Анжелина Блэк - Опалённые Луной

С грохотом булыжник сдвинулся вправо, и, подняв в воздух слой снега, рухнул наземь. Отлично. Осталось еще два.

Еще один валун отлетел влево – спустя год Фира управляла своей силой гораздо лучше.

Но этого все равно недостаточно . Она еще не умела сдвигать целые горы, как Анхель, в бою терялась, поднимая мелкие камешки, которые противники отбивали на раз-два.

Как бы Глафира не старалась, она не могла стать той, кем бы гордилась ее мать. Про Софи и говорить нечего – после того позора с демонами Кэлла Благословенная публично отреклась от младшей дочери.

Она не успела приняться за третий булыжник, как он раскололся надвое. От удара. Осколки посыпались в разные стороны, поднимая снежную пыль. Отшатнувшись, Глафира с ужасом наблюдала, как через белое облако показывается чей-то силуэт.

Варг МакТавиш.

Этот год для него, очевидно, был наполнен мучениями – потому что от его рубахи не осталось и следа; штаны были практически все изорваны. Он заметно похудел – ребра выступали под кожей так, что она могла их все пересчитать; лицо осунулось, под глазами залегли тени.

Но когда он поднял голову и посмотрел прямо на нее, она увидела в его глазах отблеск янтаря. Волчий взгляд. Значит, его волк внутри не сломлен.

И он по-прежнему был красив. Притягателен странной, звериной, жестокой красотой.

Насколько нужно быть безумной, чтобы восторгаться опасным хищником?

– Ты вернулась, – низким голосом прорычал он.

Между ними было около тридцати метров – слишком мало, даже с учетом того, что Варг был ослаблен и изнурен. И, конечно же, для волка это не являлось препятствием. Если бы не невидимый барьер между ними.

Но она все равно была начеку.

Заметив, как напряглось его тело, Фира быстро сказала:

– Твой брат, Росс МакТавиш, попросил освободить тебя. Он дал слово, что с тем, кто это сделает, ничего не случится.

Ликана, казалось, ее слова повергли в шок. Он спросил:

– Мой брат знал, что я тут?

– Нет. Никто не знал. Только я. Но он искал тебя все это время.

– И ты не рассказала, где я? Утаила?

Так как она молчала, он добавил:

– Зачем? Что я тебе сделал, что ты решила запереть меня тут на год?

Он знает, сколько прошло времени? Должно быть, на ее лице отразилось замешательство, потому что он усмехнулся:

– Я считал дни, делая зарубки на стене. Ровно триста пятьдесят одни сутки я пробыл в каменной гробнице.

– Ты сам виноват, – вздернула подбородок Глафира. – Я просила тебя уйти по-хорошему. Ты не послушался. Хотел напасть на меня…

– Я? Что ты несешь?! – Варг пришел в ярость. – Я бы никогда не причинил тебе вред! И слово моего брата совершенно ни к чему. Я не сделаю ничего, что доставит тебе боль.

Тогда что же он хотел сделать год назад? Не понимая, Глафира прошептала:

– Но ты вел себя как животное! Не давал мне уйти. Не отпускал…

Варг проскрежетал, с трудом подбирая слова:

– Хотел найти свою пару. Но ты… Отправила меня в ад на год. Настал мой черед отплатить тебе тем же.

Что? Глафира потрясенно уставилась на него. Что он задумал?

– Не надо прикидываться несчастным и благородным, – отрезала она. – Когда ты бросился на меня тогда, то явно хотел не руку мне поцеловать! Держу пари, ты намеревался отобрать чашу и покалечить меня. Как животное, каковым ты и являешься. А теперь я виновата в том, что не допустила этого?

– Следи за словами, волшебница! Я не животное. По крайней мере, во мне нет той жестокости, что есть в тебе. Но справедливость рано или поздно восторжествует. И это рано или поздно – сейчас.

Он бросился к ней со скоростью, присущей всем ликанам, но снова врезался в стену. Глафира инстинктивно отступила. Ее руки поднялись в попытке защититься – повторяя это движение, вокруг вверх взмыли камни.

– Послушай, – успокоив свое дыхание, произнесла она. – Я принесла еду и воду. И могу дать их тебе, если ты пообещаешь не причинять мне вред.

– Лучше освободи меня, – потребовал он.

– Я пока не знаю, как это сделать, – призналась она.

Его лицо потемнело.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Я обещала твоему брату вернуть тебя домой. И собираюсь исполнить это.

– Хорошо, – медленно произнес Варг. – Даю слово, что не причиню тебе вреда.

Не сводя с него глаз, Глафира осторожно вошла в пещеру. Едва она оказалась в зоне досягаемости, как ликан бросился к ней и повалил на землю, нависнув сверху.

– Ты дал слово, – выплюнула она ему в лицо. – Ты не можешь причинить мне вред.

– Я и не собирался, – хищно усмехнулся он. – Я сделаю с тобой кое-что другое.

Его пара рядом. Так близко…

Сердце Варга стучало как сумасшедшее, словно собиралось пробить его грудную клетку насквозь. Сколько веков он ждал – и вот, она на расстоянии вытянутой руки.

Прекрасна и обманчиво нежна.

Само ее имя – Глафира – говорило об изысканности и изяществе. Стройная и высокая, с копной густых волос, цвет которых – точь-в-точь лунное серебро, а глаза – как ночное небо…

Та, кто безжалостно оставил его умирать в каменной гробнице.

Она что-то говорила ему, пыталась достучаться до воспаленного и измученного сознания, но Варг не слушал. Волк внутри отчаянно завывал, прося, нет, требуя, что он отметил свою пару. Вонзил клыки в ее плечо, оставляя уродливый укус – шрамы, которые никогда не заживут, будут вечность напоминать ей о том, что она принадлежит ему…

– Варг!

Глафира вскрикнула, когда он вжался в нее всем телом, склоняя голову, чтобы коснуться носом ее волос.

Сверкающая .

Это имя ей подходит. Хотя за много дней, проведенных здесь, Варг в мыслях называл ее бездушной, жестокой, черствой, сейчас, когда он мог прикасаться к ней, вдыхать ее дивный запах… Ни одно из этих прозвищ не имело значения.

Сейчас на ней не было скрывающего амулета – и Варг зарычал от удовольствия, зарываясь носом в ее локоны. Они источали чудный аромат, которому он затруднялся дать описание, но именно так пах воздух в горах: холодом, чистотой и свежестью.

Так пахла она .

– Варг, – простонала Глафира. И в ее голосе не было страсти – только смятение и боль.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на ней – черт возьми, конечно, ей было неудобно. Даже с учетом вынужденной диеты Варг весил около восьмидесяти килограмм – для его хрупкой пары это было много.

Он скатился с нее, вставая на ноги, и протянул руку. Проигнорировав предложенную помощь, Глафира поднялась сама, и, отряхивая одежду, взорвалась гневной тирадой:

– Ты совсем ополоумел?! По-твоему, ты можешь валять меня в грязи, а потом как ни в чем не бывало протягивать мне свою ладонь? Тебя что, не учили хорошим манерам, или в своем клане вы все ведете себя как животные?

– А тебя? – оскалился он в ответ.