Мила Левчук - Первая волна: Сексуальная дистанция

Алекс хмыкнул, был бы там главврач мужик, ей бы еще премию выдали за заслуги перед отечественным здравоохранением.

– Стерва старая, – дрогнувшим голосом выдавила она, обняла себя за плечи и отвела глаза, пряча закипающие слезы. – Мне кошмары теперь будут сниться…

– Почему? – искренне удивился он.

– Мы же копаем могилы для мертвых людей! – ее передернуло.

– Хорошо, что их копают не для нас, – пожал плечами он, – остальное лирика. Представь, что ищешь сокровище.

Она помолчала, обдумывая эту идею.

– А ты почему здесь?

– Я пострадал за любовь, – он хитро подмигнул и получил в ответ заинтригованную улыбку.

– Это как? – ее маленькие пальчики как будто невзначай проскользнули по шее и принялись крутить сережку. Он на пару секунд залип на это дело.

– Она не сказала, что замужем. Да еще и попалась, дурочка. И вот, – он развел руками, приглашая полюбоваться результатом. При этом по его ехидной физиономии было абсолютно ясно, что пострадавшим он себя ничуть не считает.

– Ты же мог сказать, что не знал, и тогда она бы тут копалась, – вздернула бровки бесстыжая медсестра.

– А ты там, – он кивнул себе за спину, и она осеклась.

Лиза чуть приоткрыла губы и облизнула нижнюю. Последовавший за этим взгляд вознаградил его за все страдания. Смесь восхищения, интереса и смущения, исходящая от миловидной барышни, действовала как таблетка от уныния. Он поднял на нее взгляд от тарелки и вытянул левый угол губ в наглой обаятельной улыбке. Барышня сигнал приняла, смутилась и покраснела, но взгляд не отвела.

Под такими впечатлениями и копать было веселей, и дело спорилось. Когда вечером после поверки, помывки, дезинфекции и высадки на точке сбора он предложил ее подвезти, Лиза охотно согласилась, а потом пригласила зайти на чай.

Все же, когда ты метр девяносто два, у тебя широкие плечи, буйная темно-русая шевелюра и классические черты лица с четко очерченным волевым, но перманентно небритым подбородком, в гости зовут часто, правда, до чая почти никогда не доходит. Алекса должен был портить разве что выдающийся нос, с горбинкой, заостренный, слегка больше среднего. Алексу будто выдали его, чтобы влюбились не все девчонки, а только половина: вот же, смотрите, он не модель нижнего белья для мужчин, расходитесь, расходитесь. Но срабатывало наоборот, добавляя внешности изюма и какого-то несовершенного шарма, из-за чего он становился только обаятельней и интересней.

В нем не было холодности безупречных красавчиков, да и смотрел он всегда с приязнью и интересом, так, будто именно ты какая-то особенная и, безусловно, ему нравишься. Девчонки понимали, что шансы есть, даже если не снимались для каталога «Виктория сикрет», и просто с ума сходили. Особенно когда он улыбался блестящими белыми зубами с крупными клыками, которые добавляли ему еще одну изюмину и новое достоинство в глазах девушек. А улыбался он постоянно, шутил, ходил в этой ехидной маске как в броне, так что ранние морщинки-лучики у наружных уголков глаз уже не распрямлялись.

Руки у него были большие, сильные, пролетарские, с выступающими венами на тыльной стороне ладоней и всегда чистыми, коротко остриженными ногтями. Костяшки на пальцах белели шрамами заживших ран. Не программиста руки, а скорее могильщика. А еще природа щедро подарила ему подтянутое телосложение, чуть суховатое, поджарое, из-за чего он никогда не имел проблем с лишним весом, но, чтобы не выглядеть тощаком, приходилось и в спортзал наведываться, и за питанием следить.

В общем, повезло с внешностью, Лекс это признавал. За нее и за легкий, юморной характер ему многое прощалось, многое само шло в руки, и не превратиться в эгоистичного самовлюбленного придурка ему мешало три вещи: воспитание, интеллект и еще одно обстоятельство, о котором он предпочитал не говорить. И не вспоминать.

Сегодня в руки шла Лизавета, и вот он уже падает на спину в кровать, а она, звеня пряжкой ремня, ожесточенно сдирает с него джинсы. А потом так горячо благодарит, что у Лекса глаза закатились. Он шумно, протяжно выдохнул, ласково погладил ее по затылку и отчалил на волнах блаженства. Умница девочка, видит же, что герой устал. Все сама сделала. А потом уселась сверху и с полчаса не слезала, демонстрируя чудеса выносливости, а он посильно участвовал и наслаждался прекрасным видом благодарной женщины, которую, очевидно, крепко заводят рыцарские поступки.

Потом он сменил ее и выдолбил из девчонки такие стоны, что не понятно, как в глаза соседям теперь смотреть. Она была ненасытна и неукротима, так старалась для него, что начисто забыла о себе. Лекс успел спустить дважды, прежде чем в этом убедился. Сразу же дошло, что она не из тех, кто кончает от проникновения, тогда он силком уложил девочку на спину, языком и пальцами помог ей достичь оргазма, и довольная Лиза унялась, а сам он вырубился секунд через пять.

Ну а утро в чужом доме было похоже на множество таких же утр. Заспанное, улыбчивое личико подруги, вспомнить имя… вспомнить имя… Лизы! Кофе, яичница и смущенное признание, что он первый за год. Ну, это многое объясняет. Она делилась впечатлениями, сидя с ногами на стуле, как воробей. Он шутил и жрал, как конь. Потом снова сбор, амуниция, лопата…

Вечером она позвала снова, но на этот раз Лекс с улыбкой отговорился желанием выспаться и работой, что было чистой правдой. Она просила звонить. Он больше никогда не позвонил.

– Ну что, маргинал, алкоголик, тунеядец? Облагородил тебя труд на благо общества? – Глумливая физиономия Семена с экрана ноутбука выражала высшую степень превосходства женатого человека над холостым приключенцем. У него крайне редко выпадал повод позлорадствовать, но сейчас, несомненно, выдался именно такой.

– Отнюдь, – Лекс ответил ехидной ухмылкой, – только больше нагрешил.

Выражение лица собеседника сменилось на скептическую гримасу.

– Я запрещу бухгалтерии платить твои штрафы.

– А я обратно разрешу. Не строй из себя начальство.

– Дал же бог партнера уголовника.

– Повезло же с другом моралистом. Выкладывай давай, что там за катастрофа без меня?

– Размечтался. – Семен закатил глаза. – Катастрофа… Никто и не заметил. Может, пришло время сменить профессию?

Они привычно пикировались, как старые супруги, пока Алекс разворачивал таск лист и пробегал его взглядом. Логи несанкционированных запросов доступа к порталу МГУ, новый заказ на дебаг и защиту банковского приложения и целая простыня с переписками по подвисшим задачам.

– Я не хочу это читать, – выдохнул Алекс и уронил голову на стол с сочным глухим звуком. Деревом об дерево.

– Ну пусть тебе Настена суммирует. – Партнер взирал на него с таким разочарованием, с каким, должно быть, смотрит мать на сына, которого рожали, чтобы он стал бизнесменом, а он взял и вырос ихтиологом. И вот вместо карьеры тычет ей в лицо кальмаром, а она сидит и не понимает, что ты за бестолочь и почему так воняет.