Виктория Падалица - Эффект бумеранга. Часть первая

Вот уже несколько месяцев, как я заняла высокую должность. Дослужилась до начальника отдела запчастей, выбила это место у других, не менее талантливых конкурентов. А ведь когда-то мне казалось, что никогда не смогу добиться высот. Поначалу, как пришла в компанию, не смыслила ни черта в тракторах, бульдозерах, грейдерах и прочем, всегда считая, что копаться в машинах – это удел мужчин, их привычная среда. Работа здесь мужская, но никак не для женщин. Но с другой стороны, нельзя было сдаваться, раз уж посчастливилось поймать удачу за хвост. Старалась понять все, и как можно быстрее. Желание обеспечить себе и дочери хорошее будущее – вот он двигатель моих возможностей: задерживалась допоздна часто, стремилась выдавать работу быстро и качественно, всячески пытаясь услужить и обратить на себя внимание начальства. Кроме того, работа попалась не пыльная, бумажная, оклад хороший, премии достойные, полный соцпакет, ребенку билеты на елку, подарки на Новый Год дарят, утренники заказывают, раз в год даже путевки в санаторий на морях предоставляют.

После того, как выбилась в начальники отдела запчастей, совсем скоро приобрела машину с завода, абсолютно новую, правда, в кредит. Зато теперь не придется просить старую больную маму в гололед или дождь забирать Арину с музыкальных, танцевальных и художественных кружков.

Кроме того, появление собственного транспорта дало мне большую возможность спокойней переносить дорогу с работы до дома. Прошлое аукалось каждый раз, когда мне приходилось идти в потемках. Молодежь по пути, сигналы автомобилей автоматически возвращали в ту страшную ночь. Даже люди на улице, кто спрашивал время или же искал нужный номер дома, вызывали у меня опасение и паническую боязнь стать жертвой насильника в очередной раз. А теперь вроде и бояться нечего, у меня есть надежные колеса, но… Признаться, в каждом человеке, которого встречала на улице, я подсознательно искала ненавистные черты и родимое пятно, хоть и боялась встретиться с ним в толпе даже глазами.

Я хорошо помнила лицо насильника, не забывала. Хотела бы выбросить и забыть, но обстоятельства не давали. Рисовала его часто, приходилось. Поначалу криво, по-детски неказисто. Но потом, спустя год, у меня получилось воссоздать его портрет, который вышел настолько реалистичным, будто срисовала с фотографии или с натуры.

Не могу сказать, что мне было приятно глядеть на чудовище, а уж тем более, каждый выходной день старательно совершенствовать его звериный облик, и без того дерущий сознание. Я бы никогда не стала тратить на это время, но Арина меня сподвигла на моральное издевательство над собой: попросила нарисовать ей папу, а я не смогла отказать. Но лучше бы придумала ему другую внешность, срисовав черты лица с какого-нибудь известного актера или певца, да вот не смогла, решила, что дочку этим предам. Пусть знает, как на самом деле выглядит ее отец.

Однажды кто-то в садике спросил Арину, где ее папа и почему он ее не забирает по вечерам и никогда не приходит на утренники. Ариша пришла вся в слезах и спросила об этом меня. Такое и раньше случалось, дочь допытывала меня часто, где на самом деле потерялся папа. Я все отнекивалась, сочиняла про него всякие небылицы. Но в тот день Ариша попросила его фотографию, хотела взять ее с собой, потому что девочка из садика обидела ее, указав на родимое пятно и обозвав плохим словом. Каким, Ариша мне не призналась. И так понятно, каким. Меченая безотцовщина.

Чтобы еще больше не расстраивать ребенка, пришлось придумать легенду о папе-летчике с не менее легендарной фамилией Чкалов и именем Валерий, и очень редкой родинкой, которая передается по наследству только членам его благородного рода. В тот же вечер нарисовала первый портрет насильника с большим родимым пятном. В военной форме нарисовала этого монстра, наградами всю грудь усыпала. Затем отдала портрет Арише, пообещав, что в свободное время перерою всю кладовку и найду фотографии.

Тогда я еще не соображала, что, стараясь как лучше, перескакиваю с одной «лживой» грабли на другую, при этом активно набивая шишки себе же. Не хотела, чтобы так получилось, но Арина после рассказа о храбром папе, погибшем на войне, гордилась им, вовсю хвасталась перед подружками, даже показывала рисунок воспитательницам. Я понимала, почему дочь так делает. Она больше не чувствовала себя не такой, как другие. У нее тоже есть папа. И этот папа лучше многих других пап. Утерла моя дочка нос своим обидчицам, но родимое пятно все равно скрывала: носила водолазки, которые прячут шею.

На одной картине с папой дело не закончилось. Дочь снова и снова просила меня рисовать, то в самолете папу изобразить, то на танке, то стоя, то сидя. Улыбающегося, грустного, задумчивого… Я шла у дочери на поводу, и каждый раз портрет монстра, завуалированного под героя, получался все качественней и живей. Арина все рисунки забирала себе и вешала на стену в комнате. Мечтала, чтобы папа ее всегда был рядом. И пусть он не настоящий, а бумажный, но он есть. Арине хотелось думать именно так.

Конечно, настоящего папу никто не заменит. Но не такого папу, как у Арины. Зря я врала и продолжаю врать дочери о том, что ее отец герой, каких мало. Чего я добилась в итоге? Сама же привила дочке безразмерную любовь к тому, кто и капли ее не заслуживает. Но разве я могла рассказать Арине, при каких обстоятельствах она появилась? Сесть и выдать ребенку настоящую правду? Ни за что и никогда. Пусть Арина лучше думает, что ее папа благородный, и погиб он в бою, защищая наше Отечество, а не изнасиловал маму, а потом выбросил ее голиком на перекрестке.

Меня же никогда не волновало, кто такой отец Арины, как звать его, чем живет, есть ли у него жена и дети. Искренне надеялась, что он подох где-нибудь в канаве или пожизненный срок давно мотает, и мы уже никогда не повстречаемся. Хоть и помнила его автомобильные номера наизусть.

Порой, не знаю зачем, представляла, как бы он отреагировал, узнав нас в толпе. Даже не меня узнав, дочь свою родную. Сгрызла бы его совесть живьем? Подошел бы, попросил прощения? Конечно, нет. Что за глупые мысли стали меня посещать в последнее время? Перерисовала портретов? Смотри не влюбись в чудовище, идиотка! Не забудь, что он сделал с тобой. Ни в каком самолёте и танке он не сидел, и никакой он не горой. Пора бы заканчивать с художественным сумасшествием, иначе я действительно перестану отличать черное от белого.

Не удивлюсь, что я не первая и не последняя жертва этого монстра. К чему надеяться на человечность, тем более, прикрываться ребенком, если в нем она отродясь не водилась? Это же зверь, а не человек. Он использовал меня и выбросил, как мусор. Тогда ведь я испугалась, не обратилась, куда следовало. Подумала, человек серьезный, солидный, большой босс или даже криминальный авторитет, а я мелкая сошка по сравнению с ним была. А теперь очень сильно жалею. Хотела бы видеть его в клетке, мечтала, что сижу в зале суда и слушаю, как ему зачитывают приговор. Смертный приговор! Надеюсь, что его постигла кара сразу же после того, что он сделал. А мне раньше надо было думать, идти в полицию, регистрировать изнасилование. Не знал этот урод, ни кто я, ни адреса моего, просто припугнул, чтобы успеть уйти и остаться безнаказанным. А сейчас все равно никто не поверит, начни я вещать о нем правду всем и каждому.