Марина Дмитриева - Не смей меня касаться

Чтобы остудить разыгравшуюся фантазию, потянулась за бокалом, который предлагал мне этот великолепный образец сильной половины человечества, этот змий-искуситель. По коже прошлись маленькие, бьющиеся током иголочки, в последний момент невольно отдернула руку. Мужские пальцы тоже разжались на стеклянной ножке, передавая мне, точнее, в пустоту, фужер шампанского. Упс… Идиотины кусок! Бокал упал между нами, пенная жидкость из него брызнула в стороны, обдавая пьянящими пузырьками мои и его ноги. Слава богу, хоть не разбился! Опустилась к полу, пытаясь поднять изящный, скользкий чертов стакан, чувствуя, как щеки мгновенно вспыхнули краснотой. «Что за мания такая, все ронять в его присутствии, а потом ползать у ног этого мужчины, словно он царь и бог, – недовольно заворчала живущая во мне феминистка. – Надо быть аккуратней, Таня!» Хорошо, что стеклянный бокал не похож на разлетевшуюся по полу бумагу, быстро его подхватила и выпрямилась, упрямо задрав кверху подбородок. От неловкости внутри разрастались признаки бунта. Разве можно так колоться иголками? Разве можно так дьявольски сексуально улыбаться?!

– Вы всегда такая неуклюжая или только в моем присутствии?

Самоуверенный гад!

– Опять авария и все с той же девушкой, – раздался ироничный голос шефа. – Кажется, это уже становится традицией.

Видимо, как и кумачовый цвет моих щек.

– Михаил Евгеньевич, представь, что за красавицы работают в компании «Эверест». Наверное, ты проводишь специальный отбор для претенденток.

– Э-э-э… – несколько замялся директор.

Подозреваю, главный подзабыл, как меня звать-величать.

– Татьяна Лазарева, – поспешила представиться я, дабы еще больше не увеличивать неловкость ситуации. – Новый финансовый аналитик компании «Эверест».

– Александр Шувалов, давнишний партнер и друг вашего генерального директора.

Мужчина мечты протянул мне руку для пожатия, осторожно вложила свои пальчики в его ладонь. Ой, как горячо! Причем далеко не только руке, жаркая волна окатила от макушки до пяток.

– Знаете, Таня, ваш облик совсем не сочетается с родом занятий. Вам бы розу красную в волосы и фламенко танцевать.

«Он бы еще предложил к стриптизу перейти», – возмущалась феминистка. «А что?! Мы можем, – жарко шептала развратница, – давай станцуем, Танечка, да так, чтобы этот наглый прекрасный представитель мужской породы обалдел от наших извиваний».

– Я занималась бальными танцами целых шесть лет. Фламенко не смогу, а вот танго запросто. Но колонки цифр мне тоже очень импонируют, они статичны, они логичны и не падают просто так, вдруг, как бумаги или бокалы с шампанским.

Красивые мужские губы чуть изогнулись в усмешке. Убийственно сексуальной усмешке.

Я же продолжила умничать:

– И если прибыль какого-то ряда уменьшается, то всегда можно выявить закономерность ее снижения.

– А вы уверены, Танечка, что в падении бумаг и бокала из ваших рук не было никакой закономерности?

Конечно, была, причем самая прямая – я дурею от генерального директора компании «Стройинвест».

Усмешка мужских губ стала шире, еще более обворожительной. Неужели он догадался о моей оконной влюбленности?!

– Нет ничего случайного, Александр Иванович, помнится, вы сами выявили эту закономерность – всему виной моя природная неуклюжесть, – улыбнулась во всю ширь своих зубов.

Видимо, лыбиться я тоже могу более чем обольстительно. Во всяком случае, серые глаза прямо-таки завороженно уставились в мое лицо, на мои губы.

– Мне кажется, – вступил в разговор Михаил Евгеньевич, – в каждой женщине должна быть определенная доля непредсказуемости. Излишне логичные девушки на меня лично навевают скуку.

