Алексей Фунт - Магистрали мёртвых

Когда я был штурвальным на Ниве я видел много полей… сосновый бор возле одного поля скрывал какие-то сгнившие остатки примитивного жилища… гнилушки были засыпаны хвойными иголками… были видны следы дикого кабана…

Как-то рано утром из кукурузы вышла собака и долго стояла на одно месте, а затем ушла назад в кукурузное море. Остался шелест листьев кукурузы… Я ждал отца, бак комбайна был пуст; и я ждал солярку. Мне показалось что собака была реинкарнацией… Словно чья-то душа искала знакомые лица из прошлой жизни…

Я зашёл в здание, фасад которого был облицован досками. Это был склад. Я снял часы с руки… Затем я вышел оттуда с запчастями… Потом я вернулся за часами, но их уже нигде не было… стыбрили… Это было в селе, в котором располагалась главная контора агрохолдинга… Я шёл от склада до комбайна… под ногами была какая-то светлая, почти белая пыль… стояла жара… самая середина лета… середина летнего, жаркого моря, полного беспечности и никуда тебе не надо бежать… тёплая пыль и впереди вся жизнь… Впереди был виден ток… оттуда летела пыль и мякина… это было в Хохлово… те мгновения утекли очень быстро…

Из мгновений ушедших дней я чётко помню звук заведённого трактора где-то вдали, в зарослях лощины и я будто видел как фундук падал с веток и стучал по кабине трактора; а сухой сук пробил бак… этот звук был почему-то грустным и вся осення грусть была в этом звуке и даже осеннее, вечернее крёханье глухаря, садящегося на ветку и звуки, сопровождающие олений гон… краска на баке и кабине отдиралась и под солнцем выцвела… и тот момент, когда я услышал тот звук запомнился мне навсегда… то место, там где был тот трактор говорило мне о какой-то тайне и любви… там было эхо будто в тайге, обители тетеревов и фазанов… Какая-то неведомая, таинственная богиня была в этих звуках трактора и мгновений, минувших тех дней, и она уходила навсегда… с тирсом из лещины… мне казалось, несмотря на анахронизм, что я там говорил с Волковской о любви…

Ночью под луной земля между зданиями тракторных мастерских была будто лунным грунтом…

Я лежу в ванне… Где-то запах из силосной ямы в моём воображении предстал в виде красивой брюнетки… Брюнетка с вьющимися волосами и мой взгляд остановился на её чёрном белье ниже пупка… у неё маленькая, тонкая корона из платины… загар её ягодиц… чёрное бельё, кукурузные листья, пожелтевшие колышет ветер… Что-то обжигает сердце…

И вечерний ветер с поля увёл мой взгляд на небо… там под луной летел самолёт… мигал огонёк синий и красный… он описал дугу и был над моей головой… я хотел быть не под этим самолётом, а сидеть в нём и видеть из его окна всю подлунную… Это было вчера… вчерашний полёт самолёта…

Стены, облицованные кафельной плиткой смотрели на меня и были мокрыми… Шум на поле прекратился… заглохшие поля, погружались всё глубже в печаль…

С потолка спускался большой паук с яркими жёлто-чёрными полосками… его вид говорил о том, что он весь есть яд…

Паук-оса упал на меня. Я увидел что рана кровоточит… и паук был на ране… Свет на мгновение озарил тёмную комнату, уже погруженную вечером во тьму… это зажглась и потухла лампочка… Мотыльки кружились вокруг неё…

Укус паука напомнил шипы шиповника… Этот паук-оса был с розовыми светящимися глазами…

Врывавшийся в окно ветер уносил в другие места… Это какой-то ветер духов морской стихии, прилетевший откуда-то с юга… В нём чувствовался запах сырого песка… с каких берегов он… с реальных или с берегов призрачного пограничья… Нет… Это откуда-то между… Между реальным и тем неощутимым кожей рук… Я впал в какое-то подобие транса…

Это был берег Чёрного моря… Тьма впереди а под ногами песок… Осенний ветер и мурашки от холода, исходившего от этого ветра… Я в футболке… Приятная и красивая женщина с каштановыми волосами в очках лет 40 говорит мне чтобы я надел что-нибудь поверх футболки… сентябрь и по вечерам прохладно… её замечание приятно… я уже был первокурсником истфака и прогуливал занятия здесь на берегу моря… там на истфаке несправедливо занижали мне оценки и подвергали несправедливой и неконструктивной критике… Впереди тьма и там в глубинах моря нечто неизвестное или может Византия или тысячи лет неизвестности… или там то, что я всегда искал… Тоска одного мгновения… Как я оказался здесь… я хотел повторить маршрут Максима Горького… у меня была книга с картой его так называемого «Хождения» по Руси… в конце пути он нашёл себя, а я сошёл с пути и вернулся с юга… и пока не нашёл себя… Ночная траса со светом одиноких фар… вот что я видел в пути… было так темно, что я не заметил как оказался блуждая этой тёмной ночью на совсем незнакомой трассе… на холме были руины какого-то замка из древних эпох и какое-то печальное эхо… повторялись осенние крики фазана… тот замок давно когда-то был многолюдным и там были пиры… дубовые ворота пали и факелы потухли… нет тех воинов в доспехах, защищавших этот замок, они растворились в этой величественной земле… разве только по ночам встретишь призрачные огоньки… обрыв и камни сыпались от моего шага… эти звуки во тьме приятной радостью отражались внутри груди и к ним примешивались оттенки грусти… Я остановился. Стоял внедорожник и были слышны возле него голоса мужчины и женщины. Они о чём-то спорили. Женщина говорила мужчине что он подарил ей эротическое нижнее бельё не по размеру… Я ждал когда они сядут в машину и поедут. В темноте меня не было видно. Я улыбался во тьме и подслушивал. У той женщины был красивый голос.

А пока я смотрел на море… Я уже полюбил эти волны… и этот песок сыпался в мою душу… там самосвал песка грусти… Я увезу с собой эту печаль… Я зашёл в бар перед этим и купил бутылку водки… И я довольный вышел с ней…

Лунная дорожка легла по морской поверхности… куда она ведёт или зовёт?.. Моё сердце было наполнено тоской и я хотел увидеть какую-то женщину из своих снов… и я искал её в толпе… Стены какого-то норманнского замка на берегу обрыва в Нормандии… Такие ассоциации у меня вызывали стены гостиницы… Морской воздух опьянял… Под ногами плитка, гуляют люди…

Подхожу к той приятной женщине… она говорит мне о советских писателях… я рассказываю ей о том, как я в детстве сидел в лодке и плыл с ним по полностью заросшему ряской озерцу, окружённому лесом и прямо над моей головой кружит большая птица… я зову деда, но он мне не верит и та птица, похожая на кондора пытается зацепить меня когтями, а я в одиночку пытаюсь её спугнуть… я кидал в кондора кукурузные початки, лежавшие на дне лодки… так я пытался выйти к рассказу о творчестве Бианки… я помнил запахи лодки и тины того озера… фуфайка моего деда и его серьёзное лицо… я представлял как в такой фуфайке спал ночью в поле, под открытым небом великий советский писатель Максим Горький… удобная одежда, мягкая, замена одеяла и ещё защита от ночного холода… цвет фуфайки моего деда, грустный кусок из древнего уже, давно минувшего прошлого… я забыл лицо… тина времени поглощает всё…