Эмилия Дарк - Камшот в медцентре

Он резко выпрямляет меня и подтягивает на себя, не прекращая двигаться. Теперь каждое проникновение задевает внутри какую-то невероятно чувствительную точку. Такое ощущение, что он касается оголенного нерва. Его палец снова на моем бугорке снаружи, и одновременная стимуляция незамедлительно вызывает оргазм. Но не такой, как до этого, – несколько мгновений, а длительный полет куда-то в другие миры. Я совершенно не осознаю, что происходит, я просто все – один раскрытый цветок, я парю над землей. Придя в себя, я понимаю, что бешеная скачка еще ускоряется, так как Максимов тоже близится к финишу.

Через несколько толчков кончает и он – с протяжным стоном, сжимая мои бедра.

Мы не можем отдышаться несколько минут.

– Ты просто огонь, – восстановив дыхание, говорит он. Мы лежим на диване как две тряпки. Мы выжаты досуха. Это было невероятно. – Ты умеешь сквиртить?

– Честно говоря, до сегодняшнего дня я об этом умении не знала, – пожимаю плечами я. – Видимо, с тобой все сошлось.

– Было отлично, – говорит он. – Тебя до дома подбросить?

– Мы же выпили, – недоумеваю я.

– На такси, Алиса, – он смотрит на меня, как будто я заговорила на неизвестном науке языке. – На такси. Сначала тебя, потом меня.

– А. Ну да. Конечно, подбросьте.

Мы быстро одеваемся, шеф вызывает такси.

В машине он говорит мне:

– Алиса, тебе необходимо принести несколько смен одежды на работу. В подсобке в шкафу ты можешь ее хранить.

– Да, я тоже так думаю, – киваю я. – Это прямо необходимо с учетом сложившейся ситуации.

– Прямо завтра и приноси, – улыбается шеф. – Все, что посчитаешь нужным…

Это он на белье намекает? Ну, я тебе принесу! Работать не сможешь!

Дома я первым делом бросаю всю одежду в стирку, а сама залезаю в ванну. Соль, пена – понадобится все. Я такая потная, вся пропахшая сексом и шефом, что мне просто необходимо как следует вымыться.

Блаженствую в ванной не менее получаса. Потом провожу все свои ежедневные ритуалы ухода – мытье волос с нанесением несмываемого ухода, маска для глаз, ночной крем. И, обессиленная, падаю спать. Сплю без снов и без задних ног.

Утром выбираю шелковое платье-оверсайз. В сочетании с жакетом и лоферами оно смотрится просто отлично. И еще – его легко можно задрать, а то, что мне сегодня его задерут, и возможно, не раз, не вызывает сомнений.

Также беру с собой спортивный костюм, джинсы с толстовкой.

Не выспалась. Все тело болит, как будто я вчера несколько часов впахивала в спортзале. Промежность горит огнем, такое ощущение, что все стерто в хлам. А еще я проснулась голодная как волк. Никакую овсянку варить не стала. Зафигачила омлет из 4 яиц. И пару бутербродов. Огромную чашку кофе. Вот теперь отлично!

Утро на работе начинается с появления главбухши. Вопреки традиционным представлениям о женщинах этой профессии, наша очень даже стильная и симпатичная. Но обо мне она явно думает что-то менее приятное.

– Вот, – она кладет мне на стол тонкую папку. – Здесь все, что мы можем выделить на повышение квалификации работников клиники.

– Сколько это составляет в процентах от той суммы, которую запросил шеф? – интересуюсь я.

– Примерно треть, – неприязненно цедит она. – А вы что думали, сколько попросите, столько и дадут?

– Вообще-то да, – мило улыбаюсь я. – Иначе шеф запросил бы меньшую сумму. Вряд ли он преследует цель потратить эти деньги на что-то кроме обучения сотрудников.

– Такой суммы сейчас в клинике нет! – отрубает главбухша, стоя передо мной. Мне не очень комфортно сидеть в такой ситуации, но и вставать уже глупо.

– Да лаааадно, – тяну я. – Нет вообще? Ни за что не поверю. Я видела расчеты и сумму эту видела. Для такой клиники вообще не о чем говорить.

– Это очень хорошо говорить, – закипает главбухша. – Вы, барышня, не личными деньгами распоряжаетесь!

– Как и вы, – парирую я. – По поводу барышень и милочек я, кажется, уже говорила. Мне не очень понятно, почему вы считаете необходимым и правильным оспаривать решения, которые уже были согласованы? Вы кто? Бог, царь? Что значит – не дадут денег? Вы к ним не имеете отношения, насколько я понимаю.

Такого главбухша от меня точно не ожидала.

– Вы…что себе позволяете? – возмущается она.

– А вы? Я вам позвонила и передала указание своего шефа. Заметьте, не спросила вашего мнения. Не поинтересовалась, как вы к этому относитесь. Я просто сказала вам, что нужно сделать. Потому что мой шеф согласовал эту сумму. То есть, вы не подчиняетесь приказам начальства? А вы, – тут я все-таки встаю, и очень своевременно. Главбухша делает пару шагов назад. – Вы решаете, что вы можете урезать сумму или вообще отказать в этом! Это вы что себе позволяете? Вы наемный работник клиники! Премии себе не забываете ко дню экономиста наэкономить? Не переживаете, где денег на них взять?

В меня словно вселился черт. Я не кричу, я говорю спокойным ледяным голосом, но главбухше конкретно не по себе.

Увлекшись своей речью (без сомнения, эффектной), я пропускаю появление еще одного заинтересованного слушателя.

– Браво, Алиса Александровна! – и шеф даже изображает аплодисменты. – Впервые вижу, чтобы подчиненный так яростно отстаивал интересы начальника, причем, что характерно, бескорыстно. А ваши бухгалтера, Марина Ивановна, будут также яростно сражаться за вас?

– Доброе утро, Игорь Анатольевич, – говорю я.

– Доброе.

Я беру папку, которую принесла Марина Ивановна.

– Возьмите. И очень прошу – не задерживайте рабочий процесс. Мне нужно подтверждение запрошенной суммы с разбивкой по месяцам или хотя бы по кварталам.

Марина Ивановна смотрит на папку так, словно я ей змею гремучую протягиваю.

– Сумму я вам и так вынуждена подтвердить. Вы же понимаете, в какое положение меня поставили, – цедит он сквозь зубы.

– Нет, не понимаю. Я не ставила вас ни в какое положение. Вы позволили себе не то что проигнорировать, а поставить под сомнение указание своего непосредственного руководителя. А теперь пытаетесь сделать крайней меня? Так не пойдет.

Я протягиваю ей папку и буквально вынуждаю взять ее. Шеф молча стоит в дверях кабинета и не вмешивается в происходящее.

Главбухша испепеляет меня взглядом.

– Вы за это обязательно заплатите, – говорит она, разворачиваясь.

– За что? За то, что делала свою работу? Или за то, что напомнила вам о необходимости делать свою? – усмехаюсь я и опускаюсь в кресло.

Марина Ивановна оборачивается, награждает меня последним убийственным взглядом и идет к двери. Шеф любезно пропускает ее.

Я наконец-то выдыхаю. Я даже не подозревала, в каком напряжении нахожусь. Хорошо, что я села, потому что адреналин заканчивает свое действие.