Анна Яфор - Курортный роман? Продолжение следует

Я куснула его палец, дотронулась языком, а потом втянула в рот, с удовольствием наблюдая, как заостряются черты лица Олега и тяжелеет дыхание. Он опустил вторую руку мне на поясницу, притягивая к себе. Толкнулся бедрами вперед, заставляя ощутить напряжение. Осознание того, что именно я – предмет его вожделения, лишило последних остатков здравого смысла. Я опустила руку между нашими телами, накрывая восставшую плоть. Сжала, срывая с губ мужчины стон. Облизнула его палец и снова укусила, уже сильнее, так что он рвано выдохнул, а когда я опять пустила в ход язык и начала сосать, что-то прорычал и выдернул руку. Замер лишь на мгновенье, пожирая меня глазами, а затем впился губами в рот. Проник языком, тут же находя им мой и лаская так жадно, горячо и бесстыдно, что я едва удержалась на ногах от его напора.

То, что я представляла всего минуту назад, стало реальностью: сильные, умелые пальцы добрались до моей груди, сдвигая в сторону ткань купальника. Сжали затвердевшие соски так резко и сильно, что я вскрикнула. Он лизнул мои губы, запустил руку в волосы, потянул, заставляя откинуть голову назад. Прошелся языком по шее, оставляя горячую влажную дорожку, которой вслед за ним коснулся ветер, и этот контраст снова не позволил мне сдержать стона. А в следующую минуту уже не стон – всхлип – сорвался с губ, когда его язык добрался до груди. Руки запутались в волосах мужчины, я потянула его к себе – так хотелось, чтобы он был еще ближе. Чтобы только не останавливался.

Он был весь – воплощенный соблазн. Слишком привлекательный, слишком эффектный. Весь – слишком. Не просто целовал и ласкал меня, творил что-то невообразимое. То, чего я со своим скудным опытом и представить не могла раньше.

От его дыхания и жадных губ будто плавилась кожа. И я готова была растечься той же водой, что касалась ног, набегая на берег. Просто растаять, раствориться в его страсти.

Когда он отстранился лишь на мгновенье, сорвал с плеч рубашку и бросил ее на песок, я протестующе хныкнула, потянувшись к нему. Было мало. Все тело горело, будто в огне, и только Олег мог утишить этот пожар.

– Шшшш… – он накрыл мои губы коротким, ободряющим поцелуем. – Я ведь никуда не ухожу, – заверил, безошибочно понимая, что я уже не в состоянии оторваться от него. Опустился на песок, потянув за собой. Откинулся на спину, усаживая меня на свои бедра.

– Какая же ты красивая… – снова эти слова, от которых голова почти кружилась. Но мне хотелось снова и снова слышать их. И чувствовать его. То, как тяжело он дышит, как руки стискивают мою талию, мнут ягодицы, ласкают сквозь шорты. Но и этого уже было недостаточно, я хотела продолжения. Хотела, чтобы уже ничто не разделяло нас, даже эта эфемерная преграда в виде тонкой ткани.

Он приподнялся, дотягиваясь до груди, и снова втянул в рот сосок. Провел пальцами по позвоночнику, спускаясь вниз – к развилке ягодиц. Другую руку прижал к животу, слегка надавливая. Шевельнул пальцами, добираясь до плавок. Нырнул еще ниже, дотрагиваясь до влажных, набухших складочек.

– Даа… удовлетворенный стон сорвался теперь уже с его губ. – Хочу тебя… Безумно хочу.

Его язык снова ворвался мне в рот, глубже и резче, и одновременно Олег толкнулся бедрами, слегка приподнимая меня, чтобы затем опустить на свои пальцы.

У меня давно никого не было. Очень давно. Я даже забыла, каково это: ощущать кого-то так близко.

А таких ласк вообще никогда не было: чтобы желание разрывало изнутри и хотелось кричать, требуя освобождения. И еще эти тряпки безумно мешали. Любой ценой хотелось избавиться от них, но я боялась хотя бы на мгновенье оторваться от Олега. Стонала, стискивая вбивающиеся в меня пальцы, чувствуя, что вот-вот рассыплюсь на миллионы осколков.

Он уловил, когда мышцы начали сокращаться, но не позволил мне насладиться этим моментом. Выдернул руку, снова заставляя жалобно всхлипнуть.

– Нет!

– Какая жадная… – на его губах расползлась удовлетворенная ухмылка. – Сладкая… – Провел тыльной стороной ладони по животу вверх, прокрутил сосок между пальцев. Потом надавил на плечи, заставляя отклониться назад и упереться в его колени. Дернул шорты, стаскивая их вместе с плавками и оставляя меня полностью обнаженной. Высвободил окаменевший, набухший до предела член.

– Давай, детка, иди ко мне.

Голос стал хриплым и тягучим, расплавленным медом растекаясь по телу. Как еще одна ласка, такая же откровенная и бесстыжая. И в то же мгновенье мужчина дернул меня на себя. Насадил на себя, так резко, что я вскрикнула, не понимая, чего больше в моих ощущениях: удовольствия или боли. Или того и другого одновременно. Стиснула его внутри себя, приподнялась, тут же опускаясь опять, застонала, уже не сдерживаясь, когда он начал двигаться быстрее. Казалось, глубже проникнуть невозможно, нарастающее внутри давление стало нестерпимым. Но с каждым новым толчком он словно пронзал меня, разрывая на части, и с тем же ритмом язык вонзался в мой рот.

– Ну же, сладкая, давай… – надавил на ягодицы, сильнее раздвигая их. Пальцы скользнули туда, где соединялись наши тела, и это движение стало последней каплей. Я задохнулась собственным всхлипом, когда темной небо над нами вдруг озарилось разноцветными сполохами.

Я открыла глаза, не сразу понимая, где нахожусь. Было уже совсем светло, солнечные лучи пробрались в комнату через высокое, во всю стену, окно. Скользнули по широкой двуспальной кровати.

Дома я спала на раскладном диванчике, куда более жёстком, чем это почти королевское ложе. В съёмной квартире выбирать не приходилось. Я мечтала, что когда куплю, наконец, свою, сразу же приобрету ещё и кровать. Вот такую же огромную, мягкую и уютную, на которой обязательно должны сниться потрясающие сны.

Правда, в эту ночь мне ничего не приснилось. Вообще показалось, что я только успела глаза закрыть, как пришло утро. И вместе с ним – воспоминания о том, что случилось накануне.

Меня снова окатило волной жара. Кровь пролила к лицу, и я ахнула, подскакивая на постели и прижимая ладони к полыхающим щекам.

Неужели это все было на самом деле? Со мной? Неужели я на такое решилась? На дикий, сумасшедший секс с мужчиной, которого видела впервые в жизни? Я, которую подруга называла недотрогой. Видела бы Милка меня вчера… Хотя нет, хорошо, что не видела. Таким я бы ни с кем не смогла поделиться, даже с лучшей подругой. Сама не подозревала, что способна вести себя подобным образом. Извиваться в чужих объятьях, стонать и кричать, настойчиво желая продолжения.

Но это было… умопомрачительно. Я до сих пор чувствовала сладкую боль в мышцах, губы саднило от поцелуев, а на плечах и бедрах остались следы от его пальцев. Темно-розовые пятна, напоминающие о том, как самый желанный на свете мужчина исследовал мое тело. Как дразнил и соблазнял, и как я откликалась на все его ласки. С такой готовностью, словно от этого зависела моя жизнь.