подкидывая мне одну фантазию за другой, и каждая следующая казалась нереальней предыдущей. С трудом верилось в то, что они все повязаны.