Кейт Ринка - Капкан для простушки

– Кофе.

Пока мы ждали заказ, мужчина отвечал на звонок. Когда же все принесли, он сел обратно на диван. А когда закончил свой разговор, начала говорить я, собравшись с духом. Все равно своего добьюсь! Научусь, всех впечатлю и вообще стану самой смелой, самой раскованной и самой лучшей. Не хочет возвращать мне сексолога, наказывает ее и меня – пусть решает мои проблемы с практикой сам.

– Татьяна мне тут рассказала столько любопытного… – произнесла, ковыряя свое клубничное мороженое. – Оказывается, в оральном сексе есть столько приятных для вас уловок… – Поднося чашку к губам, мужчина посмотрел на меня поверх нее. И тогда я смело добавила: – Я хочу попробовать.

Делая глоток кофе в этот момент, Раф подавился. Он начал кашлять, ударяя себя кулаком по груди. Тогда я поспешила к нему, чтобы похлопать по спине. Хватило пару ударов, как он резко и хрипло бросил:

– Отойди от меня.

Пришлось послушать и дождаться, когда мужчина откашляется.

– А теперь еще раз… Чего ты хочешь? – спросил он, глянув на меня.

– Хочу практики по оральному сексу. С тобой это хоть можно? Ты сам сказал, что вся практика через тебя.

– И как же ты поняла эти мои слова?

Уверена, что поняла его правильно. Но говорить собиралась о другом.

– Что ты сам готов помочь с этим, если потребуется. Так вот, сейчас самое время.

– Я не!.. – произнес он и тут же замолчал.

Вместо продолжения Раф тихо выругался, протер лицо ладоням, поднялся и снова отошел к окну.

– Не это имел в виду, – произнес все-таки он.

Я медленно приблизилась к нему и встала перед лицом. Он так интересно реагировал, что хотелось продолжать.

– Тогда что? – спросила у него, протягивая руку к бляшке его ремня.

Мне удалось едва прикоснуться к металлу кончиками пальцев, когда Раф перехватил и сжал запястье. А в глазах напротив кипел гнев вперемешку с чем-то еще, что волновало и будоражило до дрожи. Отвечать будто не собирался. Или просто нечего было сказать. Зато было мне:

– Тогда не злись, если я произведу не то впечатление, на какое ты рассчитывал.

Выдернув свою руку, я сделала шаг в сторону. Но тут Раф схватил меня за предплечье и резко привлек к себе, упираясь губами в щеку.

– Вижу, начинаешь делать первые успехи в обольщении. Похвально. Да так и быть – будет тебе практика. Сегодня вечером. К моему приходу накрась губ алой стойкой помадой и приготовь повязку для глаз. Подойду к девяти.

Ошарашив своими словами, Раф отпустил меня и вышел из номера. Первые несколько минут я пыталась осмыслить происходящее. Он согласился… Он правда согласился?! Мама дорогая! Что я наделала?! Точнее, что я теперь буду с ним делать?..

У меня начался мандраж, который не унимался до самого вечера. Я приняла душ, подкрутила волосы, накрасилась и нанесла на губы алую стойкую помаду. Надела красивое черное белье и обязательно красные туфли с высоким каблуком. В таком виде долго ползала вокруг кровати в поисках дурацкой повязки, которая в итоге нашлась под одной из подушек. И к девяти была готова, вся.

Раф опоздал на пять минут. Когда я открыла ему дверь, он впился в меня взглядом, оглядел с ног до головы, и только потом зашел внутрь.

– К чему так подготовилась? – недовольно спросил у меня. – Я сказал только накрасить губы.

– Мне захотелось сделать тебе сюрприз, – попыталась оправдаться с улыбкой на губах.

– Плохой сюрприз, – ответил он мне, доставая из бара виски.

Моя улыбка резко поникла.

– Тебе хоть что-нибудь во мне нравится? – решила спросить прямо.

– Да, – ответил он, глядя в свой бокал с виски. – Твое отсутствие.

