Ирина Романова - Сосуд для иномирцев

– Люди – это ваша раса? – сказал незнакомец, с неохотой снимая платок с лица и ловя мою реакцию. Я ответила: «Да» – и спокойно осмотрела его лицо. Ресниц и бровей ожидаемо не было, но шрамы оказались, как по мне, не столь ужасны, чтобы их прятать.

– Меня зовут Фарид, – внезапно сказал он дрогнувшим голосом.

Мне стало понятно, что даже среди мирных Ниратов, этот мужчина – изгой. Его считают уродом, потому и прячет даже лёгкие шрамы. Я погладила его ладонь, жалея, а он схватил мою руку и, поднеся к губам, поцеловал. Тут же смутился:

– Простите, что позволил себе это, у нас не принято прикасаться к женщинам без разрешения, но я не мог не поблагодарить вас! Доброго Хаара*! – и буквально выскочил из домика, подхватив приготовленные мною у порога пустые корзинки.

А я взяла оброненный им платок и сжала в ладони.

Вечером, укладываясь спать, почесала засыпающую Лилу и засунула платок под подушку из трав, одетую в новую наволочку. Да, я сегодня спала на новом, мягком постельном белье, которое испускало приятный лёгкий аромат трав.

Фарид

Мечтал ли я встретить женщину, которая меня примет таким? Да, много раз да! И пусть я понимаю, что она меня просто жалеет, но и жалости к себе я прежде не видел… Даже сестра, родная кровь, относилась к моему уродству спокойно, запрещала лишь появляться у неё без платка. Я уже почти смирился с тем, что у меня не будет семьи. Никакой: кроме неё.

Вышло так, что мой триумвират погиб в бою, а я тогда, непонятно, зачем, выжил. Хотя, может предки заранее знали, что придёт та, которая сможет вылечить меня? Без триумвирата – не слыша их, не ощущая их эмоции – я чувствовал себя ущербным. Но даже будучи здоровым, я не смог бы иметь детей. Только втроем получится зачать ребёнка.

Так, может, новая Малисса – и есть мой шанс стать частью семьи? Я могу быть хотя бы другом для юной девушки и отцом её ребёнку. Но вот захочет ли она довериться, после того, что с ней сделали те чистокровки? Буду пытаться, упорства мне не занимать. К том уже моё хобби – это выпечка, а все женщины сладкоежки. Решено, буду каждое утро встать с восходом Сайрин* и печь пироги, после этого уже на лечение. Да и мяса надо не забыть с собой захватить, ведь Малиссе надо хорошо питаться, она ждёт малыша.

***

Хаар – ночное светило – он.

Сайрин – дневное светило – она.

Первым делом, проснувшись утром, занялась практикой с Эклитэ – лечила голосовые связки. Завтрак пока отложила, поем позже. Вместо него сразу села за шитье. Едва я приступила, как завибрировала стена, привычно предупреждая о вторжении.

Оставив шитье, заглянула за дерево. Фарид, сегодня без платка на лице. В руках очередное лукошко. Я пропустила его и махнула рукой, приглашая в дом. Еще не переступив порог, Фарид сунул лукошко мне в руки, а сам пошёл ставить чайник.

– Вы завтракали? Нет? Тогда я вовремя, – улыбнулся он.

Я вытащила из корзинки вкусно пахнущую выпечку и втянула приятный аромат носом. До чего же вкусно! Не удержавшись, я вцепилась зубами в румяный бок булочки, не дожидаясь чая.

– Рад, что вам понравилось, – сказал мужчина. Я подняла взгляд и заметила, что он улыбается. Как может, учитывая, что губы покрытыми рубцами. Спокойно накрыла его руку своей, запуская Эклитэ для лечения. Сегодня я легко отдала на это две ленты. Они впитались, и, видимо, почувствовав моё желание, преобразили лицо Фарида. Вместо шрамов остались только белые полосы, на глазах появились ресницы, а над ними – две широких брови.

"Вот теперь намного лучше, – сообщила ему, уминая последний пирог, – лечение идёт хорошо". Кажется, я всё же объелась.

– Спасибо, – он снова поймал мою руку и поцеловал, а я неожиданно покраснела от такой вроде пустяковой ласки.

Дни потекли, словно ручеек за моим домом. Мой день был строго разделен на учебу, лечение и заготовки на зиму. Да, оказалось, что в этом мире уже конец лета, и скоро придут холода. Благо, они недолгие. Узнав новости о порах года, я стала носить в дом хворост не только на сегодняшний день, нужно было сделать запас на будущее. С пузом то особо не находишься. Однажды за этим занятием меня и застал Фарид.

– Ты зачем? Тебе нельзя же, – сразу высказался он. – На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора – все будут предлагать выбрать именно их дом.

Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто – опекаемым всеми, младшим.

«Кем был ты?» – однажды спросила я.

– Бетой, – с горечью ещё не забытой потери, произнес он.

«Значит, я твой младший, – сказала я, пытаясь, как могла, поддержать его, – а потом будет ещё и третий, когда родится малыш. Мы тоже станем триумвиратом!»

Фарид посмотрел на меня странным взглядом, и кивнул.

Месяц пролетел незаметно, проходя в заготовках и лечении Ниратов из города, поток которых и не думал уменьшаться.

Наши отношения с Фаридом развивались, но скорей в сторону дружбы. По крайней мере, я так считала. Со временем понимала, что нуждалась в нем все больше и больше. Теперь я стала бояться остаться одна, ждала его, всегда с волнением заранее чувствуя, что он уже идёт ко мне.

Фарид

Она называла себя странным именем Лина, по буквам нарисовав на листе, я долго привыкал к нему, все, порываясь назвать ее Малиссой. Наше общение быстро переросло в доверие: она научилась доверять мне себя, а я научился чувствовать ее волнение, когда задерживался в городе, словно Лина – одна из моего триумвирата.

Но, к сожалению, я не видел в ее глазах влечения ко мне, как к мужчине, хотя лечение уже было почти закончено. Я не знал, как ей сказать о своих чувствах, потому закрылся в душе, боялся напугать. Ведь у нас принято, чтобы первый шаг делала женщина. Она должна дать мужчине разрешение на ухаживание.

****

Солнце сменилось дождями, и однажды утром Фарид пришел не один.

– Тебе нужно собраться и переехать в более теплое жилище, – сказал он. – Одна из женщин, готова принять тебя у себя дома на всю зиму.

Услышав эти слова и посмотрев на женщину, отрицательно мотнула головой и, закутавшись в теплую шаль, ушла в домик, поближе к очагу.

– Прости, но уже пора, – он зашёл следом за мной, – холода с каждым днём всё сильнее.

– К тебе можно? – прошептала я, изо всех сил напрягая связки. Совсем недавно я пошла на поправку и начала говорить пока мало, односложно и шепотом.