Милана Грозовая - Дым

Среднего роста, пухловат, уже начал лысеть. По нему сложно было сказать, что он глава самого крупного финансового холдинга Австрии и держатель почти пятидесяти процентов акций заграничных филиалов, таким добродушным лицом и манерами он обладал. Зато его будущий собеседник слыл совершенной противоположностью лояльного или терпимого человека. Не зря ведь единственным советом, который дала ему Элин по этому поводу было «Не требуй».

Эдвард снова промокнул лоб платком и замер. В холле послышался холодный уверенный голос. Дверь слегка зашуршала и податливо двинулась вперед.

В кабинет вошел мужчина. Высокий, уже за тридцать, черные, как вороново крыло, волосы, легкая ухоженная щетина и серые, будто угрюмое небо, глаза, в которых затаился взгляд дикого зверя, что досыта наелся и теперь его мутило от вида любого угощения.

На крепком теле костюм цвета матовой стали, черная рубашка без галстука, две верхние пуговицы расстёгнуты, освобождая широкую шею от ненужного ошейника.

Грозный, уверенный и совершенно лишенный теплоты человек.

Арлин содрогнулся и нервно улыбнулся, торопливо, направляясь к нему и протягивая руку:

– Мистер Фойс, очень рад нашей встрече.

– Присаживайтесь, – послышалось грубоватое и глухое, со странной, но не раздражающей, хрипотцой. Мужчина пожал ладонь и указал на кожаное кресло напротив места за его столом.

– Простите еще раз, что нагрянул так неожиданно, – Арлин все никак не мог удобно устроиться в кресле и снова поднялся, уткнувшись взглядом в собеседника. Судя по личному делу, Мистер Фойс довольно молод, но на его лице уже отпечатался глубокий след всего пережитого. Он разошелся легкими морщинами по лбу и застыл неприветливой ухмылкой на губах.

У Арлина опять пот на лбу выступил. Он чуть прошелся и вновь сел:

– У меня к вам довольно деликатный разговор.

– Слушаю, – Кевин ответил совершенно спокойно, наблюдая за странным поведением этого миллиардера и, терпеливо выжидая, когда он озвучит суть дела.

– Шестнадцать лет назад, 28 августа…

– Я знаю. Я навел справки.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнул Эдвард и расслабился в кресле, но его тоскливый взгляд заставил Кевина нахмуриться. – Не могу вновь и вновь это вспоминать. Тот день всем нам оставил незаживающие раны. Но особенно моей дочери. – Арлин вдруг замолк, глянул на мгновение в окно за спиной Фойса и вновь нервно улыбнулся Кевину. – Она совсем потеряла вкус к жизни. А в этот раз я уговорил ее отпраздновать день рождения. Праздник нужен ей. Он всем нам нужен. Но страх…

– Я понимаю.

– Эти две недели и само торжество… Будет шумиха. Мы столько лет прожили затворниками. Мне нужна ваша помощь.

Кевин качнул головой, понимая к чему тот клонит.

– Но речь не только об общей охране и прочем. Речь о моей дочери. Она больше не должна бояться. А вы… Вы лучший из всех в вашем деле. Только положительные рекомендации, такие отменные характеристики от высоких чинов. И ваш личный опыт…

– Чего вы хотите? – Фойс облил его холодным взглядом, и мистер Арлин выдал все за раз.

– Присмотрите за моей дочерью пока шум не спадет и пресса утихомирится. Она должна чувствовать себя в безопасности.

– Я не занимаюсь… – поднялся Кевин, но Эдвард схватил его за руку, вскочив следом.

– Любые деньги!

– Я не занимаюсь личной охраной, – практически прорычал Фойс.

– Прошу! Вы моя последняя надежда!

Кевин посмотрел на этого мужчину и тяжело вздохнул. Он много таких людей повидал. Тех, кто тонул в океане из больного прошлого и никак не мог выбраться на берег. Машешь руками, кричишь, зовешь, но вокруг только мгла. А воспоминания все накатывают и накатывают, пытаясь утопить, забрать в свои темные воды; не желая отпускать столь сладкого пленника. И если никто не протягивает руки – ты устаешь бороться, начинаешь мириться с происходящим, прекращаешь попытки спастись…

Одного такого он каждое утро видел в зеркале.

– Надежда? Вы, о чем?

– Я не доверяю никому кроме вас. Ведь, кроме всего прочего, именно вас порекомендовал мой один очень хороший друг.

– Кто?

– Элин Барне.

– Элин? – Кевин удивленно свел брови и осторожно убрал руку.

– Простите, – нервно пробормотал Арлин и с надеждой взглянул на своего собеседника.

– Я думал она уже давно ушла на покой.

– Это все из-за Джоан. Моя дочь доверяет только ей. А Элин доверяет только вам.

Кевин задумался. Сержанта Барне он хорошо помнил. В армии она обучала их находить и обезвреживать взрывные устройства. Так значит об этой девочке она всегда вспоминала на службе.

– Джоан?

– Да. Моя дочь.

– Присмотреть? – Кевин оценивал все стороны этой не слишком приятной ситуации.

– Да. Вы сами понимаете. Прошлый день рождения, который мы праздновали, всем нам сломал жизнь. В этот раз подобного не должно случиться.

– Насколько мне известно, виновник в тюрьме.

– Да, но страх не запереть ни в какой клетке.

«Не запереть».

Кевин снова сел в свое кресло:

– Двести тысяч. Половина сейчас, половина через месяц. Каждому парню…

– Да. Все полностью будет оплачено. Просто составьте договор, я подпишусь под любой ценой.

– Вы так легко об этом говорите. А если я вас обворую?

– Я уверен в вас. Элин никогда бы не посоветовала для Джоан дурного человека.

Кевин достал сигареты из кармана, на мгновение задумчиво уставился на пачку, и кивнул:

– Да будет так. Завтра приеду. Все остальное вам объяснит секретарь, – указал он на дверь, и Арлин выдохнул с облегчением.

– Спасибо.

– Пока не за что.

– Слышал у тебя новый заказ? – Каин пил коктейль через трубочку, лежа щекой на столике в кафе.

– Да. У семьи Арлин.

– Это, случаем, не твой сосед?

– Да, он, – кивнул Кевин.

– Все как ты любишь, – засмеялся Лукас, наливая мед на оладушки. – Они и правда богачи. Осенняя роща, местечко для сливок, сливка ты наша.

– А сам-то? – поднял Каин голову и уставился на друга.

– Мда, – кивнул тот с набитым ртом. – И я вас туда уже давно зову.

– Мы еще от гулянки в твоем старом доме не отошли, – вздохнул Кевин.

– Это не дом, а вилла, – уточнил Лукас.

– Велика разница, – засмеялся Каин и вновь прилег на стол.

Телефон в кармане Кевина зазвонил и он, взглянув на экран, нахмурился.

– Чего? Мадама?

– Нет. Клиентка из клуба прислала фото, которые я просил. Друзья и все в таком духе, – Кевин уронил голову на спинку дивана. Выдохнул. – Спать хочу.

Каин тоже откинулся на диван:

– Я тоже хочу.

– Да вы достали, слабаки, – засмеялся Лукас.

– Вот обжора, – уставившись на него, добродушно улыбнулся Кевин, а тот радостно закивал.

– Завидуй молча.

– Конечно, кто-то у нас тренер, кто-то ест за троих и не толстеет, а тут боишься, что от воды превратишься в толстого пузана, – вздохнул Кев и поднялся. – Ладно, ребят. До завтра.