Дина Зарубина - Королева с опытом работы

А мне от них… да мне ничего не нужно. У меня все есть. Виконт уже успешно уничтожил Цитадель, обезглавил и распустил Совет магов, значительно сократив мой список мести. Предоставил мне максимум возможной свободы. Если мне захочется физического тепла – достаточно просто шевельнуть пальцем, и грелка во весь рост будет лежать в постели, перевязанная шелковой ленточкой в нужном месте. Стихи, сонеты, оды, сонеты и конфеты поступали в огромном ассортименте, так что и романтическим вниманием я не обижена, мое женское самолюбие может не скулить. Разбором посвященной мне любовной лирики я заняла навязанных мне фрейлин, пока разбиралась с донесениями и прошениями.

Но, честно говоря, теперь я действительно боялась плотских утех. Безумно боялась новой беременности. Если я позволю себе расслабиться, как это произошло всего лишь единственный раз со Стефаном, позволю на минутку раствориться в чувствах – расплачиваться придется именно мне.

Кто же знал, что еле живой маг сможет сделать такую подлость? Ходить с животом, даже маленьким, не доставило мне никакого удовольствия, хоть меня миновал токсикоз и другие прелести. Не знаю, почему мне так повезло. Наверное, потому что я очень мало внимания уделяла своему состоянию – некогда было прислушиваться к себе и капризничать тоже не перед кем. Доверять новому лекарю, суетливому и заискивающему, решать проблему с контрацепцией я не рискнула. Поэтому предохранялась воздержанием.

Злая и ожесточенная, я встречала каждый новый день жесткой физической тренировкой, мысленно кромсая кинжалом ненавистные лица советников. Спала я по-прежнему в своей девичьей спальне, обитой теперь персиковым штофом, и Адемару было запрещено там показываться, равно, как и его тетке – я добилась все-таки от виконта Штернблума ее удаления из дворца.

Виконт и сам был чрезвычайно зол на лиру Амелию, поэтому охотно пошел мне на уступки. Как крайне немногочисленные придворные, посвященные в мою тайну, он считал, что мы утратили рычаг давления на Шардан, и бесконечно сожалел о смерти младенца. Кажется, даже считал себя виноватым, что не подумал обеспечить мне более комфортные условия. Ага, он думал, выносить и родить – это просто так, пописать сходить? Не напряжно и отчасти приятно, не зря же большинство женщин так упорно стремится обзавестись детьми.

Горную территорию после долгих обсуждений и переговоров пришлось отдать. Деровер был вне себя от горя, покидая разработки.

В моей гостиной теперь постоянно сидели и щебетали фрейлины. Разбирали вороха любовных писем и вели живейшее обсуждение личной жизни придворных. То, что я скоро выйду замуж, не вызывало ни у кого ни малейшего сомнения. Незамужняя королева – это нонсенс. Ладно бы вдова, регентом при наследнике, это понятно и прилично. Обсуждать претендентов на мою руку они могли бесконечно. Да сколько можно уже? Моего терпения хватало на пятнадцать минут максимум.

– Ваше величество, – обратилась хихикающая девица. – Как смешно, вам посвятили кулинарный рецепт! Написано, что в вашу честь придумали кашу!

Фрейлины зафыркали.

– Молочная каша, какая вульгарность! Нет, чтоб изысканный десерт!

– Правда? – удивилась я.

Не то, чтобы у меня возникли какие-то озарения или предчувствия, но у меня возникла догадка о том, кто мог бы мне прислать рецепт молочной каши. Год назад я собственноручно готовила кашу одному наглому магу. Во дворце, впрочем, никто об этом знать не мог. Даже предположить, что королева умеет готовить, никому в голову бы не пришло. Музицировать, петь, танцевать, рисовать, стишки писать, пожалуйста, это принято в свете. А на кухне топтаться – фу-фу-фу. Цвет лица от печи портится, и руки от чистки овощей темнеют. Но при этом разбираться во вкусе блюд следует, как профессиональному дегустатору. Иначе будут смеяться, что у королевы непритязательный, грубый вкус. Она не тем соусом полила салат! Не тем напитком запила жиркое! А мне бы отварной картошечки, посыпанной свежим укропом, с жирной, тающей на языке селедочкой! И сто грамм ледяной водки!

– Дайте сюда, – я протянула руку и пробежала глазами рецепт. Такое впечатление, что записывали в столбик, что попало. Не каша, а алхимическое снадобье. Какая-то невероятная смесь пряностей, с заголовком «Молочная каша «Моя Королева». Яйцо, ваниль, анис, соль, желатин, душица, укроп, василек, перец, аир, розмарин, кориандр… А, следует читать первые буквы списка – «Я вас жду в парк». В парке, надо полагать. Ну-ну, парк огромен, прикажете устроить забег с заглядыванием во все беседки? И кто у нас такой загадочный нашелся? А эти дуры не знают, что в молочной каше, как минимум, должно быть молоко и крупа?

– Выбросьте, – я с хрустом скомкала рецепт.

– А может, приказать приготовить? – захихикала одна из девиц. – Интересно же, что выйдет!

– Пожалуйста, только есть вы это будете сами, я не рискну.

Ни в какой парк я, разумеется, не пошла, я еще не выжила из ума, чтоб покупаться на такие дешевые трюки. Девицы целыми днями от безделья играли в слова, всякие анаграммы и буриме 4 4 Буриме – фр. bouts-rimes, литературная игра, сочинение стихов на заданные рифмы. были им на один зубок, не говоря уже о таком банальном акростихе 5 5 Акростих – литературная форма, обычно стихотворения, в котором первые буквы строк составляют слово или предложение. . Скорее всего, какая-то из мерзавок сама написала рецептик, чтоб потом наблюдать, как королева мчится, теряя туфли, на свидание с неведомым обожателем. У меня этих обожателей, мнимых и подлинных, и без того полон дворец, без всяких загадок. Я на эту туфту не поведусь!

Однако, вспомнив, как я варила в пустом доме княжны Роквальд жидкую кашку для истощенного мага, уже не могла уснуть. Вовсе не от страсти, или теплых чувств. Наоборот, я костерила мага самыми последними словами. Я ведь его спасла от смерти. Проявила чудеса выносливости, самопожертвования и изобретательности. Он бы подох в этой яме. Почти подох. А мне за это – такое наказание? Одни проблемы и пузо. И кто меня тянул ему помогать? И где он сейчас, со своими чувствами и обещаниями? А как клялся!

Виконт, уверена, меня хотел только напугать, выпустил бы через день. Милейший человек, хоть и убийца. Мне удалось выяснить, что лишь год назад виконта назначили начальником тюрьмы Гвенхаар, и он попросту не знал, кто у него сидит. Были ведь узники без документов, тайные, номерные или заключенные по личному распоряжению Главы совета магов или короля. Свой же побег я объяснила просто – нашла в грязи ключ, вылезла, и вышла в открытые ворота. Если там и были защитные барьеры, так для магов, а я пустышка.

Виконт сразу побежал увольнять охрану и придумывать новые непрошибаемые барьеры. Думаю, мачеха Стефана в свое время сунула хорошую взятку, чтоб пасынка арестовали по надуманному поводу, а тут смена тюремного начальства, вот его и упрятали с глаз подальше. В колодец. И забыли. Я поежилась от ужаса, мне стало холодно под теплым одеялом.