Элли Шарм - Слабость Шамана

За час до событий

Меря шагами библиотеку, отец, сурово поджав губы на красивом загорелом лице, отчитывал меня, как мелкого нашкодившего ребёнка. Тогда, в мои полные шестнадцать лет, мне казалось это очень унизительным.

– Ты что творишь?

Его раздражённый голос эхом откликнулся в помещении, заполненном стеллажами с книгами, редкими и дорогими, многие из которых существовали всего лишь в нескольких экземплярах по всему миру.

– Мать жалуется, что ты совсем отбился от рук! Андре, в чем дело? Я плохо к тебе отношусь, или мать? Чего тебе не хватает? У тебя есть все! Дорогие шмотки, ты учишься в престижной школе… В чем твоё недовольство, сын? Да многие мечтают оказаться на твоём месте, черт тебя дери!

Отец тяжело вздохнул, прикрыв глаза, и, неожиданно для меня, сильно ударил по столу кулаком:

– Ты прогуливаешь школу! Мистер Скамп звонил, – отец устремил на меня тяжелый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. – Сказал, что тебя не было почти месяц, Андре! Месяц! Объясни мне, объясни своему отцу, как можно прогулять месяц учебы? Ты знаешь, сколько стоит мне твоё обучение? А мать… за что ты так с матерью?!

Я сглотнул и опустил глаза на свои сцепленные руки со сбитыми костяшками, не в силах вынести упрекающего взгляда отца. Сердце противно заныло, как будто кто-то ногтями драл нежную ткань прямо изнутри, оставляя саднящие раны на живом моторе.

Отец отошёл от своего массивного стола цвета красной вишни и встал, глядя в окно, сцепив руки за спиной. Около минуты он молчал. Было слышно лишь мое тяжелое дыхание, которое я никак не мог выровнять, чувствуя себя последним куском дерьма, упрекая себя за то, что не оправдал ожиданий отца.

– Я думал, мой сын, моя кровь и плоть, никогда не заставит меня в нем сомневаться. Чувствовать стыд …

Я зажмурился, заёрзав на стуле, мечтая провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать уже такой спокойный, даже равнодушный тон отца.

– Я все решил.

Повернувшись ко мне и не сводя с меня своего немигающего взгляда, отец продолжил:

– Завтра же ты отправляешься в закрытую военную школу на юге Франции, затем в институт.

Я вскочил со стула, желая возразить, но отец заставил меня сесть обратно одним своим взглядом. Подняв руку вверх, он как бы призвал меня к тому, чтобы я молчал и выслушал его до конца. Только сейчас я понял, почему все служащие и прочие шестерки, которые окружают моего отца, боятся Виктора Конти с его холодными серо-голубыми глазами. Его невозможно тяжелая аура неожиданно обрушилась на мою ещё не окрепшую юную психику, такое ощущение, что над головой завис Дамоклов меч.

– Отец! – все же осмелился я подать голос, как будто со стороны услышав, какой он дрожащий и испуганный.

– Нет, Андре! Я принял решение и не хочу ничего слышать, избавь меня от своих просьб и прочих унижений.

– Но мама…– хотел я использовать последнюю возможность вылезти без потерь из этой заварушки.

– Мама уже в курсе! – спокойно ответил отец, последними словами убивая мою надежду. – И она полностью меня поддерживает! Завтра же ты отправляешься во Францию и проучишься там около шести лет в военно-воздушной школе.

На какое-то мгновение его глаза как будто потеплели, и вернулся мой отец, который всегда во мне души не чаял:

– Андре, это для твоего же блага. Поверь, сын, ты потом будешь мне благодарен!

Чувствуя, что уже никак не могу повлиять на ситуацию, я вскочил с места, чувствуя неконтролируемый прилив гнева и какого-то всепоглощающего отчаянья:

– Во Францию?! А как же мои друзья? Кристен, моя девушка?

Отец пожал плечами и спокойно отчеканил, как, будто не замечая моей эмоциональной вспышки:

– Появятся новые друзья. А девушка… не так уж она тебе, наверное, дорога, раз ты не удосужился познакомить ее с нами, не так ли? – он вздернул густую чёрную бровь, плотно сжал жесткие губы, ожидая от меня ответа.

Я заскрипел от бессилия зубами:

– Дай хотя бы попрощаться со всеми! – попросил, ещё полностью не осознавая, как круто изменится уже завтра вся моя жизнь.

– Нет! – холодно ответив, отец направился к выходу из библиотеки.

– Но почему?! – вскричал уже ему в спину.

Он остановился у самой двери, рука замерла на ручке. Когда он повернулся, мне показалось, что на его лице промелькнуло раскаяние.

– Не получится, Андре. У меня неприятности на работе, после десяти вечера никто из нашей семьи не выйдет за пределы этой территории! – и вышел из комнаты, тихо затворив за собой дверь.

Мне же этот звук показался настолько громким, что буквально оглушил. Звук, который поставил точку в моей жизни. Мои друзья детства, мой привычный мир – все в прошлом… Впереди полная неизвестность.

Разозлившись, ударил кулаком по открытой ладони: «Но будь я проклят, если я не попрощаюсь с друзьями. Я, Андре Конти, не позволю никому распоряжаться собой, даже своему отцу!».

Виктор Конти

Глава 2

Сидя на заднем сидении «Мустанга», который вел мой друг Тай, я с благодарностью принял из рук Алекса сигарету.

Вдохнув полную грудь дыма и пропустив его через лёгкие, от неожиданности подавился, закашлялся так, как будто мои легкие разрываются, обильно выделившаяся слюна горечью затопила мой рот.

– Черт! Алекс, что за дерьмо? – все ещё пытаясь отдышаться, я посмотрел на сигарету, отмечая, что она явно не заводская, а самая настоящая самокрутка, да и запах какой-то необычный.

Радостно заржав, Алекс мне шутливо отсалютовал.

–Это хаш, аж из Дублина!

Подмигнув мне он отвернулся, уставившись обратно в лобовое окно.

Покрутив в пальцах самокрутку, я сделал ещё одну затяжку… марихуана… «Это же не наркотик, а так, травка», – беспечно подумал я, ещё раз затягиваясь, смотря на то, как в темноте тлеет кончик сигареты, как пламя поедает бумагу, расщепляя ее на моих глазах.

Выпустив вверх струю дыма, прикрыл глаза, чувствуя, как напряжённые мышцы потихоньку расслабляются, а мысли как будто освобождаются, унося напряжение, буквально сковывающее меня последние пару часов.

Тай, старающийся не отрываться от дороги, быстро кинул на меня взгляд в зеркало, затем перевёл его на Алекса.

– Ты же знаешь, что я не терплю это дерьмо! Ещё и в моей машине, – любовно проведя по рулю, он опять бросил угрюмый взгляд на Алекса.

Тот пожал плечами, как бы извиняясь:

– Андре надо было скинуть напряжение, он под домашним арестом.

Затянувшись ещё раз, я сквозь дым поправил его:

– Фигня! Все намного хуже…

Алекс вопросительно посмотрел на меня.

– Не домашний арест, а ссылка.

– Куда? – напряжённо спросил Тай, непроизвольно сжав пальцы.

– Во Францию

– Как так? Как так, брат?! – всегда спокойный и уравновешенный, Тай несколько раз ударил кулаком по рулю, потрясенно посмотрел мне в глаза.