Юлия Гатальская - Сжигая мосты

– Привет, малышка! – поздоровался с ней парень. – Я Серёжа, друг твоей мамы, – доброжелательно проговорил он, пытаясь наладить с Катюшкой зрительный контакт.

Дочка же лишь спряталась за мои ноги, стесняясь присутствия постороннего человека. Тогда Серёжа перешёл к тяжёлой артиллерии и со словами: – Смотри, что у меня для тебя есть, – вытащил из-за спины огромную розовую коробку с красивой и нарядной куклой внутри.

Лицо дочери сразу же просветлело, когда она увидела свой подарок.

– Держи, она твоя.

Катя осторожно вышла из своего укрытия и, всё ещё недоверчиво глядя на мужчину, медленно протянула ручки к игрушке. Когда же желаемый объект оказался в её цепкой хватке, она чуть улыбнулась незнакомому мужчине в знак благодарности и бегом отправилась в гостиную, чтобы незамедлительно рассмотреть подарок. Я же отметила про себя, что Серёже вполне успешно удалось задобрить мою дочь, и приятно удивилась, что первый шаг к знакомству он сделал вполне правильный, как будто уже имел опыт общения с маленькими детьми.

– Спасибо за куклу, проходи, – пригласила я друга, который, судя по выражению лица, остался доволен реакцией Кати.

– Она похожа на тебя, – заметил Волков младший, вешая куртку в коридоре. – У неё твои глаза, вернее форма глаз.

– Так все говорят, – улыбнулась я. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Я за рулём, так что кофе, если можно.

– Конечно можно, сейчас сварю.

Пока я хлопотала на кухне, Серёжа составлял компанию Кате, что-то весело рассказывая ей, и она, к моему удовлетворению, отвечала ему дружелюбностью и задорным смехом. Кофе пришлось пить в гостиной, так как кухонный стол был заставлен полуготовыми блюдами.

Позже я с удовольствием наблюдала, как Серёжа продолжал завоёвывать доверие моей дочери, развлекая её разными играми, читая книжки и выполняя все её приказы и указания по рассаживанию многочисленных кукол и мягких игрушек за воображаемым столом. Волков так быстро втянулся в общение с мoей девочкой, так тонко прочувствовал ниточку, которая вела к её сердцу, так виртуозно завладевал её вниманием и так умело наращивал кредит её детского доверия, что моя симпатия к этому парню росла в геометрической прогрессии и я начала даже восхищаться его способностям так быстро располагать к себе людей.

Слыша же звонкий смех моего ребёнка, наблюдая её лучезарную улыбку, которую она дарила Серёже, и буквально осязая её растущую к нему привязанность, я и сама невольно улыбалась, радуясь всему происходящему. Мне приятно было осознавать, что эти двое нашли общий язык. Я настолько растрогалась поведением друга, что поддалась мимолётному порыву и пригласила его остаться на праздничный ужин. Серёжа даже не пытался отказаться, напротив, он с превеликим энтузиазмом принял моё предложение, и пока я доделывала начатые, но ещё не доведённые до абсолютной готовности к употреблению блюда, он продолжал развлекать мою дочь всевозможными забавами.

Вскоре мой отец вернулся домой и они с Волковым вызвались накрывать праздничный стол в гостиной, раскладывая салфетки, тарелки, расставляя свечи в хаотичном порядке и заставляя его готовыми салатами. Я же, пользуясь такой своевременной помощью, поднялась наверх, чтобы быстро принять душ и привести свой внешний вид в подобающий для главного праздника года.

Наскоро высушив волосы, я натянула на себя красную шелковую блузку и чёрную юбку карандаш. Бледность моего лица немного раздражала, и я слегка подрумянила щёки и подкрасила губы. Пока я совершала все эти манипуляции, мысли о встрече с Марком снова завладели моей головой, заставляя сердце глухо биться о грудную клетку, отчего я буквально ощущала каждый его толчок, отдаваемый тупой тянущей болью.

Как в тумане я медленно спускалась по лестнице, погружённая в свои размышления, и не сразу словила пристальный взгляд Сергея. Парень оторвался от очередной игры с Катей и с восхищением в глазах рассматривал меня с ног до головы. Под этим внимательным и неожиданным для меня взглядом я смутилась, и кровь тут же прилила к лицу, окрашивая его в алый цвет. Меня бесила эта особенность моего организма, выставляющая напоказ все мои чувства и переживания, выдающая все мои тайны, но, к моему огромному разочарованию, я так и не научилась её контролировать, краснея всякий раз от смущения.

– Хорошо выглядишь, – рассеял напряжение отец к моему великому облегчению.

– Э-э, да, вид потрясающий, – подхватил эстафету комплиментов Серёжа.

– Спасибо, – промямлила я, пряча взгляд и пытаясь перевести тему, лишь бы не испытывать это чувство неловкости от пылающих щёк: – Всё готово, можно приступать к трапезе?

– Мы только тебя и ждали, – ответил папа. – Я умираю с голоду!

– Отлично, остался последний штрих! – кивнула я и проследовала на кухню.

Я извлекла из духовки гуся, переложив его в красивую тарелку с новогодней символикой, и аромат запечённых яблок тут же заполнил всю комнату. Поставив главное блюдо дня в центр стола, я уселась на стул, и все присутствующие последовали моему примеру.

– Мама, знаешь, как дядя Серёжа меня называет? – спросила Катя с полным ртом, дружелюбно глядя на Волкова. Тот же в свою очередь кинул на меня виноватый взгляд из-под бровей и снова уставился в тарелку.

– Как, детка?

– Каток! Правда, здорово?

Я поперхнулась салатом Оливье от неожиданности. Несомненно, имя у моего ребёнка было красивое, как у великой русской императрицы, но очень популярное, однако перевернуть Екатерину в Каток на мой взгляд было странно, если не сказать смешно, к такому грубому сокращению я не была готова. Однако, судя по выражению лица дочери, ей оно очень приглянулось, и я решила не портить её праздничное настроение, пролепетав в ответ «Очень мило» и бросив гневный взгляд в сторону друга, который сделал вид, что ничего не замечает. После я ему выскажу все, что думаю об этом "Каток".

Ужин прошёл за приятными разговорами, и, когда трапеза уже подходила к концу, раздался очередной громкий звонок в дверь, от которого моё сердце уже во второй раз за день ухнуло в область живота, лишая меня возможности полноценно дышать.

Катя снова бросилась открывать дверь, а я, наблюдая удивлённые лица мужчин, только сейчас поняла, что никого не предупредила о приезде Марка.

– Это Власов, приехал поздравить Катюшку. Я открою, – протараторила я, спеша пресечь их вопросы, и, быстро вскочив с места, направилась к двери, моля Бога, чтобы отец не зарядил табельное оружие и не начал бы пальбу в Марка вместо приветствия.

За дверью действительно стоял Власов, как всегда неотразимый, в чёрном пальто, накинутом поверх серого костюма, и с взъерошенными мокрыми от снега волосами. Сердце предательски участило удары в животе, не желая подниматься на место, отчего дышать стало намного труднее, и голова закружилась от нехватки кислорода или от нервного перенапряжения. В этот момент я почти не слышала ни восторженных криков дочери, ни грубого бубнения своего отца, доносившегося из гостиной, я слышала лишь громкие удары своего сердца, колотящегося внутри меня.