Моник Ти - Пытки в бане

– Пойдём уже.

– Вставай раком и спускай трусики, ― приказал Саша, указательным пальцем тукая на пол. Лейла не знала, подчиниться ему или Николаю. Казалось, что они играют с ней в некую игру, в которой победитель тот, кому она подчинится. Это начинало пугать Лейлу. Она посмотрела на Николая, и поняла, что он с серьёзным лицом склоняет голову на бок, приглашая её за собой. Ждёт её. Конечно же, ей хотелось пойти за Николаем. Он казался добрым, но слишком молчаливым. Впрочем, он показался ей добрым только потому, что неоднократно защищал её, просил не бить.

Лейла на четвереньках последовала за Николаем. Стоило ей только сделать несколько шагов, Саша вскочил со своего места, подбежал и схватил её за волосы. Он грубо сжал её потрёпанные пряди и заставил откинуть голову назад.

– Ты что это себе позволяешь? ― крикнул Саша. ― Решила ослушаться меня?

Спрашивал он грубо, злостно. Лейла боялась не только его голоса, но и взгляда.

– Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Лейла, ― я не могу слушаться обоих…

В этот момент Лейла поняла, что Саша всё ещё держит свой ремень на другой руке. Он замахнулся и дарил по её губе несколько раз, заставляя её вскрикнуть от боли.

– А-а-а…

– Теперь можешь слушаться обоих? ― спросил Саша и снова её ударил.

– А…а….ы… ― прерывисто застонала Лейла. Она закрывала глаза, боясь его взгляда и бешеного взмаха ремнём. Он бил так сильно, что её губы начали «гореть» уже после первого же удара. Подергивались, будто ощущая мини-судороги. И каждый следующий удар казался более болезненным, чем предыдущий.

– Отвечай, ― потребовал Саша.

– Это надолго, ― со вздохом сказал Николай. Конечно, у него ещё не стоял, и особо смысла спешить не было. Но скуку Николай долго терпеть не мог. Он уже настроился, в скором времени уединиться с Лейлой.

Пошла за ним, ― грубо приказал Саша, заставив её посмотреть на Николая. Он уже чуял недовольство друга по взгляду…

– Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Лейла. На четвереньках зашагала в сторону Николая. И когда она уходила, Саша шлепнул её по попе ремнём. Лейла была в трусиках, ей не было больно, но это оказалось неожиданно унизительным. У неё сжалось сердце, и хотелось плакать от испуга.

– Мы ещё поговорим с тобой, ― угрожающе обещал Саша.

Лейла дошла до Николая, следуя на четвереньках. Тот посмотрел на неё сверху вниз и тут же добродушно улыбнулся. Но Лейла не могла обижаться на Николая. Он не посмеивался над ней, скорее, радовался тому, что сейчас она пойдёт с ним. Но Лейла ничему не могла радоваться… она понимала, что бы здесь ни происходило, ― это ужасно, и это всё равно насилие над ней. И неважно, какими добрыми или злыми кажутся мучители. Но, как и любой человек, она хотела любви и нежности, доброты. Лейла не была уверена, что Николай настолько добрый, каким кажется…

Было необычным то, что в бане две двери. Когда Лейла только туда попала, была уверена, что вторая дверь ведёт в парилку, оказалось всё не так. Дверь вывела их на веранду, светлую и просторную. Посередине стояла двуспальная кровать с розовыми балдахинами, такого же света были занавески. Окон в этом помещении было очень и очень много, как и света. И уж точно веранда не подходила в качестве спальни, а кровать казалась здесь лишней. Впрочем, всё было романтично. Даже не встав на ноги, Лейла увидела за окном многообразие разных цветов. Они будто толпились, пытаясь обогнать друг друга в росте. Но ничто не могло утешить Лейлу, унять её страх.

– Поднимайся на ноги, ― приказал Николай, ― не люблю, когда так ползают.

– Спасибо, ― с улыбкой сказала Лейла и тут же принялась вставать. Конечно же, она была рада такому приказу. Николай будто оправдывал её мысли о том, что он всё-таки добрый.

– Ложись на кровать, а я сейчас подойду, ― сказал Николай и начал оглядываться. Потом направилсяк угловому шкафу.

– Хорошо, ― ответила Лейла, но сама даже не шевельнулась. Посмотрела сначала, куда ушёл Николай. Она бы зала ему такой вопрос, если бы не боялась это делать… теперь она боялась всего. Думала, что Николай не захочет отвечать ей. Может даже принять это за грубость, допрос. Она просто уняла любопытство, но в голову лезли догадки: «а вдруг он за игрушками? Принесёт наручники, плеть или что похуже?» Волнение накатило внезапно и напугало её, как нельзя сильно.

Николай открыл шкаф и взял оттуда маленькую бутылочку воды, принялся пить. Лейла сразу же посмеялась над собой и своими мыслями. Николай уже доказал, что он скромный и необщительный парень. Разве такие будут пользоваться игрушками в сексе? Лейла вздохнула и продолжила смотреть на Николая. Он воду не допил, но бутылку принёс с собой, предложил Лейле:

– Хочешь?

– Да, хочу, ― взволнованно ответила Лейла и забрала у него бутылку. Она уже сидела посередине кровати и не знала, что делать дальше. Открыла горловину бутылки и принялась жадно пить. Она давно этого не делала…

Николай сел на край кровати рядом с ней. Начал одной рукой нежно поглаживать её предплечье. Лейла смущённо опустила голову, руки и бутылку тоже. Горловина бутылки всё ещё была открытой.

– Я немного другой, ― сообщил Николай. Лейла тут же подняла голову и посмотрела ему в глаза. Не умела иначе разговаривать.

–А какой ты? ― спросила Лейла.

– Чтобы получилось, мне нужна нежность, ― ответил Николай. Он поцеловал её в висок, потому что это было удобнее всего, потом проскользнул губами к её лбу, ― сможешь быть нежной со мной?

Лейла замерла, боясь даже шевелиться. Тихо вдохнула и ответила:

– Могу.

Николай схватил её за подбородок и принялся поворачивать лицом к себе, потом медленно прильнул к её губам. Это выглядело нежно и странно. Он прильнул и ничего не делал, дышал ей в лицо, будто тоже волнуясь. Лейла ждала, когда же его язык проникнет внутрь её рта. Но этого не происходило. Николай так и сидел, только прижимаясь к её губам своими. И Лейла решила, что ему нравится целоваться так. «Вдруг он брезгует целоваться с языком?» ― промелькнуло у неё в голове. А ещё Лейла вспоминала язвительные слова Саши о том, что Николай чистюля.

Очень скоро Лейла поняла, что ошиблась в своих домыслах. Николай не брезгует её, и, наоборот, хочет целоваться с языком, ― ждёт инициативы от неё. Внезапно та его рука, которая придерживала её подбородок, начала игриво шевелиться. Он чесал ей под подбородком, словно она кошечка. Это было и забавным, и унизительным одновременно. Лейла никогда не любила, когда её ассоциируют с животными, птицами и прочее. Считала это неуважением, издёвкой, и неважно, насколько мило это говорят. Но подобное восприятие с её стороны было грубоватым. И Лейла тоже понимала, что Николай не пытается её обидеть, ― хочет быть милым, просит любви.