Мира Гром - Ломать – не строить. По лезвию судьбы

– Ты бы попридержала язык, – серьезно сказал младший сын владыки. Он, как и сестра, мечтал стать таким же сильным и уважаемым, как их отец.

– Нет, сегодня мой день! Я это чувствую! – ответила Адаманта.

Корнан хмурился, потому что утром отец впервые попросил его о том, чего он делать не хотел, считая, что это неправильно.

– Поддайся ей. Пусть верит, что она лучшая. Может тогда успокоится и подумает о том, чтобы заняться девичьими делами, а не побежит по кузням искать новую игрушку, заточенную поострее…

– Хорошо, отец, – покорно согласился юноша.

Короткий бой. Победа Адаманты. Но девочка прекрасно поняла, что честно выиграть не получилось.

– Ты поддался, – закричала она, толкнув Кора в грудь. – Не брат ты мне больше! Не брат! – И убежала в слезах.

Парень уехал, а она так и не попрощалась с ним. Ада скучала за неродным, но любимым братом. Часто в тишине, девушка разговаривала с ним, представляя себе, что он ей отвечает.

Потом она все же решилась и написала. Извинялась, сказала, что скучает, но ответа так и не пришло…

Родители рассказывали, что он стал генералом, что собирается жениться. На вопрос приедет ли он домой, Ада получала ответ, что нет. Слишком далеко и долго, а служба требует постоянного пребывания в гарнизоне.

***

– Корнан… – сквозь слезы прошептала девушка, – почему всё так? Неужели я действительно ничего не могу, кроме как быть императорской дочерью, по крови обязанной выйти замуж, родить наследника и слушаться мужа, который будет править?!

– Ты вольна делать так, как велит тебе твое сердце! – как в детстве, представила она ответ брата. Мальчишка уже в пять лет вел себя, как взрослый, чем покорил ее отца, не раз рассказывавшего об этом.

– Но почему тогда все против моих решений?!

– Женщин вообще редко слушают. Ты уже не маленькая, считаешь, что так правильно – борись!

Девушке стало горько. Ада до сих пор не могла простить себе тех обидных слов, брошенных сгоряча. Она между тренировками, чтобы хоть как-то успокоить совесть, постоянно уделяла время младшему брату. Часто говорила, как любит его, но больше всего хотела увидеть Корнана, который тренировал ее вместе с отцом, учил разводить огонь и чистить картошку, делился секретами побед…

– Успокойся, глупенькая, всё хорошо. Ты справишься, ты же упертая, тебе только нужно принять правила простой жизни или смириться и вернуться во дворец! – сейчас Адаманта представила, как он успокаивает ее, поглаживая по волосам.

– Значит, пойду убирать конюшни! – слезы высохли, девушка сжала кулачки. Сдаваться никогда не было в ее правилах…

***

Адаманта проснулась с рассветом. Расчесала непослушные волосы, заплела в косу и снова надела свой костюм, вернув хозяину ненавистное платье.

Тихо выскользнув из кабака, она пошла к казармам. Конюхов найти было не трудно.

– Доброе утро, – поздоровалась Адаманта, войдя на конюшню. – Мне сказали, что вам нужны работники. Это правда?

– Ты, чтоль? – хмыкнул темноволосый мужчина с проблесками седины на висках.

– Я. А что, думаете, не справлюсь?

– Да нет… Жаль просто красоту такую, – пожал плечами старший конюх.

– А вы не жалейте! Зато руки распускать никто не будет!

– Так это ты вчера сыну генерала по щам настучала в кабаке?

– Нечего на людей кидаться было… – Ада надула губки, наблюдая, как все стали рассматривать ее.

– Ну, ты это… попробуй. Но учти, не выдержишь – денег не увидишь. Расчет каждый день с заходом солнца. Только сбежишь ты раньше… Работа тут, честно говоря, мужская.

– Что делать надо? – спросила девушка, с вызовом глядя на любопытных.

– Что-что… Лопату бери и навоз в телегу закидывай. Потом соломы принесешь, воды наносишь и причешешь коней. Бери сегодня левое крыло, там не вышел наш конюх запойный, ребята освободятся – помогут…

Ада молча взяла протянутый инструмент и пошла в указанном направлении.

Махать лопатой оказалось еще сложнее, чем мечом. Да, тут так же работали все мышцы, но постоянно наклоняться было не так просто и черенок все время скользил в руках. Сено постоянно рассыпалось с вил, оставляя длинный шлейф, который девушка усердно пыталась собрать. А расчесывать длинные гривы руками, уставшими от непривычного для девушки инструмента, оказалось настоящей пыткой.

Время шло, а на помощь ей так никто и не пришел. Адаманта стиснула зубы и упорно работала до заката.

– Ты гляди-ка… Продержалась! Надо же, и работу всю выполнила… – старший конюх уважительно присвистнул. – В баню с нами пойдешь? Там перегородка для женщин есть…

– Пойду. А то мне кажется, что я никогда от этого запаха не отмоюсь… – вздохнула девушка, приняв свои заслуженные пятнадцать медных монет. Она уже знала, что этого хватит на добрый ужин и аренду комнаты, а значит – прожить можно…

В бане пахло распаренными вениками и дымком. Адаманта зашла за перегородку и охотно облилась горячей водой.

– Вот оно… Блаженство! – прошептала Ада, но радость продлилась совсем не долго. Мыла она не нашла. Никакого. Нигде.

Девушка прикрылась рубахой и выглянула из-за перегородки. Она слишком часто мылась в казармах, и со временем, совершенно перестала стесняться проходить мимо голых мужчин. Поэтому и сейчас, без тени смущения, Адаманта спросила:

– А мыла разве нет?

– Кто ты такая, что тебе мыло надо? – рассмеялся старший, а вслед за ним и остальные работяги.

– Никто… – пробурчала дочь императора и вернулась обратно.

Мыться одной мочалкой было неприятно. Запах же, казалось, въелся так, что избавиться от него можно только пролежав целый день в ванной с ведром масел.

Девушка быстро обмылась еще раз и, одевшись в пропахший конюшней костюм, побежала к себе, чтобы переодеться в чистую рубаху и постирать одежду.

***

Прошла почти неделя с тех пор, как Адаманта поселилась в гарнизоне. Руки болели безумно, но девушка упорно не обращала внимания, на припухшие и покрывшиеся мозолями ладони.

– Сходи к лекарям, они тебе мазь какую-нибудь дадут, – посоветовал старший конюх, когда увидел ее руки.

– Вечером загляну… – смутилась Ада. Ей не хотелось признавать свою слабость.

«Само заживет!» – убеждала она себя, глядя на свои когда-то нежные руки.

Проработав до конца смены, девушка все же рискнула отправиться в госпиталь.

– Что у вас? – спросил молодой лекарь.

– Вот… – смущаясь, она протянула ему свои ладони.

– Ну вы и запустили раны, – вздохнул мужчина. Он нежно коснулся ее рук, еще раз осмотрел и, достав резко пахнущее снадобье, принялся обрабатывать воспаленные места.

Выдав мазь, лекарь строго-настрого приказал:

– Утром намажете еще раз, а вечером придете и покажете. И руки лучше поберечь день-два.