Юлия Флёри - Муза

– Егор? – позвала я, и он торопливо сглотнул, пошатнулся.

– Ещё немного подожди. – попросил он и сжал меня в своих руках предельно сильно.

Егор вдохнул, выдохнул, тряханул головой, будто приходя в себя. И только тогда ослабил хватку и осторожно поставил на ноги, по-прежнему придерживая под спину. Сильные пальцы прошлись по рёбрам, а потом он обнял меня. Просто вжал в своё тело и прошептал что-то. Так тихо, что и не разобрать. Прижался губами к макушке. Наверно, только тогда я и смогла реально оценить, насколько он сильнее, насколько мощнее меня, выше. А прежде казалось, что мы на равных. Как много нам иногда кажется… И пока он размеренно дышал, прижавшись лицом к моим волосам, я рассматривала жилистую шею, пульсацию на ней. Смуглую, гладкую кожа. Солёную, как и море. И горькую. Потому что под запретом.

Отстранился Егор тоже сам. Выглядел при этом так, будто разорвал контакт по живому.

– Спасибо. – произнесла я его пустому взгляду, а Егор неожиданно кивнул, вроде как отпуская меня.

Я ступила на берег и бодренько так улыбнулась сыну.

– Идём, друг.

Я потрепала Лёшку по шевелюре, а он склонил голову к моему плечу.

– Мам, прости, что всё так вышло.

– Ладно тебе! – я махнула рукой. – Давай только папе ничего не будем говорить. – я натужно вздохнула, представляя, каким было бы Витино лицо. – Не хватало ещё его выслушивать.

– Только хотел тебя об этом попросить.

Лёшка нерешительно хихикнул, а я с готовностью поддакнула.

– Ну, видишь, какая я молодец! Сама обо всём догадалась.

Я посмотрела на Лёшку, который как-то сиротливо жался ко мне, и улыбнулась: какой же он, по сути, ещё ребёнок. Хорохорится, важничает, а случись чего, вот как сейчас, и…

– Мам, а Егор… правда, он классный!

– Правда. – нехотя призналась я, расслышав в его голосе подобострастие, но тут же добавила: – Только много на себя берёт.

Почему-то мне отчаянно не хотелось, чтобы у Лёшки появился новый герой. Или это была ревность?..

– Он здорово справился. Такой весь уверенный и сильный. Ты, наверно, не видела, но когда мы плыли назад, у него руки дрожали и побледнело лицо.

Подобные откровения отчего-то хотелось оставить без комментариев. Наверно, я смалодушничала, принимая поступок Егора за помощь ближнему. Ту самую помощь, которую оказываешь любому, кто оказался в беде. Без особых эмоций и сомнений ты делаешь то, что умеешь. Так мне хотелось думать. А в реале было что-то ещё. То, что я бессовестно отрицала и замалчивала. То, что требовало осмысления, а, возможно, просто принятие как должного. И ещё такая важная деталь… ведь я хотела, чтобы он тоже чувствовал?.. Что-то большее, чем долг помочь ближнему. И как это называется, уважаемая Александра Юрьевна?..

После бессонной ночи всё ещё чувствовалось блуждающее по телу удовлетворение. На пляже Егор показался, только чтобы окунуться в освежающие морские воды, ну и, если получится, подразнить Сашку. Не успел подумать о ней, как улыбка тронула губы. Снова и снова хотелось перекатывать по языку её имя. Жёсткая и властная. Такой он её видел. А это обманчиво ванильное облако, которое она старательно распыляет вокруг себя, пусть оставит кому другому.

В нескромном желании видеть её немедленно, Егор окинул побережье придирчивым взглядом. Саша не пыталась привлечь к себе внимание, удивить, выделиться, а потому на пляже всегда появлялась в одном и том же наряде. Чаще это было глухое просторное платье в пол терракотового цвета. Что-то напоминающее арабское платье абайю. Ей очень шло. Летящая ткань открывала просто безграничное пространство для фантазии. Хотелось следить за каждым её жестом, за каждым движением, чтобы получать и малейшие подсказки, улавливать силуэт женского тела в безжалостной игре света, тени, ветра. Едва ли кто согласится, но Егор бы подобное зрелище отнёс к разряду восемнадцать плюс. Максимально эротично и завораживающе красиво. Но это платье она выбирала не всегда.

Вторым, более обыденным и совершенно не интригующим был костюм. Широкие пляжные шорты и футболка оверсайз. Какие-то блёклые, невыразительные оттенки. Егор даже примерно мог представить, с какими мыслями Саша выбирала подобное. Те, кто каждый день работает с людьми, часто прибегают к этому приёму. Желают максимально растворяться в пространстве, чтобы даже мысли не возникло, будто к ним можно обратиться по какому-либо вопросу.

Сегодня Саша была как раз в этом. Потому Егор даже успел растеряться: сразу её не нашёл. Разглядывая, он задумчиво потёр небритый подбородок. Радоваться можно было только тому, что его глаза оставались невидны за стёклами тёмных очков. Казалось, его наглость, жадность и вожделение улавливались на расстоянии. С каждым днём контролировать себя становилось всё сложнее. Хотелось острых ощущений, незабываемых впечатлений и мгновенного результата. Желание обжигало внутренности, а Саша своим поведением только подогревала интерес.

Задержав в груди воздух чуть дольше необходимого, он со стоном выдохнул. Держаться на расстоянии казалось невыносимой пыткой. И здесь крылось не только острое мужское желание, но и банальные мальчишеские закидоны: какого чёрта он дал ей такое право… командовать? Правда, не стоило скрывать, что этот вариант отношений заводил его хлеще любых провокационных поз. Выдержанная интрига была на порядок вкуснее того, что можно получить с наскока. Да и сама Саша… всё дело в ней. Пожалуй, он ждал её слишком долго, чтобы вот так взять и использовать. Хотелось какого-то удовлетворения, а не просто тупого насыщения инстинктов.

Мысль оборвалась, как только Егор разглядел, с кем она толкует. Экстремальные развлечения здесь были не в ходу. Туристы приезжали за роскошными видами и незабываемой красотой местных морских глубин. Но в новом сезоне предприимчивые товарищи решили разнообразить умиротворяющие зрелища нотками перца. Правда, Сашу, видимо, перец не втыкал. Ей хотелось чего-то погорячее. А иначе как объяснить странное желание прокатиться с ветерком в компании ребят, которые ещё вчера стояли в очереди за лицензией, а уже сегодня вовсю бомбят побережье? Егор напряжённо огладил грудь и сглотнул ставший поперёк горла ком. Происходящее ему отчаянно не нравилось. Решительно двинув вперёд, Егор забыл и про лениво толкающихся где-то за спиной друзей, и про желание освежиться. А потом едва не споткнулся о её взгляд. Непримиримый и решительный. Но вступать в полемику Саша не хотела и максимально ускорила отправление. Так, что Егору пришлось даже пробежаться. Он что-то крикнул ей вдогонку. Что-то обидное и злое. Разумеется, сделал это в призыве одуматься. Но когда достиг берега, катер стремительно удалялся, и все невысказанные претензии пришлось оставить при себе. Правда, кое-что достопочтенные европейцы всё же услышали. Самое громкое и нецензурное слишком легко сорвалось с языка.