Марк Довлатов - Ревность и Секс. Сборник секс-рассказов

– Господи, Мишка! Пусти меня!!! Не могу больше! Умру щас!

Михаил расстегнул ошейник, перевернул Белку на бок, снял наручники, вернул на спину, лег сверху всем весом, поднял ее руки вверх и поцеловал в губы, она ответила, и минут пять они так и лежали, потом он откатился набок, подпер голову левой рукой, а правой стал гладить ее живот.

– Мишка.

– Да.

– Послушай мое сердце.

– Стукает.

– Оно не стукает. Оно выпрыгивает. Со мной такого никогда не было. Чтобы так сильно. Уж что ты только со мной ни делал. А так. Не было. А ты меня еще любишь?

– Вот ты дурында у меня.

– Ну скажи!

– Конечно, люблю.

– А я тебя не люблю.

– Так я так и догадался.

– Я тебя просто обожаю! Я тебя съесть готова! Всего! С джинсами! А ну снимай их! Нет, некогда. Где там он у тебя. Вот он, любимый мой, мой хороший, мой стоюнчик, иди к маме, иди, я тебя поцелую… пососу… потрогаю… нравится ему? Нрааавится, я вижу… ну давай… ну иди… кончи… мне… в ротик… Вооот, вот и хорошо, вот и молодец… накормил меня… вкусненьким…

Белка продолжала двигать тихонько рукой, а кончиком языка лизала головку, водила ею по губам, прижимала ее к соскам.

– Ну что, хорошо тебе?

– Хорошо.

– Ну нам же так хорошо вместе. Ну что ты придумал глупости разные. У меня в жизни и не было мужчин кроме тебя. И никто мне не нужен. Ну, полечила я тебя?

– А где ты вчера была. После корпоратива.

– А мы с девчонками заехали к Светке Журавлевой. Ее не было на корпоративе. Мы взяли бутылку и завалились к ней. И посидели часа два, потрепались. А потом я на такси домой вернулась.

– И я должен тебе верить?

– Мишка. Мы ничего друг другу не должны. Если любишь – веришь.

– А хирург как там поживает? Новый.

– Ну это просто танец! Танго называется.

– Да, классный танец.

– Злишься?

– Ну как тебе сказать. Радостью это назвать трудно.

– Ну если ты хочешь меня еще раз наказать, то давай. Что ты еще хочешь?

– Хочу спать спокойно и не думать, что ты там в своей больнице вытворяешь, в кабинете или в сети.

– Ну разве можно такое как с тобой еще с кем-нибудь вытворять?! Ну подумай. Ну иди ко мне, ты мой родной, мой хороший, мой мальчик, мой пиратище любимый…

Белка прижала голову Михаила к груди, качала ее, гладила волосы, и он почувствовал, что гвоздя больше нет, что ему легко и хорошо, что он верит ей и любит и что ему не нужны никакие доказательства, что хочет он только вот так лежать в ее руках и все.

– Белка.

– Да?

– Я не могу без тебя жить.

– Так и не надо. Без меня. Надо со мной.

– Но я тебя по-хорошему прошу – думай, что делаешь. А то я тебя убью.

– Ладно. Но ты же будешь убивать меня нежно?

– Ты будешь умирать в страшных муках.

– Как сегодня? Так я согласна!

– Ну что с тобой делать.

– Ну что хочешь, то и делай. Только знаешь…

– Что еще?!

– Я не наелась! Я голодная. Накорми меня.

– А еды-то и нет никакой.

– А батон есть?

– Есть.

– Ну, можно чаю попить. С вареньем.

– А можно яичницу пожарить.

– Так это вообще пир!

– А потом в джакузи полежим.

– Да!

– На кровати поваляемся.

– На нашей?

– На нашей.

– А ты замок будешь менять?

– Да он еще хороший.

– Это ты у меня хороший. Дуридом, правда. Редкий.

– Нууу…

– А ты в джакузи будешь ко мне приставать?

– Ты шо! Никада!

– Ну пошли, поплаваем.

– Ну пошли.

