Лилит - Магия во мне

Тянувшись за следующим альбомом, мое внимание привлекла небольшая трещина в столе. Трудно было понять от чего она, но скорее всего от удара чем-то тяжелым, разглядывая ее извилины я водила пальцем, повторяя линии, но даже с ней, поверхность стола оставалась гладкой.

– Не спишь? – постучался ко мне Вейн, видимо ему не спалось, так же как и мне.

– Эм, нет… у тебя тут в столе трещина, – смутилась я, выдав первое, что пришло в голову в оправдание, ведь я, наверное, странно выглядела, водя пальцем по столешнице.

– Этого не может быть, – не поверил Вейн и подошел, чтобы убедиться. – Странно, стол выдерживает почти до трехсот килограмм и чтобы он треснул, нужно…

Вейн неожиданно прервался, зависнув в своих мыслях. Похоже он вспомнил или предполагал, что могло послужить тому причиной.

– Так что же? – не терпелось мне услышать продолжение.

– Да так… – вернулся в реальность Вейн. – Скорее всего она была и раньше, просто я не замечал, – по его скомканной речи можно было понять, что он что-то не договаривал. – Ты нашла альбомы? – кивнул он стопку альбомов, лежащих на столе, умело перескочив на другую тему.

– Эмм, да, – ответила я, понимая, что не добьюсь правды. – Слушай, там девочка… что очень странно, но на всех фотографиях у нее засвечены глаза, – развернула я альбом с одной из фотографий и повернула к Вейну.

– Только не говори, что ты не узнала себя, – рассмеялся он, посмотрев снимок.

Его слова задели меня: «Мама говорила, что все мои детские фотографии сгорели при пожаре», – отрезала я, бросив укоризненный взгляд на Вейна.

– Извини, я не…

– Не стоит! – остановила я его. – Все в порядке.

– Они не засвечены, просто раньше у тебя были фиолетового цвета глаза, – наконец решил продолжить Вейн, рассматривая фотографию со смеющимся ребенком, – пока ты не стала другой. Наверное, твои глаза стали другого цвета, после того как ты потеряла возможность управлять своею магией, – Вейн чем-то был не доволен, но старательно пытался это скрыть, от чего прошел по комнате и сел на кровать, теребя какую-то цепочку.

Прежде чем снова задавать вопросы, я вновь посмотрела на фотографию и пригляделась, глаза и вправду были не засвечены, а фиолетового оттенка. Но как такое возможно? Разве глазам свойственно менять цвет? Я тут же подсела рядом с ним и потребовала вновь объяснений: «Но, если они были фиолетовые, почему у вас, к примеру, они обычного цвета?».

– Эми, – вздохнул Вейн, скорее от жалости, а не от нежелании рассказывать, – в Миррайе, у нас совершенно другая расцветка волос и глаз, они могут быть голубыми, розовыми, красными, у каждого индивидуально. Это наши гены. Здесь же, наш организм подстраивается под другую среду, что делает нас похожими на человека, все эти пигменты просто обесцвечиваются. Но, так как ты с рождения наделена большой силой, то глаза не утеряли этот пигмент. Вот они и были фиолетовые.

Это было удивительно. Сейчас многие используют цветные линзы, краски для волос, а в Миррайе это все как на блюдечке выложено. Это, наверное, здорово, родиться уже, к примеру, с голубыми волосами. Жаль, что я этого не увижу.

Вейн решил сам лично показать мне альбом и, перевернув обратно к первой странице, начал комментировать каждый снимок, рассказывая, что было в тот день. Так сложился небольшой пазл о представлении моего детства. Оказывается, раньше я владела даром одушевления изображений как у моего отца. «Помню, мы как-то во дворе играли в прятки, – рассказывал Вейн, – дак ты взяла мелок, убежала в конец двора и в углу, за кустом сирени, нарисовала этим мелом дверцу на заборе, затем выбежала через эту дверь за него и спряталась до кучи за деревом. Если бы я не телепортировался за тобой, то никогда бы не догадался, что ты там».

– Забавно, – улыбнулась я, – но как ты узнал, где я нахожусь? Ты можешь чувствовать, где находится человек, которого ты хочешь найти?

– Нет, все намного проще, – Вейн вновь о чем-то задумался. – Я тебе же говорил, что у тебя был дар как у Роджера? Однажды ты нарисовала два медальона и вынула их из рисунка, – Вейн снял со своей шеи две цепочки и начал их рассматривать, на одном медальоне была надпись "Э & В", а на другом эти буквы были поменяны местами, и я сразу поняла, что первый был мой, – «Эмма и Вейн», можно сказать, ты их создала из бумаги, – расшифровал он. – Ты их сделала в знак нашей дружбы, но что-то в них есть еще: благодаря этому кулону, я и почувствовал тогда, где ты находишься. Уникальная штука! Когда вы уезжали, – Вейн замялся, – ты забыла его, поэтому мне пришлось хранить его у себя.

Все было очень странно, если я создала эти кулоны в знак нашей дружбы, как я могла забыть вот так просто свой кулон. Вейн явно что-то недоговаривал, и я обязательно рано или поздно это выясню. Наконец, Вейн решил отдать мне мой кулон обратно, но только он хотел положить его мне в руку, как медальон начал накаляться вплоть до ярко-красного цвета так, что, не успев коснуться моей ладони, сильно обжог. Видимо, медальон не признавал меня. Или же мой «щит» не подпускал близко ко мне что-либо связанное с магией. Что же за магия в нем таилась? Вейн был прав, я очень сильно изменилась. Теперь, прежде чем забрать свой медальон, мне придется научиться управлять своим даром, вылупиться как цыпленок из скорлупы, чтобы увидеть этот мир с другой стороны. Вейн после этого явно потерял ко мне всякое доверие, ведь доверять мне, все равно что смотреть в неизвестность.

Я очень сильно расстроилась и винила себя во всем этом, несмотря на то, что виновниками тому, какой я стала, были Дона с Роджером. Я тут же спровадила Вейна, списав все на то, что слишком устала, а после, плюхнувшись в кровать, после долгих размышлений об этом, наконец, уснула.

На следующий день в университете, во время обеденного перерыва, Вейн предложил мне познакомиться с кем-нибудь, найти себе друзей, сказав: «Не будешь же ты постоянно ходить за мной», – после чего отлучился по своим делам. В чем-то я с ним даже согласилась бы, всюду бегать за ним хвостиком было бы странно с моей стороны, к тому же не стоило мне ограничивать себя малым кругозором только среди магов, мне нужно было общение и среди нормальных людей, чем собственно и занималась последние тринадцать лет, здесь я чувствовала себя комфортнее. Но и эгоистичность Вейна зашкаливала, нельзя же было так нагло меня отшивать уже на второй день, я толком даже адаптироваться не у спела к новому месту.

В столовой, взяв себе салат и стакан апельсинового сока, так как еще не успела проголодаться за утро, я выбирала столик за которым можно было бы присесть. Я очень боялась неодобрения со стороны ко мне, ведь в моей группе, все девчонки словно меня ненавидели, я часто замечала переглядки и перешептывания в мою сторону, но может, я себе все накручивала, так как мы не успели познакомиться поближе, однако с мальчиками у нас завязался диалог с первых же совместных пар, что не удивительно, теперь я была словно новая игрушка для них, старые уже наскучили. Я смотрела на всех и мне было жутко некомфортно: парни одаривали меня одобряющими взглядами, а девушки встречали, как новую конкурентку. Но не все было так печально, поодаль я заметила небольшой столик, где сидели две милые девушки, и подошла к ним.