Сандра Бушар - Отец моей подруги

– Вот! ВООООТ! Видите, что она делает! Опытный манипулятор! – Ленка указала на меня пальцем, будто сейчас я подтверждала ее же слова. – Она выставляет меня наркоманкой, и отец ведется! Он уже лишил меня дома, денег и всего-всего… Чего тебе еще нужно, Аль? Остановись! Оставь меня в покое!

– Знаешь что, Лен? – я сделала шаг вперед, сжимая кулаки. Никогда в жизни мне не было так плохо, как сейчас. Потому что моя родная семья верила малознакомой девушке, а не мне – родной дочке. Потому что единственная лучшая подруга, которую я постоянно оберегала и спасала, делала это. Отворачивала от меня самых близких людей, пользуясь их хорошим к ней отношением. Сглотнув подступающую истерику, холодно отчеканила по слогам: – Иди на хрен и никогда больше не появляйся в моей жизни! Ты подлая дрянь, и я больше не хочу тебя спасать… Нельзя спасти наркомана, который этого не хочет. И я не железная. Ты перешла все доступные грани!

– Ты права… Да, конечно, – не выходя из образа закивала подруга, не сделав и шага к двери. – Конечно, я уйду. Переночую на вокзале. Там много добрых людей, кто-то, может, покушать дать даже…

– Лен, ты чего! Не слушай эту… – мама пренебрежительно ткнула в меня пальцем и прошипела невнятный звук, будто не знала, как назвать меня приличным словом, а то страшное на букву «ш» произносить не хотела.

– Да что за… Вы не должны верить каждому ее слову, что за ерунда? – от отчаянья закружилась голова. Все казалось страшным сном, какой-то параллельной реальность.

– Хватит комедий, дочь. Отвечай коротко и четко. Ты спала с Виктором Семеновичем? – строго спросил отец, глядя мне прямо в глаза. В комнате повисло гробовое молчание. Казалось, что кинь сейчас между нами топор – зависнет в воздухе.

– Спала, но… – «я люблю его» хотела закончить, но никто не дал. Мать опять зарыдала в один голос с Ленкой. А отец махом осушил полстакана коньяка, останавливая мою речь взмахом ладони.

– Знала, что у него есть другая женщина? – продолжил отец, уже хрипя.

– Не сразу, потом… Но… То есть, он ведь не… – вынуждена была признать я, потому что все именно так и было. Отец опять приложился к бутылке, мать больше на меня даже не смотрела, будто я какая-то прокаженная.

– У тебя сейчас два варианта, Алина, – слова отца звучали, как злой рок. Он явно прилагал огромные усилия, чтобы не запустить в меня коньком. – Мой брат живет в Якутии. Ты завтра же забираешь документы из вуза и уезжаешь туда заканчивать обучение. Грехи замаливать. Если же нет… Даю тебе полчаса вещи собрать, и знать мы тебя больше не хотим. Нечего нам блядей в семье размножать. Мы приличные люди.

Это было так больно, как стрелой в самое сердце. С губ моих сорвался рваный стон, будто кто-то ударил кулаком в живот. Мои добрые, милые родители выгоняли меня вон, не хотели знать. Смахнув непрошеные слезы дрожащей рукой, я взглянула на маму. Свою родную, любимую и единственную. Ту, что подарила мне жизнь и теперь старательно отводила взгляд, прижимая к груди другую – коварную суку.

– Ясно… – поморщившись, я последний раз осмотрела комнату. – Я вас поняла…

Мне не нужно было тридцать минут на сборы – не было столько вещей. За десять минут все уместилось в дорожную сумку, и уже потом я стояла на пороге, пытаясь не думать о том, что нет денег даже на самый дешевый хостел. Если кому-то в этой квартире и грозит ночевать на вокзале, так это мне.

– И куда ты пойдешь? – с укором бросила мама, качая головой, будто я ширящаяся в вену наркоманка. – На трассу? Или дальше мужика из семьи уводить, а?

– К твоему сведенью, у него нет невесты. – Лена стояла в самом конце коридора, наблюдая за разыгравшейся сценой, едва скрывая чувство эйфории. – И семьи, видимо, тоже нет… Как и у меня теперь.

Я ушла до того, как мама стала кричать проклятия мне вслед, а папа сказал нечто такое, что уже не забыть. Но, даже спускаясь по лестнице и умываясь слезами, я не хотела, чтобы Лена оставалась с ними. Она – как рак. Разрушает все, к чему прикоснется. Потому, с трудом вернув самообладание на мгновение, я набрала Виктора Семеновича и глухо пробормотала:

– Лена собирается жить у моих родителей. Если можешь, забери ее оттуда. Прошу тебя.

– Что?.. Почему у тебя там эхо, ты где?! Аль, что случилось? – взволнованно протянул он, и так я поняла, что голос таки меня предал. Скрыть эмоций не вышло. Я тяжело вздохнула и, прежде чем нажала кнопку отбоя, услышала визг тормозов. Нечего было перекладывать на малознакомого человека свои семейные проблемы.

Я хотела уйти, как можно дальше, но… дальше последнего подъезда не получилось. Эмоции накрыли лавиной, заставляя безучастно тонуть в слезах и захлебываться рыданиями. Поджав под себя ноги, я уткнулась носом в колени и думала о том, как дальше жить.

Впервые будущее казалось настолько туманным, что от страха подкашивались коленки.

Взрывались салюты и петарды, веселые соседи распивали шампанское… А затем я услышала, как прямо рядом с лавочкой затормозила машина, и спустя мгновение с грохотом захлопнулась дверь, приближая к подъезду мужчину. Судя по тяжелым и торопливым шагам.

– Эх… – голос Виктора Семеновича заставил вздрогнуть, смахнуть слезы и поднять на него растерянный взгляд. – Что мне с тобой делать, Аль? Горе мое луковое. Полчаса не прошло, а ты опять во что-то влипла.

Лену пришел забрать и подъездом ошибся? Хмурый и серьезный, он многозначительно негативно покачал головой, и я молилась всем известным богам, чтобы мужчина не выпытывал из меня подобности. Рассказывать о происшедшем было бы так же унизительно, как и слушать тираду родителей и бывшей подруги.

Я расскажу сама ему. Возможно, как-нибудь потом.

– Все хорошо, – как можно бодрее заявила, но прозвучало это как-то жалко. Потому что голос предательски дрогнул и осип. А Виктор Семенович стал еще злее, как фурия. Не знаю, о чем он думал в тот момент, но наверняка мысленно давно придушил кое-кого. – Правда, я просто… Решила временно пожить отдельно от родителей. Давно пора. Все-таки уже давно двадцать и…

– Все, понял. Ясно, – глухо выдохнул и прервал мои судорожные попытки не выглядеть жалкой. Ура!

Сделав еще один пронзительный вдох, он… просто нагнулся. Это было так же неожиданно, как снег летом. Подхватил мои скромные пожитки с земли и уверенно понес к багажнику авто.

– Эй! – я даже растерялась от такой его самоуверенности, слезы мгновенно высохли. – Вы что делаете?..

– Знаешь, – мягкий нежный баритон тут же растопил мое сердце, как мощная производственная печка. Бдительность сошла на ноль, что позволило Виктору Семеновичу подхватить меня на руки, унося по направлению к пассажирской двери. А вдохнув его запах, я вообще забыла, зачем хотела спорить? – Мне проще отогреть тебя сейчас, чем потом навещать в больнице.