Лика Ви - Девственность в подарок

С этой мыслью встаю, закуриваю и иду к окну.

Мой офис на тридцатом этаже одного из столичных бизнес-центров. Уличная суета отсюда видна во всей своей красе. Именно глядя туда, я понимаю, что как бы я ненавидел дни рождения, а в штанах у меня сплошное нетерпение. Быстрей бы очередная не вскрытая шлюха сбросила с себя ненавистное платье и по приказу раздвинула ноги.

Звонок телефона меня немного отрезвил.

Это конечно был отец.

− Ты опаздываешь? – спросил он меня.

− Я задерживаюсь, − в тон ему отвечаю, потому что нечего строить из себя главного.

− Смотри мне, − внезапно с угрозой говорит он. – Алиска тут чудит. Выкинешь что-то − церемониться не буду.

− Как страшно, − отвечаю, закатывая глаза. – Скоро буду.

Отключаю вызов и вышвыриваю телефон в горшок к извитому японскому дереву, растущему у меня на столе.

Пусть оно ауру этого аппарата исправит.

Думаю так и нервно смеюсь с собственной шутки.

Что ж, Андрей, пошли. Тебя ждет очередная девственная шлюха, и не ври, что ты ее не хочешь. Очень хочешь и возьмешь.

Андрей

Встречать гостей я не люблю, потому и приехал последним. Пусть встречают меня.

Машина остановилась возле пафосной красной дорожки. Мой водитель хотел уже оббежать машину и открыть зонт, но я вышел быстрее. Люблю снег и не важно, как он потом будет таять в волосах. Я не барышня, чтобы об этом волноваться.

Быстро поднимаюсь наверх, перепрыгивая через ступеньку и вхожу в просторный холл музея, почти как во дворец, в котором мне отведена роль принца.

Король же опять не доволен. Это видно по лицу, с которым он меня встречает, но я его не замечаю, не вижу смысла как-то на это реагировать. Скидываю плащ и, расстегнув пиджак, шагаю к дверям.

Их передо мной открывают и я, словно суперзвезда, оказываюсь на вершине торжественной лестницы. Музыка сразу затихает. Голоса смолкают. Мне это нравится.

Кто-то подает мне микрофон, и я торжественно здороваюсь:

− Добрый вечер, друзья! Заждались!? Простите, работа требовала внимания, но теперь мы непременно повеселимся. Маэстро, музыку! Да будет бал открыт!

Мне нравится играть роль принца, просто потому что знаю, что когда-нибудь заполучу все это и изменю. Это будет намного быстрее, чем думает отец.

Он как раз решил напомнить о своей власти.

− Тебе не кажется, что ты зарываешься? – спросил он у меня.

− Я? – удивленно усмехаюсь. – Все пафосно, как ты и любишь, папочка.

Зло улыбаюсь, глядя ему прямо в глаза. Люблю, когда его рожу перекашивает от гнева, а ударить меня он не может. Слишком много лишних глаз.

− Ты зарвался похуже твоей сестры.

− Прости, меня хорошо учили любить деньги, а не семью. Ты – дырявый денежный мешок и скоро разговаривать с тобой станет невыгодно, уж извини и наслаждайся моментом.

Оставляю его одного беситься от собственной злобы и спускаюсь вниз. На этот раз этот пафосный бал полностью оплачен мною, а он даже не знает. Я давно ждал этого момента. Скоро мой отец станет банкротом и разорю его я, а пока придется играть по его правилам и наслаждаться всеми их прелестями.

Только подумал об этом и сразу увидел ее. Очередную девственницу в платье, все в том же платье, только как назло в этом году ее будто специально выбирали, чтобы было больнее.

Мой типаж. Волосы натуральные, светлые, как у Ани, тонкая. Изгиб шеи завораживающий и открытые плечи. Все как я люблю! Даже говорить ни с кем не хочу, быстрей бы заглянуть в ее бесстыжие глаза. Ничего о ней не знаю, а уже ненавижу ее и хочу прямо сейчас.

Настя

Весь день для меня был нереально сказочным. С самого утра Марта Иосифовна повезла меня в салон, где по ее словам меня должны были привести в порядок.

− Мы с тобой должны быть самыми красивыми, − сказала она мне с улыбкой. – Давай, спинку ровней.

Шейку свою длинную вытяни и улыбнись. Да, вот так. У тебя самая лучшая улыбка, не забывай об этом.

Она усмехнулась и велела мне прихватить наши наряды с собой.

− Помнутся же, − простонала я, когда мне велели положить их на заднее сидение автомобиля и самой сесть рядом.

− Пусть мнутся. Их будет кому привести в порядок, − отмахнулась Марта Иосифовна, устраиваясь на переднем сидении.

Там я еще понимала, что происходит, а в салоне началась какая-то сказка. Меня даже отмыли в какой-то специальной ванной, кремами разными натерли, даже помогать не позволили.

− Какая кожа, − вздыхала девушка, массировавшая мне руки.

Я только смущалась, никак не понимая, что все это значит.

− Самая лучшая, − самодовольно говорила Марта и улыбалась, как-то странно недобро, но я не позволяла себе думать дурного. Она ведь моя благодетельница и работу мне дала, и вот теперь настоящее чудо для меня делает.

Только когда дело дошло до макияжа, я все же решилась заговорить.

− Может, не надо? Я ведь никогда не красилась. Вдруг мне не пойдет?

− Доверься профессионалам, − строго сказала Марта. – Можешь считать это своей работой.

Я же смотрела на ее огромные ненастоящие ресницы, на тени черные под золотыми стрелками и мне становилось не по себе. Она была такая женщина, которой вот это вот все шло. Она умела это нести, а я? Я же буду как проститутка выглядеть, если меня так накрасят.

Спорить с Мартой Иосифовной я не решилась, просто обрадовалась, что меня откатили на кресле от зеркала, чтобы один мастер мог заняться моей прической, а другой макияжем.

Только тогда я испугалась, что мои волосы могут обрезать. Хотела попросить, чтобы не трогали. Они у меня очень длинные, и я их люблю именно такими, но сказать мне ничего не дали.

− Не шевели губами, − велел мне мастер и тут же провел по ним кисточкой, чуть прохладной, да так медленно, что мурашки по коже пошли.

Я видимо и правда слишком чувствительная, но беспокойство не унималось.

Мне еще и взглянуть на себя не дали, увели в другую комнату, надели платье, и только потом Марта Иосифовна подвела меня к зеркалу.

− Вот теперь можешь смотреть.

Я испуганно взглянула на себя и совсем не узнала. Дама в белых перчатках была совсем не я! И нет, все в ней было гармонично, даже перчатки кружевные на руках, белоснежно-белые, как само платье.

Я вдруг подумала, что цвет невинности мне очень подходит. Волосы мне подняли наверх, свернув красивым узлом и закрепив его серебристым гребешком с маленькими цветочками. Несколько завитых локонов уложили красивыми волнами. Ресницы как-то сделали длинными и пушистыми. Глаза вроде и выделили, а вроде и не трогали. Никаких дерзких тонов, все было так естественно и потому так невероятно. Мне-то казалось, что косметика всегда делает людей кукольными, а меня она, кажется, превратила в сказочную принцессу.