Сандра Бушар - Приручение. Том 2

– О чем вы? – приложив руку к щеке, я ощутила жар кожи, она заметно пылала. Подобные побочные эффекты легко можно было списать на полет и усталость, что я и делала последние пятнадцать минут. Так что, махнув рукой, облегченно хмыкнула:

– Ерунда. Позаботьтесь лучше о главном пациенте. Конраду это нужнее.

Встав передо мной, Шульц бескомпромиссно положил свою ладонь мне на шею, а затем и вовсе оттянул ворот худи, рассматривая что-то серьезно и внимательно. Давая понять, что сперва он разберётся со мной и только потом приступит к своему лечению. Возражений не принималось.

– Раздражение, – резюмировал он, недовольно качая головой. Он делал так каждый раз, когда посмел упустить из внимания что-то важное. За пять лет работы подобное произошло лишь дважды и имело совершенно не значительный характер. – Этого не было полчаса назад, доктор Грин.

– У нее может быть аллергия на новую одежду? – предположил засуетившийся доктор, присоединившийся к боссу и разговаривавший с ним так, будто меня нет, а рядом лишь неживой манекен. – В любом случае, раз вы тут, нужно это обследовать. И что-то мне подсказывает: немедленно.

– Нет! Сперва Конрада, – воспротивилась я, почесав живот, странно занывший. Внезапный зуд на коже смешался с тремором. – Мы ведь приехали сюда чтобы… Чтобы… То есть, я хотела сказать…

– Чтобы что? Путаются мысли, да, мисс Браун? – Грин снова полез в карман, но на этот раз достал маленький фонарик, которым беспардонно посветил мне в глаза. Тело сковало странная тошнота и сильное головокружение. Показалось, будто земля под ногами дрожит. «Ты просто не можешь заземлиться после полета!» – успокаивал меня внутренний голос, но обеспокоенный взгляд Шульца вселял панику.

– Мне просто… – нервно сглотнув, постаралась избавиться от мешающего кома в горле, но чем больше я старалась, тем больше становился этот самый ком. Будто раздувался. Гортань ощутимо немела, сдавливалась в тиски и мешала сделать лишний вдох. Резко взглянув на Шульца, я быстро протараторила: – Конрад, обещай, что выполнишь все, что доктор Грин тебе велит! У тебя сотрясение, и это не шутки.

Мужчина молчал, я продолжала ждать его ответа. Грин звал кого-то, за долю секунды подбежали медсестры, но я видела их мельком, потому как мир вокруг медленно уплывал. Вокруг образовалась паника, множество голосов раздражали уши, люди в белых халатах окружили меня чертовски быстро.

– Конрад… – прошептала я, пытаясь найти в его глазах поддержку. Но видела там лишь испуг и шок. Шок, сводящий с ума и лишающий разума. – Пообещай мне сейчас.

Он кивнул, спутанно и растерянно, будто только сейчас расслышал мои слова. В его темно-серых глубинах я видела что-то такое ужасное, что совершенно не прибавляло оптимизма.

– Анафилактический шок… – уши поймали часть фразы Грина, и я содрогнулась от ужаса. «Но ведь я ничего не ела в пентхаусе Габриеля! Вряд ли от пары глотков вина могло произойти такое… К тому же, именно эта фирма была испробована мою не впервые!» – взорвалось сознание вместе с пекущим изнутри желудком, будто кто-то положил в него взрывчатку или раскаленный уголек. «Может дело и вправду в новой одежде? Нет, подобный материал, только в виде домашнего платья, я уже не раз носила в пентхаусе Конрада».

– Что ты ела? – отчеканил Шульц, пришедший явно к тем же выводам, удерживая меня на месте своими руками. Крепко и цепко, будто я уплывала от него, словно песок сквозь пальцы, а он ничего не мог с этим поделать. – Говори. Постарайся, детка…

Я судорожно вспоминала, что удавалось сделать с адским трудом, сознание уплывало так скоро, что тело не успело вдоволь испугаться. Я все еще ощущала себя в замешательстве, когда вдруг пугающая догадка ужаснула меня до новой вспышки боли.

«Не может быть!» – взмолилась я, а на глазах вспыхнули слезы.

– Что это? – Конрад понял все сразу и ждал от меня ответа. Рядом появилась каталка, я распознала ее лишь по звуку катящихся колес. – Эмми, прошу тебя.

«Клубнику! – кричал внутренний голос. – Я ела клубнику, Конрад».

Именно этот малознакомый запах удалось уловить голодным желудком среди различных примесей в муссовом креме подаренной тарталетки. Но я поняла это слишком поздно. Тогда, когда исправить ситуацию уже было совершенно невозможно.

Глядя на мужчину, я не могла найти в себе силы произнести это вслух, ведь именно Его дочь приготовила это для меня. Сабина… Могла ли она знать про аллергию? Сделала ли это специально? Я не знала, но совершенно не хотела говорить подобное ее отцу и давать повод усомниться в семилетнем ребенке. Юной крохотной девочке.

И не пришлось. Потому как разум покинул меня резко и внезапно, а тьма заполнила все вокруг. Последнее, что я увидела: темно-серые глаза, полные беспомощности и тревоги.

Луч испепеляющего солнца ударил по закрытым глазам, заставляя поморщиться. Я заныла, оттого как пекло роговицу, и по инерции попыталась повернуться набок. Только вот не смогла. Руки с ногами оказались прикованы к твердой на редкость постели. Резкий приступ паники заставил встряхнуться, я попыталась сдвинуться с места, и это вызвало сильную боль внутри, будто кто-то прошелся по желудку острой наждачкой.

– Проснулись, дорогая… – присутствие кого-то знакомого рядом – доктора Грина – немного успокоило. Послышался шелест ткани, после чего солнце перестало так яростно резать глаза, и я, наконец, их распахнула. Взгляд встретился с кристально белым глянцевым потолком палаты, где я смогла разглядеть очертания своего тела в темно-синей больничной робе.

– Что… со… мной?.. – голос был на редкость низким и хриплым, словно у прокуренной трактирщицы, горло до слез предательски ныло. Сглотнув мешающий ком в горле, я снова заныла от резкой, едва терпимой острой боли.

– Не переживайте, мисс, – теплая ладонь легла мне на живот, а после чего показалось лицо самого Грина. Он казался сосредоточенным более чем когда-либо, доставая из нагрудного кармана свой фонарик и светя мне им прямо в лицо. – Все самое страшное уже позади. Не о чем больше беспокоиться. Мы промыли вам желудок, какое-то время будете чувствовать дискомфорт.

– Что именно позади? – медленно повернув головой вправо, я увидела капельницу, с левой же стороны располагался какой-то датчик, где разобрать удалось лишь мой завышенный пульс.

– Анафилактический шок, – Грин без спроса распахнул мой рот, осматривая язык. – Мы вовремя блокировали приступ, но ночь вы все равно проспали. Придется придерживаться диеты несколько месяцев. И, естественно, никакой клубники. Если так уж хочется, можете покупать всякие химические добавки с ароматизатором клубники, хотя я бы советовал вам забыть об этой ягоде навсегда.