Ах вот как?! Мандраж сняло как рукой. Начиная злиться и желая сделать ему что-нибудь неприятное, я подошла и выхватила стакан из его руки. Сначала думала выплеснуть в наглое лицо, но быстро нашла другое применение напитку. Поднесла ко рту и сделала пару глотков. Горло неприятно обожгло, так что я закашляла, и на что Раф рядом произнес:

– Правильно, тебе не помешает для храбрости.

– Ты настоящее чудовище! – сказала я ему. – Знаешь об этом?

– Знаю, – ответил он, отбирая у меня стакан. – Иди готовься.

– Это как же? Губы я уже размяла, за что тебе спасибо! Или там есть еще какая-то подготовка?

Он снова меня оглядел и произнес:

– На колени в центр комнаты.

– Да сейчас! Угу! – произнесла на повышенных тонах, после чего сделала к нему шаг, протянула руку и дернула за ремень. – Можно я хоть это сама решу – когда и перед кем вставать на колени?

Отставив стакан, Раф обхватил мои руки, пытаясь убрать от своего ремня. И ему конечно удалось это без особого труда. Он завел мои же руки мне за спину, а в итоге прижал к себе. Мы оба замерли. Оказавшись в его крепких объятьях, так близко лицом к лицу, я забыла, как дышать. Он так посмотрел на мои губы, что на секунду показалось, будто сейчас поцелует, чего ждала с нетерпением. Но секунды шли, а ничего не происходило. А когда потянулась к нему сама, Раф отвернулся, словно на моих губах был яд, и сказал:

– Вниз.

Помимо этих резких слов он еще и дернул меня к полу, отчего подогнулись колени. Правый каблук повело в сторону, так что я чуть не упала. В итоге все-таки сползла на колени, держась за ремень его джинс уже как за опору. Пока же опускалась, Раф каким-то образом вытащил пояс из моего халата. Я не успела охнуть, как шелковая лента закрыла мне глаза, крепко затягиваясь двойным узлом на затылке, безжалостными мужскими руками. Вся моя храбрость развеялась, как туман, на место чего опять пришел мандраж и легкий испуг. Я услышала звон бляшки, затем как пуговицы выскальзывают из петель. А потом он взял мою руку… положил ладонью на свою плоть… и сжал на ней мои пальцы. Я сглотнула, пытаясь вспомнить, как нужно дышать. И что вообще теперь делать?

Он был горячим, тугим и внушительным. Как только помещается внутри женского лона? Ох, я бы очень хотела это узнать. И на что вообще он способен? Убедиться бы, что не разорвет вдоль и поперек при резких толчках. Но я вряд ли узнаю, каково это, чувствовать внутри себя именно его. Настолько ли это может быть приятно, как было в тот вечер? Как убеждают стонами женщины в откровенных фильмах. Зато сейчас и точно я могла попробовать его на вкус.

Когда Раф убрал руку, я смогла обхватить его всей ладонью. Свободно провести по стволу, слушая, как прерывается его вдох. Раз он лишил меня зрения, была возможность исследовать его только руками или ртом. Но я не жаловалась – это было очень увлекательно. Водить языком по нежной коже, а на кончике так словно бархат. Обхватывать его губами и пробовать то, что мне рассказывала Татьяна, пробовать где-то через раз, когда вообще могла об этом думать.

Вскоре мужские пальцы зарылись в мои волосы, и я услышала звук сквозь стиснутые зубы, как будто ему очень больно или наоборот – слишком хорошо. А потом моему «учителю» перестало быть интересно хоть что-то, кроме ритмичного скольжения моего рта. Он сильнее сжал волосы на затылке и стал надавливать, заставляя ускорить ритм. Это ошеломляло, рождая пожар где-то внизу живота, но длилось недолго и продолжалось до тех пор, пока он не выстрелил мне в лицо. Часть влаги попала в рот, и я наконец поняла, от чего кривились мои бывшие соседки. Вот и я думала – будет противно. Но нет, мне не было. Вкус необычный, но не вызывал у меня чувство отвращения. Это было чувство маленькой личной победы. Такая крошечная власть над таким самоуверенным, грозным и властным мужчиной пьянила сильнее любого виски. Так можно и привыкнуть. Но, похоже, ситуация нравилась одной мне. Когда я сняла с глаз пояс, то увидела только спину Рафаила, который вскоре скрылся в ванной комнате.