Дина Соловьева - Купальская история

Ставлю свою рыжую ведьмочку на землю и вопросительно смотрю на нее – хочет ли она играть?

Она улыбается, загадочно смотрит на меня, а когда я поворачиваюсь, чтобы узнать, где будет старт, дотрагивается до моего плеча и удирает в сторону леса, мгновенно затерявшись среди толпы. Я опешил. Это самый неожиданный и прямолинейный способ избавиться от ухажера, с которым я сталкивался.

– Чего стоишь? – кто-то хлопнул меня по плечу.

Обернулся – стоят два парня, всматриваются в стайку девушек у костра.

– Беги за ней, – сказал один из них.

Видя мое недоумение, они добродушно пояснили, что ведьмочка от меня не сбежала, она начала игру.

Оказывается, известные мне правила существовали только в буклете организаторов, никто из участников не искал цветок папоротника. По сложившейся традиции парни искали приглянувшихся девушек, а девушки – парней, и если пара совпадала, их ждала прекрасная ночь любви без обязательств и головной боли на утро. Милые развлечения.

Не знаю, хотела ли она поиграть или сбежать, но фора в пятнадцать-двадцать минут у нее была. Именно столько времени мне понадобилось, чтобы разобраться в ситуации.

Я бродил по лесу, периодически натыкался на счастливые парочки, скучающих девушек, многим из которым я приглянулся, но ее не видел. А с чего я вообще решил, что она будет в этом участвовать? Сбежала и всё. С другой стороны, весь фестиваль играет, сложно проигнорировать. Подумал и о том, что нечего ей одной разгуливать по лесу.

Вернулся к кострам, поискал ее там. Нет. В кемпинге тоже нет.

Возможно, и она неверно поняла правила игры, очень уж они похожи на прятки. Если в ее версии правил звучало слово «искать», то она справедливо могла подумать, что нужно спрятаться, иначе «искать» не имеет смысла. Вряд ли она бы затаилась под ближайшей березой или соблазнительно разлеглась на пляже, как это сделали некоторые формально играющие красавицы.

А где бы она спряталась? Конечно, в надежном и проверенном укрытии, которое сегодня не смогла найти целая команда охотников. Я вспомнил, что во время охоты она пришла со стороны реки. Энтузиазма сразу прибавилось, что-то подсказывало мне, что я на правильном пути, и я побежал, огибая сваленные деревья, перепрыгивая через пни. Не хватало, чтобы она ушла, не дождавшись меня, или решила, что я не захотел искать.

Спасибо луне, которая худо-бедно освещала дорогу, и я не свернул себе шею и не заблудился.

В темноте любой куст – надежное укрытие, все мне их не обыскать до рассвета. Я метался от одного потенциального тайника к другому. Ночной лес, оказывается, полон звуков: что-то кряхтит, где-то шевелится трава, что-то трещит и падает на землю. Несмотря на то, что сотни людей находились метрах в трехстах, казалось, я был совсем один.

Я привык к темноте и уже хорошо различал серебристые силуэты деревьев, видел еле заметные тропинки и слышал ручей, спешащий к реке. Я побежал вдоль ручья. На берегу лес почти закончился – пара сосенок и раскидистая ива.

Вид оттуда открывался фантастический: звездное небо над подсвеченным кострами и луной берегом.

Не может быть! Я еще раз внимательно посмотрел на толстые ветви ивы, спускающиеся к самой воде: одна из них, неплотно скрытая листвой, имела подозрительный изгиб, напоминающий изящное женское бедро.

Подкрался, стараясь не шуметь.

Так и есть, растянувшись, обхватив ветку руками, она спокойно спала. Устала меня ждать или рассчитывала, что я не найду? Я нашел свою ведьму.

Под ногами скрипнула ветка, она встрепенулась и спрыгнула вниз. Еще бы, залезть на дерево, проспать там спокойно купальскую ночь и попасться почти на рассвете.

Она не сбежала, а юркнула в мои объятия и замерла. Я сразу почувствовал нежный еле уловимый цветочный аромат, исходивший от нее, и то, как билось ее сердце, и желание, которое неотвратимо тянуло нас к друг другу.

Я не вел себя скромно, я вел себя как охотник, который наконец-то настиг свою добычу. Я не церемонился, прижал ее дереву, жадно поцеловал в губы и, убирая ее руки, пролез под короткую рубаху. Она только охнула от неожиданности и сжала бедра, но слишком поздно, моя рука уже скользнула под белье.

Она уже была влажной и желала продолжения не меньше меня. Поцелуями ловил каждый стон, и она таяла под моими руками, но упиралась ладошками. Такая хрупкая, куда ж ей, оттолкнуть меня. Но и упиралась она слабее и слабее, под моими ласками всё внизу набухло, налилось соками. Она двигалась мне на встречу, покачивая бедрами, наше дыхание смешалось, руки уже не отталкивали меня, а требовательно впились в затылок. Губы не могли насытиться губами, поцелуи стали грубее, движения неистовей, и вдруг она укусила меня.

Соль на губах, сладкий запах цветов, теплый ветер и звезды. В этот момент какой-то тумблер во мне, отвечающий за разум, переключился, о защите я не подумал, я вообще не думал, азарт охотника, разгоряченная плоть, сводящий с ума запах стерли разум, оставляя только желание. Я высвободил член и одним мощным движением заполнил собой эту ведьму. Она дернулась, вскрикнула и стала колотить меня руками по груди. Я и сам уже понял.

– Ты девственница?

– Отпусти.

Заглядываю в глаза, так и думал, глаза полные слез, а в них отражаются все звезды этой ночи.

– Ну надо же, прилетели, – думаю я, – и что теперь делать?

С девственницей я сталкивался только однажды, давно, когда и сам почти ничего не умел. Вышло плохо, было неловко, ей не понравилось, мне тоже. С той девушкой мы потом еще встречались в общих компаниях, но держались друг от друга подальше, не разговаривали – ни я, ни она не хотели лишний раз вспоминать ту ночь. Поэтому девственниц я обходил за километр, а зря. С этой девочкой так быть не должно, а весь мой опыт бесполезен. Я судорожно вспоминал все, что слышал про первый раз, и все, что приходило на ум, стоило сделать до, а не после. Теперь нужно придумать, как всё исправить.

– Нет, ведьмочка, не отпущу. Так не должно быть, не в первый раз. Он еще не закончился, я всё исправлю.

Я дал ей немного привыкнуть к новым ощущениям, а потом опустил на землю. Стянул с себя рубаху и расстелил на траве.

Бережно усадил ее к себе на колени и стал целовать руки, пальчики, незаметно поднимаясь выше к шее.

Целую в губы, начинаю нежно, но быстро срываюсь. Беру себя в руки. Я чувствую, она напряжена, как заведенная пружина, готова в любой момент вскочить и убежать. Я не спешу, медленно завоевываю доверие.

И вот я вознагражден, она несмело целует меня и поднимает руки, чтобы я стянул с нее рубаху. Она дрожит, но позволяет рассмотреть себя, поцеловать худые плечи, впадинку над ключицей, маленькую грудь с торчащими сосками, о которые, кажется, можно поцарапаться, запускает руки мне в волосы, позволяет себя ласкать, и второго шанса я не упускаю.