Виктория Падалица - Майкл Норват. Том 3

Я плевал Сатане в глаза,

Вам тоже плюю, прямо в глаза,

Вы – призраки, вы преследуете,

Вы не понимаете, что вы делаете…

Motorhead, «Bad Religion».

13 лет спустя …

Широкой надменной поступью в окружении верных телохранителей, Майкл Норват направлялся к одиночной камере для особо опасных преступников. Ненависть и критически сильно трепещущая парестезия несостоявшегося отмщения испепеляли нутро зверя, всецело поглотившего некогда живучую его светлую суть. Та и померкла без остатка, не оставляя Норвату ни малейшего шанса существовать иначе и вернуться в прежнее человеческое.

Майкл, хоть и относился к предстоящему ему деянию с презрением, понимал, что это – его единственная надежда, последний счастливый случай исправить то, чему позволил случиться когда-то давно. Вернее, не позволил! На тот момент Майкл должен был остановиться. Но зря пощадил. Ой, как зря! Долгие годы мучительных, а главное, бесполезных добрых дел не пошли на пользу. Тронувшийся враг снова у ворот. Вооружен до зубов. Просто так не оставит.

Но и зверь по фамилии Норват давно готов к кровопролитию. Хищник с вожделением скалится, обнажает свои клыки, полностью готовый к смертельной битве. Норват намерен положить конец начатому. Раз и навсегда! И никто и ничто того Норвата не остановит.

Клетка издала протяжный скрежет.

Норват вошёл в камеру, гордо сделал несколько шагов вперёд, не сводя ненавистного взгляда со своего врага.

Заключённая подняла голову и растерянно посмотрела на Майкла, а потом, затаив дыхание, тут же спрятала взгляд в пол. Широко раскрытые глаза женщины выдавали панический страх перед этим человеком. Но в них же, ее глазах, если присмотреться, можно было разглядеть и скрытую радость: осужденная счастлива, что видит хотя бы кого-то из прошлой, хоть и не самой лучшей, но ее жизни, ставшей за долгие годы заключения далеким воспоминанием.

– Требуется твоя помощь. – поборов презрение перед заключенной и не дожидаясь, когда она заговорит, первым начал Майкл. – Я дам тебе свободу и щедрое вознаграждение в обмен на небольшую услугу, которую должна будешь оказать.

– Все, что угодно, господин Норват. – не поднимая униженных глаз, отвечала она. – Если это в моих силах, я все выполню.

– Ни к чему твоя праздная официальность, Пенни. Мы с тобой давно знаем друг друга. Даже больше, чем кажется.

– И что от меня требуется?

– Помоги достать твою бывшую напарницу. И, если дело пойдет лучше, чем предполагаю, сделай так, чтобы она поверила тебе и вышла из тени.

Пенни Норват подняла на бывшего супруга ошарашенные глаза. Она ожидала услышать, чего угодно, но только не подобного.

– Не стану больше воевать, я вне игры, ясно? – та испуганно вытянула перед собой руки, предполагая, что безжалостный тиран, а прежде супруг, сейчас испытывает ее на «вшивость». – Двадцать лет заточения заставили поразмыслить обо всем, чем я жила до того, как очутилась здесь! Да, Майкл, я осознала свои ошибки, и каждый чертов день раскаиваюсь во многом! – Пенни опустила голову, пряча слезы. – В большей степени, не могу себе простить безразличие к доченькам и то, что не ценила тебя раньше.

– Либо недооценивала, что представляется вполне разумным. – холодно поправил ее Норват, а затем плотно сжал губы, не скрывая своей злобы и ненависти по отношению к бывшей жене.

– Я готова на все, лишь бы получить прощения у наших доченек, – спокойно продолжала Пенни, отчетливо осознавая, что Майкл не купится на ее внезапную сентиментальность. – но помогать Елене не стану. Равно, как и не подставлю ее. Это слишком низко и подло даже для такой, как я…

– В противном случае, ты сгниешь здесь, моя прелестная Принцесска. – Майкл высокомерно задрал голову и стиснул зубы в хищном оскале. Глаза его, предвкушающие скорую месть, засверкали огоньками одержимости. – Обдумай моё предложение еще раз, взвесь все «за и за».

Он подошел к Пенни вплотную, наклонился. Навис над ней, запугивая ту еще больше. Издевательски-господский взгляд Норвата, полный противоречивых эмоций, окрашенных в кровавые оттенки, сканировал измученное лицо Пенни. Простояв так некоторое время, Норват с таким же болезненным для нее безразличием выпрямился, развернулся и направился к выходу из камеры.

– Майкл! – Пенни окликнула его перед тем, как скрипучая решетка отворилась, и из неё показался надзиратель. – Я должна сделать что-нибудь ещё помимо того, о чем просишь?

– Остальное сделаю сам. От тебя требуется только разыскать и преподнести на блюде, – он еле заметно подмигнул, а потом с иронией добавил. – в целости и сохранности, разумеется!

Пенни за все эти годы в тюрьме так и не смогла перебороть страх перед Майклом Норватом. Но осознавала, что шанс оказаться на свободе, хоть и не из самых отборных и выигрышных, нежданно-негаданно, но появился. По крайней мере, Норват предоставляет для этого достаточно реальную возможность. Пенни хорошо знала бывшего мужа и то, что он свои слова всегда держал. А потому не сомневалась – Норват не тронет ее, если та не оступится. Иначе…

«Та бессмысленная война отобрала у меня последние силы. Что я теперь? Не кто даже, а что. Я ничто, и давно ничто, смирилась с этим статусом. Майкл, в обмен на свободу, требует, чтобы я привела к нему Елену. Зачем, и так ясно. Не хотелось бы вновь падать в ту грязь, от которой никогда не отмыться, но мне не оставляют иного выбора. Понимаю, зачем Норвату вызволять меня, и это понимание ломает хуже самого тяжелого дня заточения в тюрьме. Но я хочу увидеть мир своими глазами, устала сходить с ума в четырех стенах. Не видя света, не видя дочерей. Я двадцать лет мечтала увидеть своих девочек, мечтала заслужить их прощения. Я сделаю то низменное, о чем просит Майкл, ради них. Помогу ему! Просто закрою глаза и покажу пальцем. А затем попробую забыть об этом…»

Губы ее еле уловимым шепотом вымолвили согласие. А затем Пенни отвернулась к стене, не в силах больше глядеть на недобрый взгляд Норвата. Взгляд самого настоящего зверя.

Тремя годами ранее…

Воспоминания Диланы.

– Привет, Игорь!

– Госпожа… – телохранитель Норвата, только увидев меня, с ошеломленной физиономией пригвоздился посреди коридора. – Вас и не узнать вовсе! Выглядите потрясно! Простите меня за бестактность, аж дар речи растерял!

– Спасибо. Ты прощен, Игорь. – я кратко улыбнулась и легким движением поправила парик.

О, да, Дилана сегодня в парике! Решила преобразиться: купила рыжий кучерявый парик, надела узкую юбку-карандаш, белую блузу, чулки, и даже приобрела до жути неприличное белье из черной кожи. Завершали мой офисный образ лодочки на шпильках и очки с прозрачными стеклами.