– Каждому свое… – задумчиво протянул Александр Иванович, все так же пристально разглядывая мое лицо. – Мне вот иногда нравятся приличные, немного чопорные девочки-отличницы. Под их спокойной личиной могут скрываться нешуточные страсти. А когда яркая внешность андалузской красавицы сочетается с высоконравственным поведением леди викторианской эпохи, такое противоречие невольно притягивает взгляд.

«Ничего, что ты до сих пор здесь находишься?» – возмущалась во мне феминистка. А серые глаза Шувалова Александра Ивановича опять начали манипуляции с моих платьем, одновременно задирая кверху его подол и опуская с плеч бретельки. Причем глаза генерального директора фирмы «Эверест» тоже начали меня ощупывать, оценивать, словно пытаясь понять: «И чего он нашел в ней такое?! О, есть, сиськи ничего себе так, ножки, признаться, тоже весьма-весьма хороши».

От этих нескромных взглядов лицо начало гореть еще сильнее. Все же «принцы» гораздо лучше смотрятся на расстоянии, чуть приглядевшись, понимаешь, что они еще те «козлы».

– С вашего позволения, пока вы не начали в моем присутствии обсуждать свои предпочтения в девушках по отдельным частям женского организма, мне лучше удалиться. Приятно было поболтать о закономерностях падения бокалов.

Повернулась и пошла прямиком из зала. «Правильно, хватит фуршетиться, Таня, – поддержала мое бегство девочка-отличница, – и ты забыла, несмотря на завтрашнюю субботу, нам нужно рано вставать, вспомни о своем обещании помочь маме на даче. Кто кроме тебя… Из Юльки помощница так себе, одни тусовки на уме. А выезжать на дачу лучше пораньше, чтобы добраться без пробок».

«Андалузская красавица викторианской эпохи». Так, пожалуй, меня еще никто не называл. И, черт возьми, с одной стороны, такой комплимент более чем приятен. Ну а с другой стороны – принц, кажется, основательно заражен распутным цинизмом современности. А что ты хотела, Таня?! Ведь у него наверняка более чем широкий выбор красоток. Кроме того, наивные романтичные мальчики тебе никогда не нравились.

Любопытно, мы еще увидимся? Мне явственно чувствовался мужской интерес к своей персоне. «Успокойся, Таня, живи своей обычной жизнью. Никаких шагов для развития этого интереса ты предпринимать не будешь», – вновь подала голос зануда-отличница. «Не будешь, я сказала! – командовала феминистка, считавшая, что даже мысль о такой возможности задевает нашу гордость. – Ты никогда не бегала за парнями». Впрочем, надеюсь, от Шувалова тоже не последует каких-либо активных действий по моему охмурению. Ему андалузская красавица нужна, чтобы немножко развлечься, потанцевать пару танцев постельного фламенко. А я… Со своим занудством и гордыней, потом сама себя съем за допущенную слабость.

***

В понедельник, под завистливые взгляды коллег, прямо в кабинет мне принесли шикарный дорогой букет ярко-алых роз. «Вам бы розу красную в волосы, да фламенко танцевать». Мое глупое сердце забилось сильнее. Карточки отправителя не было, только реклама салона, где заказывались цветы. Так уверен, что я догадаюсь, от кого букет? Вдруг это вовсе не Шувалов, а, допустим, Стас Самойлов решил разориться, или, может, шеф вздумал порадовать хорошенькую сотрудницу? Сегодня, когда мы столкнулись с Михаилом Евгеньевичем в коридоре, он как-то странно на меня смотрел, точнее, неприятно ощупывал фигуру взглядом. Наш генеральный давно женат и, кажется, у него уже двое детей. «Не будь наивной, Таня, – заворчала разозленная воспоминаниями о том липком взгляде феминистка, – сегодня наличие подобных препятствий мало кого останавливает». Надеюсь, мне не придется увольняться еще раз. В моем случае, шефу будет полный облом. «Я не такая, я жду трамвая»…Не знаю, дождусь ли, но женатые мужчины для меня – однозначное безоговорочное табу. Что ж, карточки нет и не надо, если моя персона интересна дарителю, то он непременно объявится еще раз. Пока же работать, жить обычной жизнью и не сметь строить воздушные замки в своей голове.