Вероника Якжина - Письма подруге

Если бы рядом с нашим домом взорвались разом все снаряды мира, я удивилась бы меньше. Неожиданно для всех, в первую очередь для самой себя, я разрыдалась. Я плакала так долго и так громко, что мама побежала за успокоительным, пока папа гладил меня по голове, стараясь утешить.

– Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, – снова и снова повторяла я.

Утерев наконец слезы, я принялась скакать по гостиной и во все горло распевать песню «Нью-Йорк, Нью-Йорк». В родительских глазах читалась уверенность в правильности принятого решения. Мама сентиментально улыбалась, а папа просто светился от радости. Даже то, что принадлежало семье много десятилетий, не могло быть для них дороже мечты дочери.

Если бы я знала, чем для меня это обернется.

Спустя несколько месяцев после того, как мотель был выставлен на продажу, в город приехал он. Эдвард Истбрук.

Успешный бизнесмен родом из Бостона. Ему было тридцать шесть, почти вдвое старше меня. Он сразу мне понравился. Еще бы, ведь он намеревался купить наш мотель и ускорить осуществление моей мечты! Просто рыцарь на белом коне. От него за версту веяло большим городом. Все в нем: его повадки, движения и интонации, скорость и манера речи – все выдавало горожанина. Это приводило меня в восторг.

Отец поручил мне показать Эду Скарборо и окрестности. Я с радостью согласилась, ведь мне хотелось как можно больше расспросить у него про Бостон, про места, где он бывал, про то, почему он меняет настоящую жизнь на ЭТО?

Эд не красавец, он совсем не похож на голливудского актера. Но в нем было что-то манящее. Какая-то нереальная харизма, которой он пользовался на все сто.

Он не сводил с меня глаз, сидя на пассажирском сиденье папиного пикапа, когда я возила его по округе. Он охотно отвечал на все мои вопросы, вот только ответы были не такими, как я ожидала. Эд рассказал, что ему нужно место вроде Скарборо. Душевное, где все друг друга знают. Ему нужно дело, которое не выжимает до капли. Дело, в котором любой, чьи интересы сходятся с твоими, не вцепится тебе в глотку, а будет верным соратником. После многих лет бешеной гонки, дикого ритма жизни, бесконечного шума и вечно бодрствующего города ему нужно было спокойствие. Передышка. Ему нужна была тишина. Та тишина, что сводила меня с ума, заставляя время от времени прощупывать собственный пульс, чтобы убедиться – нет, все нормально, я жива.

Мы были диаметрально противоположны. Наверное, это и привлекло меня. Что-то новое, неизведанное. То, с чем я никогда не сталкивалась. Я не заметила, как мы сблизились. Ни один из парней в моей школе, даже ни один из тех, с кем я училась в университете Портленда, не был похож на него хотя бы на один процент.

Однажды мы проболтали всю ночь напролет, разместили новых постояльцев, я показывала ему кое-какую работу, оформление документов. К тому моменту мы уже месяц провели бок о бок, целыми днями находились рядом и постоянно чем-нибудь занимались вместе. Перед рассветом я повела его на свое любимое место. Маяк, неподалеку от которого находится наш мотель. Мы подошли к самому краю скалы, и я уселась, свесив ноги. Солнце уже начало проблескивать из-под толстого океанского одеяла. Оглянулась, увидела, что Эд в нерешительности стоит там же, где я отпустила его руку пару минут назад.

– Ты что, боишься? – задорно спросила я, сверкнув глазами.

– Я не очень люблю высоту, Джесс.

Я расхохоталась.

– Брось, здесь так красиво! Ты столько упускаешь! Ты должен своими глазами увидеть, почему наш мотель называется «Санрайз».

Он вздохнул и вытащил руки из карманов джинсов. Медленно подошел и с осторожностью посмотрел вниз.

– Нечего бояться! Обрыв здесь не очень крутой.

Он невесело усмехнулся.

– А ты умеешь подбодрить.

Я снова рассмеялась, а Эд все же сел рядом. Взял меня за руку и положил ее себе на бедро, не переставая поглаживать мои пальцы.

Я смотрела на линию горизонта, ветер играл с моими волосами. Я была так счастлива.

– Это единственное место, где я чувствую себя свободной. Здесь я словно умею летать, в то время как этот городок давит на меня со всех сторон, – пробормотала я, впервые в жизни озвучив кому-то причину того, почему постоянно пропадаю на скале.

– Ты – единственный человек, с которым я чувствую себя свободным.

– Что?

– Знаешь, я запутался, Джесс. Заплутал в лабиринте, передо мной несколько путей, но все они ведут в тупик. Мне никак не выбраться.

– О чем ты?

– Если я куплю мотель у твоего отца, то вы уедете. Я навсегда останусь здесь, а ты никогда не вернешься сюда. Мы больше не увидимся.

– Не покупай, – беззаботно предложила я, стараясь заглушить громкий стук своего сердца.

– Если не куплю, то его купит кто-то другой, и мне придется искать другое место. А я влюбился здесь. – Он быстро добавил, – в ваш город.

– Глупости, ты можешь остаться.

– Ты ведь все равно уедешь. Кто бы ни стал покупателем.

– Уеду.

– Не хочу расставаться с тобой.

Я повернулась к нему, чтобы спросить, что он имеет в виду. В эту самую секунду первый луч рассвета отразился в его глазах, и я утонула в их медово-янтарном свете.

– Эд, я…

– Не уезжай.

– Я не могу остаться. Но ты мог бы отправиться с нами.

– Джесс, мне нужно это место. Я смертельно устал. Мне нужно время восстановить силы. В Бостоне у меня едет крыша, я не могу больше выносить городской темп и бездушие. Поверь, мужчине нелегко признаться в подобном.

– И как нам быть?

– Пара лет. Я прошу у тебя пару лет. Не больше. Мы разберемся здесь с делами. Я приду в себя, ты окончишь университет, а потом уедем туда, куда ты покажешь своим изящным пальцем. Увезу тебя в любое место на планете, куда только пожелаешь. Я никогда не чувствовал себя настолько цельным и живым, как здесь, с тобой.

В тот момент я поняла, что влюблена.

– Тебе придется поговорить с папой. Думаешь, он просто так отдаст свое сокровище?

– Вообще-то уже разговаривал. Мы с твоим отцом отлично поладили с тех пор, как я приехал. Я признался, что без ума от его дочери. Твои родители, конечно, волнуются, что я гораздо старше. Но мой возраст – это и мой плюс. Огромное преимущество перед твоими ровесниками. Я точно знаю, чего хочу. Могу дать все, что тебе нужно. Я предложил отцу выкупить половину мотеля. Чтобы мы стали равноправными партнерами. Я не буду лезть в дело, которое принадлежало вашей семье много десятилетий. Буду работать и прислушиваться к его опыту.

– И что сказал отец?

– Он предоставил право принять решения тебе.

– Мне?

– Конечно. Ради твоей мечты Бернард выставил мотель. Из-за этого я приехал сюда. Ты хотела уехать. И окончательный ответ за тобой. Он согласится с тобой в любом случае.

– Что, если у нас с тобой ничего не выйдет?