Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

— Доброе утро, К-17. Вот он, человек, о котором я тебе сообщала. Его имя Доктор Карлсен.

К-17, как и К-97, улыбнулся с той же редкостной, видимо типичной для каджека, обаятельностью. Тепло рукопожатия контрастировало с ледяной холодностью пальцев (ассоциация почему-то с пригоршней сырой осенней листвы).

— Вы доктор философии? — спросил каджек словами (вот это да!), английские фразы произнося с забавной точностью иностранца, прилежно окончившего языковые курсы.

— Скорее медицины: я психолог.

— А-а, — протянул тот с чуть заметным разочарованием.

— Это вы спроектировали этот комплекс?

— О нет. Это мой прадед. Я К-17 пятый. Просто нам удобнее значиться под прежним именем.

— Я вас покину, — вмешалась Ригмар. — У меня встреча Массары. К-17 с удовольствием тебе поотвечает.

— Благодарю.

Перспектива насытить наконец свое любопытство вызывала волнение. Так голодный радуется подносу с обильной трапезой. Остаться наедине с К-17 тоже неплохо: к Ригмар за это время он успел уже проникнуться, но все равно подспудно чувствовалось, что ей с ним скучновато.

— Хорошо, — сказал К-17, когда женщина удалилась. — Побеседовать с человеком для меня неожиданное удовольствие.

— Вы бывали на Земле?

— Нет. К сожалению, лицом не вышел: неизбежно бы привлек у вас внимание, — сказал каджек без намека на шутливость.

— Но существует же обмен телами.

Глаза у К-17 подернулись пленкой (похоже, выражение иронии или усмешки).

— Мы, каджеки, крайне консервативны. — Он вернулся к телепатии, человеческий язык считая, видимо, затяжным и нудным.

Ментальный контакт был исключительно ярким, отчетливым. — Для нас пользовать чужие тела надо сказать, на редкость зазорно. — Лицо его вновь преобразилось восхитительной улыбкой.

— Ну, а теперь любые ваши вопросы.

Несмотря на неуемное любопытство, приступить к расспросам оказалось не так-то легко.

— Вы не могли бы рассказать что-нибудь о каджеках?

— Мы происходим с десятой планеты в системе Эпсилон, единственной наделенной жизнью. Эпсилон, как вам известно, двойная звезда, потому у нас страсть к абстракциям.

— Почему? — сморгнул, не понимая, Карлсен.

— А-а, вы же не знаете, что двойные звезды в своих планетарных системах подвергают все живое колоссальному напряжению: постоянные перемены в гравитационном поле сказываются на жизни дезориентирующе. Мы реагируем тем, что ищем чего-то неизменного, вроде мира математики и науки. Религии у вас на Земле основаны на том же принципе.

— Религия и наука в вашем понимании одно и то же?

К-17 посмотрел несколько удивленно.

— А как же. Безусловно, одно и то же.

Карлсен решил не углубляться: и без того вопросов уйма.

— И где вы храните свои архивы?

— В секретном подземном хранилище. Лишиться их было бы колоссальной утратой. Карлсен растерянно оглядел огромный пустой зал.

— Я-то считал, это и есть архивный зал?

— Именно так. Откуда вам желательно начать?

— Признаться, понятия не имею. Мне ничего не известно о ньотх-коргхаи.

— Разумеется. Тогда позвольте показать, чем мы располагаем. Прошу сюда.

Следом за ним Карлсен прошел к центру пола, где среди мшистого ковра находился большой круг из того же фосфорно-белого материала, что и купол. Стоило в него ступить, как тело пронизал трепет — некая мощная вибрация, исходящая от пола и электризующая волосы.

Совершенно внезапно свет усилился и все вокруг преобразилось. Непонятно, что именно сделал для этого каджек, смотрящий при этом в другую сторону, но помещение приняло вид библиотеки с необозримыми анфиладами книг — чем-то похоже на Лестерскую библиотеку во дворце Топкапи. Спицами колеса тянулись от стен к центру подвесные тендеры с книгами.

— Это раздел по этой планете, — повел рукой каджек, — в помещении, как видите, самый обширный. Прочие разделы содержат историю всех обитаемых планет в галактике, и даже нескольких за ее пределами.

— Кто же, интересно, собирал весь этот материал?

— В основном мои прапрадед, прадед и дед. Кое-что для разделов поменьше добавили мы с отцом. — Каджек повел Карлсена по залу.

Лишь покрытие под ногами давало понять, что помещение прежнее, обстановка сменилась неузнаваемо. Начать с того, что купола над головой не было, а тянулся высокий плоский потолок.

К-17 указал на тендер и идущие за ним полки. Если б не единообразный темно-коричневый цвет томов с номерами на корешке вместо названий, зал вполне сошел бы за земную библиотеку. Сами полки как будто из красного дерева, эффект, нарушаемый белыми кружками на торцах полок, вроде наклеек-указателей.

— Вот история вашей Земли, а вот здесь — Марса, с его десятью древними цивилизациями…

— Так Марс все же был обитаем? — переспросил невольно Карлсен.

На Земле в среде археологов развернулась недавно огромная дискуссия: в Море Времени среди пустыни были обнаружены массивные камни, предположительно высеченные разумными существами.

— Безусловно. Только последняя цивилизация погибла еще в вашу эпоху динозавров.

— Но откуда вы это все знаете?

К-17 глубоко вздохнул и, чуть повременив, сказал:

— В двух словах: все события происходят одновременно на трех разных уровнях вибрации, причем у второго уровня, выражаясь доступным языком, нет времени. Так что, вибрации, можно сказать, замораживаются, как в каком-нибудь хранилище. Для воссоздания любого исторического события его достаточно разморозить. Объяснение на редкость неуклюжее и бестолковое, но на более четкое уйдет весь день.

Карлсен смотрел на тендер, относящийся к истории Земли. Потянул было одну книгу с полки — вделана будто намертво.

— Не так, — вежливо заметил К-17. — Для доступа к содержанию требуется нажать вот на это. — Он потянулся к белому кружку под полкой, но задержался с выставленным пальцем. — Кстати, хочу предупредить: сразу же возникает голограмма, так что не удивляйтесь. Лучше развернуться.

Хорошо, что предупредил. Стоило повернуться, и зала как не бывало. Вокруг гудел невнятный рокот голосов. Карлсен позади толпы стоял на какой-то площади, вокруг которой теснились старинные деревянные дома с освинцованными окнами — нижние наглухо закрыты ставнями, зато из верхних гроздьями свешиваются зеваки, в основном добротно одетые мужчины и женщины. В центре площади — виселица с уныло покачивающейся полуголой фигурой на веревке.

— Бог ты мой, что это?

К-17 вгляделся в экранчик на углу полки.

— Судя по всему, казнь эпохи королевы Елизаветы — человек по фамилии Лопез. Не вижу толком, что… ах да, казнен за измену, с двумя другими сообщниками.

— Понятно. — Топчущийся впереди детина в окровавленном фартуке, смердящем мясной лавкой, сделав неосторожный шаг назад, наступил Карлсену на ногу, совершенно его при этом проигнорировав. Карлсен попробовал тронуть его за голое плечо — как живой, только ноль внимания.