Маргарита Светлова - Ангел для Лютого

Из размышлений меня выдернул стук в дверь:

– Егор Александрович, можно? – приоткрыв её, интересуется осторожно Леонид.

Махнул рукой, мол, заходи.

– Нотариус на месте? – спросил я, мельком посмотрев на часы. Через минуты три Ангелок должна пожаловать.

– Да, ждём вашу… – замялся он.

– Будущую жену… – не скрывая раздражения, отвечаю.

Взбесил меня вчера вечером, когда договор составлял после того, как Ангелок покинула меня в припадке гордости. Знал, что никуда не денется, поэтому и Лёню напряг вчера. Пришёл – и началось! То количество детей удивило. То странные подпункты… Ему, собственно, какое дело?! Захотим – родим пятерых. Пока и одного достаточно, а там посмотрим. А насчёт подпунктов – может, у нас такие ролевые игры. Пришлось шикнуть на него, чтоб лишние вопросы не задавал.

Утром Ангелочек позвонила. Сделал вид, что не знаю об их разговоре с Андреевым, напомнил про договор. Согласилась. Чувствовал, что решение ей далось с трудом. Дал ей несколько секунд для отступления, замолчав, – не воспользовалась. Плохо Мила знает людей, может, я и готов посадить её сестру, но вот чтобы её убили, не допустил бы. Но об этом ей знать не стоит. А то начнёт артачиться, а у меня нет времени разводить канитель. Всё, погуляла в девках, и хватит, такое золотко нужно самому.

Как я и предполагал, явилась ровно в девять, делая вид, что всё в норме, только глаза красные.

Да, б*я! Не хватает для полного образа обряда плакальщиц, которые бы тут кудахтали «отдаём мы белую лебёдушку злому волку», и дружного рыдания.

– Ангелок, последний раз даю шанс. Не хочешь договор подписывать – вали! – вспылил.

– Безумно хочу, – твёрдо ответила, пронзая меня злым взглядом.

Вот так-то лучше!

– Тогда, будь добра, при посторонних хоть держи лицо, а то даже меня на слезу пробивает от твоего скорбного вида. Запомни, у нас любовь… – Смотрю пристально, у неё шок от такой новости, поэтому и уточняю: – Для окружающих.

– Поняла, – уже спокойно отвечает.

Ничего ты не поняла, Ангелок. Да и не нужно. Пока…

Он опять общался со мной в своей высокомерной манере, но я так устала, что было всё равно. Хочет, чтобы изображала любовь, – попробую. Хотя я не сильна в лицедействе. Да и не люблю фальшь. Но придётся учиться. Теперь моя жизнь – одна большая сцена, что скажет главный кукловод, то и буду исполнять. Любовь… Он сам-то знает, что это за чувство? Что-то мне подсказывает – нет. Да и я, если откровенно, не знаю, что чувствует женщина, когда влюблена. В книгах написано много об этом, но одно дело – одухотворённое описание в поэзии, а другое – на себе испытать это чувство. Никогда не думала, что окажусь в таком дурацком положении.

«Да, папа, и с этим я тебя подвела. Обещала не размениваться по мелочам, выйти замуж по любви, а вот оно как вышло…»

– Нет, так дело не пойдёт! – слышу возмущённый голос Егора Александровича. Перевожу на него взгляд. – Иди-ка сюда, Ангелок! – хлопает рукой по своему колену, приглашая присесть.

– Не вижу в этом необходимости, – строго отвечаю.

Нечего из меня делать цирковую собачонку, которая будет хвостиком вилять по его команде. Нужно будет изобразить любовь – сделаю. А сейчас мы одни, так что пошёл он к чёрту!

– Б*я, как с тобой тяжело! – резко встаёт он с кресла и стремительной походкой направляется ко мне.

Стаю на месте, не вижу смысла убегать – всё равно поймает.

– Можно матом не выражаться при мне, слух режет.

Он остановился рядом, и его горячая ладонь прикоснулась к моей талии. Опять не двигаюсь, не хочу оправдывать его ожидание. Ведь он рассчитывает, что я начну брыкаться.

– А ты уговори меня, – произносит интимным голосом, а его ладонь опускается ниже. Смотрит так выжидающе.

– Мне упасть в ножки, или есть другой способ?

– Есть, – его рука легла на ягодицу и сжала, – видишь, я даже подсказку даю.

– Хорошо, можете материться, потрачусь на беруши.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Отсмеявшись, Егор Александрович, продолжая меня удерживать, посмотрел в глаза и, качая головой, выдал:

– Ангелочек, с тебя партнёр никакой. Всё приходится делать самому. Ладно, сегодня помогу, а дальше давай-ка включайся в игру.

– Вы сейчас о чём?

Не поняла, что опять-то не так?! Миг – и он дергает меня вверх и вновь впивается в губы. Мычу, пытаюсь вырваться, но этим ещё больше распаляю мужчину. Успокоилась – пусть насладится своим триумфом, но это сегодня и сейчас. Мне нужно подписать этот чёртов договор, так что потерплю. Он отстраняется, в глазах торжество:

– Вот так-то лучше, уже блеск в глазах, губки припухли, и, наконец, появился румянец. Так, нужно ещё причёску немного растрепать. – Выдёргивает резинку из моих волос. – А то на учительницу начальных классов похожа.

– Теперь всё?

– Пока да, а там посмотрим. – Отходит и вновь меня осматривает придирчивым взглядом. – Хотя нет.

Да что опять-то не так?!

– Пуговичку нужно расстегнуть. – Я даже рта не успела открыть, а он уже всё сделал. Ну вот точно не мужчина, а ураган. – Теперь всё как должно быть. И ещё, Ангелок, дома потренируемся с поцелуями и обнимашками, чтобы не брыкалась при посторонних.

– Слушайте, – сжала я от злости кулаки. – Не нужно тренироваться, не буду я шарахаться от вас.

– Проверим? – приподняв провокационно бровь, вновь принялся меня испытывать на прочность.

– Хорошо, потренируемся, – процедила сквозь зубы.

– А мне нравится, когда ты такая покладистая…

– Егор Александрович, мы договор подписывать будем?

– Действительно, хватит тянуть, – усаживаясь на место, уже без тени весёлости произнёс он.

Очень своеобразный мужчина, только что смеялся, заигрывал, а сейчас от него веет холодом, словно не с живым человеком нахожусь рядом, а с айсбергом. Он делает один звонок, заходят люди, и мы в течение пяти минут подписываем документы.

Когда остались одни, мужчина сделал ксерокопию договора и передал мне со словами:

– Сейчас езжай домой и ложись спать. Вечером ознакомься с документом.

– Так я вчера читала… Зачем?

– Советую ознакомиться… – и так коварно улыбается и опускает взгляд на договор.

У меня сердце замерло, словно предчувствуя, что я подписала договор не на рождение ему наследника, а на продажу в вечное пользование своей души дьяволу. Или он всё о пункте два беспокоится? Судя по его улыбочке, именно об этом он сейчас и думает.

– Да успокойтесь, не буду я нарушать второй пункт.

Он вскинул на меня взгляд и, подавшись корпусом ко мне, убил ответом:

– Нет, Ангелок, ты его непременно нарушишь. Но… – пауза, которая бьёт по нервам, – только это должно случиться, когда я посчитаю, что время пришло. Но если раньше – пеняй на себя… – и такая… неприкрытая угроза в голосе, что дурно стало.