***

Михаил сидел на диване в гостиной и листал в галерее на смартфоне фотографии Белки. Откровенных фото там не было, их он прятал в запароленных архивах, были только порезанные, напоминавшие о каких-то событиях. Белка смотрела на него с экрана, он водил взглядом по ее обнаженным плечам, представлял, как ниже могла бы открыться коническая грудь с торчащими сосками, воображение дорисовывало ниже чуть выпуклый живот, крутые бедра и длинные ноги. Взгляд его упирался в глаза девушки, они чуть щурились и проникали в самую его глубину. Губы складывались в улыбку, на щеках появлялись ямочки, курносый нос был слегка забрызган веснушками. Вот она подняла руки и забросила их за голову, вот высунула язычок и скорчила уморительную рожицу, вот выглядывает из-за розы, и в глаза ее можно нырнуть не раздумывая, утонуть без малейшего сожаления, даже без надежды на вечную жизнь. Ты ведь ее любишь не за грудь и бедра, не за попку, ты любишь ее за эту улыбку, за этот взгляд, обращенный к тебе, таящий в себе обещание всего, что ты хочешь. И как ты раньше об этом не думал. Ты всегда хотел нащелкать ее голую, с раздвинутыми ногами, с вытекающей оттуда спермой, с опаловыми каплями на груди и щеках, на губах и подбородке. И что, она становилась от этого красивее? Нет, это просто знаки владения: она позволяет тебе с собой это делать, и это поднимает тебя в своих собственных глазах. Глупость какая. Вот на заставке у тебя она тянет коктейль из трубочки и лукаво улыбается. Одетая. И за этой улыбкой спрятан ее день рожденья в Шарме, сине-зеленое море и твои пальцы на ее горячей коже, ее оргазм на парашюте и радость от подаренных жемчугов, ваш ужин, барабаны и бубны арабов, торт и шампанское, ее серебристое платье и трусики, оставленные в номере. И только ты знаешь, что в ее коктейле плавает твое семя, а она пьет его и улыбается тебе, Дуридому. И ты не променяешь эту фотографию ни на какую другую, она не надоела тебе за три года, и ты не насытишься ею никогда. Блямбнула смска: «Работы много. Буду позже». Ох, блин, надо покурить да тоже браться за работу.

Михаил возюкал щеткой пылесоса по ковру в гостиной и вполуха слушал местные новости по телевизору. «Вчера в наш город прибыл известный русский предприниматель Николай Арцыбашев». Он поднял голову к экрану: на зеленой поляне футбольного поля стояла делегация во главе с мэром, он был в застегнутом на все пуговицы пиджаке, в полосатом галстуке и с хлебом-солью в руках. Остатки волос на его голове ходили ходуном, будто черти подхватили его под мышки, унесли в преддверие ада и дали заглянуть вниз. Камера повернулась, и открыла взору вертолет с вращающимися лопастями, по ступенькам спускался мужчина лет сорока с небольшим, с чубом и в бороде, на нем был темно-синий пиджак в крупную клетку и белая рубашка с открытым воротом. Делегация несмело двинулась вперед, мэр стал тыкать в грудь синего пиджака блюдо с караваем, тот повертел головой, взял блюдо и сразу отдал его кому-то, стоящему сзади. «Господин Арцыбашев создал свою финансовую империю пятнадцать лет назад, основа ее – нефтяной бизнес. Он занимает …дцатое место в списке «Форбс». Предположительно будет рассмотрен вопрос о покупке в городе сети АЗС. Известен он также всей стране как щедрый филантроп. По сообщению пресс-службы олигарха, он планирует посетить нашу районную больницу и рассмотреть вопрос о закупке медицинского оборудования для детского отделения». Ага, детского. Может, он педофил, этот филантроп? Или это все понты для бедных, чтобы скупить на корню все заправки и установить свои цены. И ты будешь дороже платить за бензин для своего Х5 и Белкиного «Мустанга». Твою ж мать! Так это он в больницу собирается?! И называется это «работы много»?! И все ради бедных маленьких детей?! Ну нет, дарагие, так не пойдет.