Юлия Гатальская - Сжигая мосты

Утешало меня одно – Катя, в отличии от меня, уже свыклась с её новой жизнью в Бору, хотя со дня развода прошёл всего месяц. Я же привела в относительный порядок свою голову и смогла трезво заняться укладом жизни дочери. Вместо группы дошкольного развития я устроила дочь в муниципальный садик, который она с удовольствием посещала. По её словам, она нашла себе новых друзей и почти не вспоминала жизнь в Питере.

Помимо ежедневного посещения садика я решила загрузить дочь интересными кружками и по вторникам и пятницам после садика водила её на современные танцы, а по средам – в логопедическую группу, чтобы исправить её ужасное произношение звука «р». Катя пребывала в буйном восторге от занятий танцами и каждый раз спешила в класс с радостью и нетерпением, а после в подробностях рассказывала мне, какие новые движение она изучила и под какую музыку они танцевали. Я могла хорошо поддержать разговор, ведь в детстве мама тоже водила меня на бальные танцы, но, в отличие от моего ребёнка, мне они совсем не нравились и основной причиной тому была моя вечная неуклюжесть. Поэтому я была благодарна матушке природе за то, что Катя не унаследовала от меня эту ужасную черту.

Благодаря моим стараниям Марка я не видела со дня развода и была этому очень рада. Почти каждую субботу я заблаговременно отвозила дочь в дом родителей Власова, чтобы она могла пообщаться там с отцом. Бывший муж, казалось, полностью поддерживал мою идею не встречаться со мной лицом к лицу и поэтому назад Катю привозил дедушка или бабушка.

Надо сказать, что отступные после развода составили внушительную сумму, но я решила не тратить эти деньги, а положить на счёт для оплаты будущего образования дочери. Размер алиментов, выплачиваемых Марком ежемесячно, к слову сказать, также был вполне приличным. Настолько, что мы с Катюшей могли бы снять себе отличную квартиру в центре города. Но я была тверда в своём решении не пользоваться деньгами Власова в своих нуждах и тратила их только на нужды нашей дочери, оставшейся же частью я пополняла банковский счёт. К тому же отец ничего не хотел слушать о нашем переезде, он даже однажды намекнул, что обидится, если мы оставим его одного в его доме. Я приняла его просьбу к сведению, да и для дочери очередной переезд был бы новым стрессом, так же, как и для меня. Поэтому мы остались жить с папой, а я приступила к поиску работы, которую, как оказалось, было довольно сложно найти в таком маленьком городе. Население Бора годами занимало свои рабочие места, оставляя их лишь тогда, когда пора было уходить на пенсию, никакой текучести кадров тут и в помине не было, что практически исключало наличие свободных вакансий. Но я не оставляла своих попыток найти работу, мне была неприятна мысль, что меня будет содержать мой бывший муж.

Я сама не заметила как, но Серёжа стал неотъемлемой частью нашей жизни. Каждое воскресенье он выводил нас с Катей на прогулку, или возил на какие-нибудь аттракционы, или водил в кино. Волков не давал нам скучать, постоянно находясь рядом. Он умудрялся заезжать к нам после работы хотя бы на часок, чтобы поиграть с Катей, а затем выпить кофе и поболтать со мной на кухне. Мы настолько привыкли к его присутствию, что начинали волноваться, если он немного опаздывал. Катя и вовсе была от него без ума, да и Серёжа, казалось, полюбил мою дочь. В игре они были словно единым целым и я чувствовала, что парень действительно искренне относится к моему ребёнку, что ему на самом деле нравится проводить с ней время. Я не знала, в чём тут было дело, может в том, что в душе этот великовозрастный качок оставался сущим ребёнком и с Катюшкой погружался в беззаботное детское время, а может в чём-то другом, мне было всё равно. Я лишь с легким сердцем наблюдала за ними исподтишка и радовалась, что судьба послала мне такого друга, который помогал мне пережить самые кошмарные моменты в моей жизни.

К счастью, мои опасения по поводу симпатии ко мне Волкова, как к женщине, не оправдались. Парень не проявлял ко мне никаких других чувств, кроме дружеских, и не предпринимал никаких даже малюсеньких попыток ухаживаний, чему я радовалась вдвойне и не могла поверить, что на свете существуют такие бескорыстные добрые люди, как Сергей Волков. Его дружеское плечо было подставлено настолько своевременно, что я могла с уверенностью сказать, что без него не смогла бы выбраться из той депрессии, в которую погрязла месяц назад. Серёжа словно освещал своей улыбкой дорогу в мою новую жизнь, не оставляя на ней ни единого тёмного места. Рядом с ним я чувствовала себя живой, чувствовала, что моё сердце способно вырабатывать столько энергии, сколько необходимо для полноценной жизни. Если по каким-то причинам я не видела своё персональное солнце несколько дней, я ощущала, что снова погружаюсь во мрак своих переживаний и тревожных воспоминаний. Он был нужен мне, как кислород, как тепло, без которого я могла замёрзнуть и погибнуть, словно тропический цветок на морозе.

Где-то в глубинах моего сознания периодически появлялась мысль, что эгоистично с моей стороны отнимать у молодого красивого парня столько времени, практически лишая его возможности встречаться с девушками, но я ничего не могла с собой поделать, Серёжа нужен мне для выживания, он нужен и моей дочери, которая привязалась к нему всем сердцем. Поэтому я запихивала эти незваные мысли обратно в глубь сознания или даже дальше, игнорируя призыв совести. Да, это теперь одна из моих новых черт – эгоизм. Могу я хоть немного позволить себе маленькое утешение в лице преданного друга? Могу и позволю, пора уже начать думать и о себе тоже, и я думала и знала, что хочу видеть рядом с собой Серёжу.

В круговороте каждодневных забот о доме, поисках работы, перебежек от садика до танцевального класса, от дома до логопедической группы, дни летели так быстро, что я и не заметила, как наступила весна. Сосновый Бор словно вышел из зимней спячки, оживился и начал заливаться яркими красками. Боль в моей груди притупилась настолько, что я могла замечать всю ту красоту, разворачивающуюся за окном. Солнце светило всё ярче с каждым днём, небо хоть и оставалось за пеленой облаков, но уже не было таким темным и угнетающим, а иногда сквозь тучи даже проглядывали весенние лучики, посылая на землю вместе с теплом саму жизнь.

Вместе с потеплением в местной газете появилось объявление о том, что в открытое летнее кафе требуется официантка. Я, не теряя времени, позвонила по номеру, оставленному для связи, и в тот же день приехала на собеседование. Кафе было совсем небольшим, несколько круглых столиков на металлических ножках и со столешницами из бука были расставлены на улице на площадке у входа под огромным навесом. Войдя внутрь, мой взгляд тут же упал на аккуратную стойку-прилавок, за которым стояла кофе-машина, различные безалкогольные напитки в самых разнообразных бутылках и пакетах, а в углу морозильная камера с мороженым. Сам прилавок представлял собой скорее витрину-холодильник, в котором были расставлены разнообразные пирожное и тортики, а на верхней части были разложены ароматно-пахнущие булочки и слойки, всевозможная выпечка. Внутри маленького помещения также были расставлены несколько таких же, как и на улице, столиков. За прилавком суетилась молодая стройная девушка с длинными светлыми волосами и карими глазами. Она бросила на меня свой взгляд, улыбнулась и, не говоря ни слова, продолжила протирать стаканы и чашки.