Дина Соловьева - Купальская история

Тяну ее за подбородок обратно.

– Только ты и я, – напоминаю ей.

– И она, – улыбается Дина, глаза блестят, и смущение уже отступило.

– И она.

А у девочки есть чувство юмора. Ничего про нее не знаю, совсем. Стоило погулять, поболтать, узнать получше, прежде чем встречаться в номере. Но с другой стороны, мне было бы сложнее представить, что она – это моя рыжая. Обмен справедлив, Дине будет хорошо, я постараюсь, а я получу почти ту, что хочу.

Начинаю снова, вижу Дину и свою ведьму, целую двоих горько и сладко, всё стирается. Наслаждаюсь.

Сергей приглушил свет и ушел. Я немного вернулся к реальности. Дина хорошо играет – сама невинность: щеки горят, глаза отводит, прячется под моими плечами, не перехватывает инициативу. Впивается в меня руками, потом отпускает, не хочет царапать.

Как же они похожи. Она также мнет простынь, как та другая сминала траву. Я повторяю все, что помню о той ночи, и иногда мне кажется, что я слышу, как шелестит ивовая листва. Боюсь открывать глаза. Слышу, что ей нравится – стон раздается за стоном. Всё это уже было. Невозможно сдержаться, но нужно еще чуть-чуть, и она закончит. Дина обвивает меня ногами, вдавливает в себя и все-таки царапает спину, теряя контроль в последний момент.

Падаю рядом с ней на кровать. Мы смотрим на свое отражение в зеркале. Она улыбается.

– Даже так… – комментирует Сергей.

Я не слышал, когда он вернулся. Наверное, он уже довольно давно наблюдает за нами.

– Подвинься, – говорит он мне.

– Сейчас она моя, уйди.

– Она всегда моя, я – ее муж.

Не поспоришь. Он пьян и еле держится на ногах, несколько засосов на шее и неправильно застегнутая рубашка. Красавец.

Я ложусь рядом и смотрю, как он грубо берет ее, она закрывает лицо руками, не хочет так, но он не замечает, удивительно, как он вообще координирует движения. Нет, не координирует, пытается трахать всё подряд – бедра, колени, даже я его устраиваю. Я не могу его стащить. Это ее муж. Лишний здесь я, но и уходить я не собираюсь. Целую ее, кусаю губы, ласкаю грудь, отвлекаю. Через пару секунд он отвалился и захрапел, даже не кончил.

Уношу ее на кресло. Не хочу так заканчивать эту ночь.

Включаю музыку и предлагаю потанцевать. Танцуем голыми, она кружится. Как же она похожа на ту, мою. Вот тебе поцелуй за нее и еще.

Небо стало светлее. Скоро наступит утро, и мне придется уехать.

– Не уходи, – говорит она.

И я остался, заслонил собой от Сергея, благо этот траходром позволял уместиться там впятером, не то что втроем. Она свернулась калачиком, положила голову мне на руку, молчит, тихо дышит, сопит. Чувствую, что рука стала мокрой.

– Ты плачешь?

– Ничего. Всё хорошо. Спим.

Не знаю, уснула ли она, но плакать перестала. Я не знал, что ей сказать утром. У меня возникло только одно желание, завернуть ее в плед и унести отсюда, от пьяного Сереги и пошлого номера, домой. Распаковать там и любить, пока есть силы, сорвать не только стоны, но и улыбки. И в какой-то момент я был готов это сделать. Но на моем счету уже была одна женщина, которую я не любил, и которой разобью сердце, когда найду свою ведьму, и Дина будет второй, а ко всем моим грехам добавится еще разрушенный брак. Хотя с такими темпами Серега и сам его разрушит и даже не заметит.

Девочка всё упростила, не пришлось подбирать слова, ее не было в номере, когда я проснулся. Я подождал ее сколько мог и чуть дольше, но она так и не пришла.

Я уже ехал в такси, когда увидел, на противоположном берегу, на лавочке сидит одинокая женская фигура и курит.

Я вышел из такси, ехать обратно было уже нельзя, итак безбожно опаздывал на переговоры. Помахал рукой. Не увидела.

Когда-то я мечтал строить здания, не муравейники или безликие торговые центры, а то, что я хочу, то, что я придумал, хотел оставить свой след не только на столичных фасадах, но и в истории архитектуры. Первое время я был счастлив, когда мне досталась эта компания. Наконец-то я смог претворить часть эскизов в жизнь. Но мы только вставали на ноги, и всё требовало от меня внимания, рисовать приходилось то, что хотели заказчики, этим я заниматься не собирался, и по возможности сбрасывал проекты подчиненным. Зачем тратить время на то, что могут сделать другие?

Мы росли, рос объем типовых заказов. Они куда выгодней нестандартных проектов, а наши мощности не безграничны, поэтому им всегда отдавался приоритет. Так, с каждым месяцем мое участие в генерировании идей сошло на нет.

В результате я пришел к выводу, что нарисовать здание может целый отдел специально обученных людей, а вот руководить могу только я. Я устал, и находить время для того, что мне нравится, оказывалось сложнее и сложнее. И вот сегодня я – успешный руководитель динамично развивающийся компании. Отец мной гордится, из мелкого проектного бюро, которое он подарил, мне удалось создать серьезный строительный бизнес и вылезти из-под отцовского крылышка.

Но счастливее я не стал. За несколько лет я не начертил ни одной линии. Я стал гуру делегирования, оброс замами и профильными специалистами, всем им я навязал участие в прибыли, и теперь они лично заинтересованы в развитии компании, что ощутимо сказывается на финансовых результатах.

Я считал, что всему виной моя занятость и усталость, поэтому я высвободил уйму времени, выспался, добавил в жизнь спорт, стал планировать отдых, но ничего не изменилось. Что-то во мне замерло.

Купалье меня подразнило, показало, что жизнь летит мимо, и всё самое сочное, настоящее остается за бортом. А весь мой успешный сытый образ, как шелуха на гнилом луке – только тронешь пальцем золотистую оболочку, она разлетится кусками, а внутри – беда.

Психолог считает, что это ранний кризис среднего возраста. Советует найти хобби и больше времени проводить с семьей. Я считаю, нужно сменить психолога, но искать кого-то лень. Хотя хобби я нашел, купил мотоцикл – воплощение детской мечты, дополнительно застраховал жизнь, пару раз на нем проехался, и теперь он пылится в гараже, а я – в офисе.

Сейчас мы берем в разработку не только высокоприбыльные проекты, но и имиджевые. Казалось бы, здесь я могу развернуться, у меня в столе лежит папка с потенциальными объектами, но в голове ни одной свежей идеи. Я стараюсь не открывать этот ящик, чтобы лишний раз не портить себе настроение, и лишний раз не заходить в кабинет, чтобы не видеть этот стол, и в офис … как-то так.

Я не люблю бездельничать, от этого я чувствую себя намного хуже, чем если бы вкалывал и падал от усталости. Я пробовал развеяться, но это было пустой тратой времени. Ничего не удивляло меня, не радовало, да даже не расстраивало, если честно. Всё машинально, всё ровно и гладко: еда вкусная, солнце жаркое, алкоголь пьяный, вокруг подхалимы и красавицы – НУДОТА.