Кейт Ринка - У палача за пазухой

При оформлении обложки использовалось изображение автора AS Inc, ID 679502038

Что, если любовь – всего лишь стокгольмский синдром?

Он никогда не был хорошим мальчиком. Сын грязной шлюхи заведомо не может быть ангелочком, разве что только маминым. Всё детство на улице, не в лучшем районе, собирательное воспитание. Полная свобода выбора в понимании – что хорошо, что плохо. Первый секс в двенадцать. Алкоголь и сигареты ещё раньше. Под присмотром у кого попало, но только не у матери. И ведь не побирался, всегда хватало даже на конфеты. Первая страсть – соседская «семёрка» цвета баклажан. Вторая – старшеклассница Светка, которую драл на заднем сиденье соседской «семёрки», когда эта железная красотка досталась ему при помощи отвертки и нехитрых навыков угона. Ни один час маеты в стенах ещё тогда милиции за хулиганство, кражу и разбой. Год в воспитательной колонии…

Год жизни по законам стаи, выживания и взращивания ненависти к окружающим. А ещё осторожности и хитрости. И понимая, насколько осмотрительно нужно выбирать друзей и подруг. Когда та, чьи губы однажды произносили ему слова о любви, этими же губами отсасывала у его лучшего друга в каморке местного клуба во время дискотеки. Друга, который его подставил, прикрыв свою жопу. Первое обвинение в убийстве по неосторожности. И первое оправдание. В тот раз у матери в ухажёрах оказался грамотный адвокат. Первое ощущение – когда ощущений нет. Лишь плотная, насыщенная пустота, словно внутри густой туман с запахом гнили времён мора. Когда ни целей, ни желаний, ни страстей, тот же секс – всего-то способ утолить плоть. Тогда было плевать, чем заниматься. Грязный мальчишка превратился в такого же мужчину, которому можно было поручить любую грязную работу. Почти – потому что были свои правила, мог себе позволить. Ему всегда было приятнее и интереснее иметь дело с ублюдками и суками.

А потом появилась она… красивая, смелая и такая нежная, что поначалу причиняла боль одним своим прикосновением. Это было похоже на любовь: искреннюю, исцеляющую. Чего никогда не ждал и не желал, чему пришлось учиться, чего необъяснимо боялся, так страшно и странно. Он утонул в ней, увяз, как в тёплой карамели. Он познал, что значит быть любимым, прощённым, другим… Он познал счастье. А потом понял, чего именно боялся всё это время – потерять.

Сегодня было по-весеннему жарко. Он даже снял куртку. За зиму её могила сильно просела, накренилась оградка. Он исправлял всё сам, своими руками. Потом ещё долго сидел на скамейке: воспоминания, планы на ближайшее будущее. Боль все ещё душила, выкручивала, изнуряла, мешала спать по ночам, воспламеняя расчетливую ненависть и желание мести. Но не убить, нет – уничтожить.

Кто сказал, что свадьба – самый счастливый день? Сначала ты нервничаешь из-за того, что забыла надеть колье на стартовую фотоссесию. Потом из-за того, что не можешь найти помаду. Затем – что твои подружки никогда в жизни не позволят твоему жениху к тебе подойти, заморят и затравят конкурсами, если он сам не передумает раньше. Потом ваш лимузин долго пытается выехать из двора московских улочек, но только чтоб сразу встать в пробку. И вот ты уже понимаешь, что вы опаздываете в ЗАГс на роспись. Да еще по дороге потеряли родственников, которые пытались объехать пробку своим путём.

Допустим, что каким-то чудом вы всё-таки становитесь мужем и женой. И вот вам уже пора спешить в ресторан, где в панике мечется тамада, переживая, что мы все выбиваемся из графика. Ты не успеваешь выдохнуть, как уже приходиться есть, пить, развлекать гостей и принимать их поздравления.

Нет, сначала я была готова предать проклятию этот сумасшедший день, мечтая об одиночестве в крепких и любящих объятьях своего законного супруга. И лишь в его руках окончательно успокоилась, начиная понимать, насколько неважны все мелочи, когда всё настолько здорово. Мы ведь всё успели. Вокруг нас царит радость, искрят улыбки и смех. Я в пышном белом платье, о котором мечтала с детства.

Однозначно – это лучший день в моей жизни!

– Напомни, почему мы не устроили вместо всего этого скромный ужин на двоих? – спросила я у Влада, пока мы танцевали наш первый медленный танец.

Он мне улыбнулся. Уже такой пьяный, но скорее от счастья, чем от алкоголя.

– Разве не этого хотят все принцессы? – сказал, нежно целуя в край губ. – Солнце, ты потрясающе красива в свадебном платье. Жду не дождусь, когда сорву его с тебя.

От его обещания и голоса по телу пронеслись мурашки. Я не сдержала улыбки, позволяя Владу поцеловать меня крепко, со страстью, на виду у всех. Нам даже начали кричать «горько!» и считать секунды. Я утонула в объятьях любимого, наслаждаясь его теплом и нежностью. Я была так счастлива! Счастлива принадлежать этому мужчине.

– А помнишь, как мы познакомились? – спросила у него, проводя носом по гладкой щеке.

– У тебя украли сумочку. Ты была такой беззащитной, такой расстроенной, что мне захотелось стать твоим рыцарем.

Я окончательно растаяла от умиления. Это было год назад. Я пришла в ближайшее отделение полиции, чтобы пожаловаться на кражу. В той сумке был паспорт, телефон, банковские карточки – вся моя жизнь. Так я попала в кабинет заместителя начальника уголовного розыска в одном из отделений южного округа – к Владу. Он лично принимал моё заявление. А через неделю вернул сумочку почти со всем содержимым. И я влюбилась. Сдалась, когда он начал красиво ухаживать. Ему скоро сорок, мне – двадцать пять. Он уже такой взрослый, был женат, правда детьми так и не обзавелся. А я только заканчивала институт, устроилась на первую работу администратором в престижный салон красоты, чтоб стать чуть более самостоятельной. А сейчас такое чувство, что я ждала его всю жизнь, как и он – меня.

– Влад, – позвал Олег, свидетель, товарищ по службе и друг одновременно. – Можно тебя на минутку?

– В чём дело? – недовольно спросил он, бросив на Олега гневный взгляд.

Ох, как мне нравилось чувствовать себя особенной, почти что принцессой Владислава Тихонова, кто держал в железном кулаке всех своих подчиненных. Некоторые его боялись, словно дикого зверя, которого я могла чесать против шерсти и дергать за хвост. Только я – Елизавета Тихонова. И получать в ответ лишь улыбки, нежность и любовь.

– Влад, на минутку, – настаивал Олег.

– Иди, – сказала ему, целуя в щеку. – Я уже точно далеко никуда не денусь.

– Я сейчас, – ответил, прежде чем отойти.

Но стоило мне сделать шаг в сторону, как набежала детвора. Они закружили меня, заражая своим смехом. Первой к нам вышла танцевать и тетя Вера. С дальнего конца зала помахала рукой мать, посылая мне воздушный поцелуй, пока отец со свёкром что-то бурно обсуждали, стоя рядом с ней.