Юлия Флёри - Холодный свет далёкой звезды

– Юра… – Ильдар неодобрительно покачал головой за секунду до того, как выдержка Гастило дала сбой.

– Ты выслушаешь меня или нет?! Не будет так, как было раньше! – Мощная ладонь с тяжёлым ударом опустилась на стол. Подняться, пытаясь придавить возражения внушительными размерами, пришла очередь Гастило. Теперь он нависал над столом, разрезая пространство взглядом. – И она слишком самостоятельна, чтобы зависеть от твоего решения. А если говорить ещё доходчивее, то ты… – с эмоциональной подачей ткнул указательным пальцем в сторону Москвина, – зависишь от неё не меньше.

– Юра…

– И не спорь! Ты не сможешь контролировать жену, если она всё узнает. – Всем своим видом выражая недовольство, Гастило грузно опустился в кресло.

– Лора взрослая самостоятельная женщина. – Медленно и настойчиво проговорил Ильдар, упираясь кулаками в поверхность стола.

– Лора обманутая женщина, Табиб! И как только поймёт это: увидишь, на что она способна. – Отвернулся в сторону, нервно пережёвывая губами мысленный поток ругательств. – Займись женой. И это мой тебе дружеский совет.

Взглядом ясно дал понять, что разговор окончен и проследил за тем, как Москвин демонстративно устраивается поудобнее, не собираясь покидать кабинет.

Это был первый подобный разговор за последние восемь месяцев. Ильдар оценил выдержку Гастило, хотя видел, что того прямо распирает высказать нравоучения. О том, что Лора изменилась, напоминать было лишним. Он и сам слишком хорошо видел её реакцию на каждое своё действие. И если прежде было не то, что бы слепое преклонение, скорее, безграничное доверие… То теперь… теперь она анализировала каждое его слово, каждую улыбку, каждый жест, а жить под постоянным контролем было сложнее, чем казалось когда-то. Она повзрослела, многое в её восприятии изменилось. И на прошлое Лора смотрела с высоты своего сегодняшнего полёта. И чего-то ей не хватало.

Ильдар и сам не раз пробовал начать серьёзный разговор, что-то прояснить, что-то проверить, но Лора умело выскальзывала из, казалось бы, железной хватки. И видит ведь, что изворачивается, а предъявить ей нечего. И это напрягало. Как и её взгляд. Если раньше был прямой, серьёзный, но при этом он оставался взглядом любящей женщины, то сейчас этот взгляд что-то искал. Скрытый смысл, двойное дно.

Лору можно было понять. Нельзя было добиться истины. А ещё она боялась. Да. В ней был страх. Тот самый, который когда-то уже решил за них двоих. Лора боялась Ильдара потерять и этот страх ею руководил. Не давал раскрыться, не давал спокойно выдохнуть, закрыть глаза, почувствовать умиротворение. А вместе со страхом зарождалось и сопротивление, которое она объясняла себе как самооборону. Защищала то, что считает своим, не замечая, что этим самым отдаляется.

Она задавала вопросы. Те, на которые у Ильдара не было ответов. Те, ответы на которые могут её ранить, убить или, как говорит Гастило, ответы, которые могут заставить её ненавидеть. А обижать свою девочку хотелось меньше всего на свете. В этом Ильдар остался неизменен. Он готов защищать, готов закрывать, но не может этого сделать, потому что растёт стена. Высокая и крепкая. Стена между ними. Вот и сейчас, она приехала, не предупредив, что возвращается раньше запланированного. Не позвонила и когда ночевала в доме одна. Боялась отвлечь? Это не про Лору. Она боялась узнать то, что знать не положено. Не могла сказать наверняка, но точно чувствовала. И этим чувством можно было объяснить многое.

– Что молчишь? – Недовольно буркнул Гастило, разглядывая мыслительный процесс не без интереса.

– Я не хочу сделать ей больно. – Тихо отозвался Ильдар и вместо привычного взгляда в глаза закрыл лицо обеими руками, сильно растирая кожу, прогоняя нахлынувшую усталость.

– Тогда сделай ей ребёнка.

Прозвучало как насмешка, но Ильдар вместо того, чтобы взорваться, отрицательно качнул головой.

– Что, нет? – Теперь уже вполне реально усмехнулся Гастило. – Женщину могут отвлечь только дети. Твоя Лора не исключение. – Принялся он лениво рассуждать. – С фондом разберёмся, ты же знаешь… Она счастлива, ты спокоен. Чем не вариант?

– Это не выход. – Снова отрицательно качнул головой и уставился взглядом в одну точку.

– Не выход пустить всё на самотёк, Табиб. И я не узнаю тебя. Когда дело касается жены, ты просто перестаёшь соображать. Это похвально, но только не в случае с бизнесом.

Ильдар откинулся на стуле, расслабляясь, Гастило, наоборот, из-за стола встал, хитро поглядывая.

– Табиб, я не буду стоять в стороне. – Проговорил вдруг и с решимостью ответил на резко вскинутый взгляд. Выждал, пока чернота глаз, свидетельствуя о полном понимании, загустеет, пока напряжение не затронет все, без исключения, клеточки тела.

Ильдар медленно встал, подошёл, становясь вплотную, улыбка, похожая на оскал, тронула губы и миновала глаза.

– Не приближайся к ней.

– Не тебе решать. – Растянул Гастило каждую гласную букву.

– Юр, – Ильдар отступил, всем своим видом выдавая недоумение, – мы всё обсудили ещё тогда. Что тебе неймётся-то, а?

– Я считаю, что у каждого человека должен быть выбор.

– Гастило!

– Что? – Развёл руками, явно насмехаясь. – Я могу дать ей то, что отказываешься давать ты. Твоей девочке семья нужна. Она может быть не просто удобной, она может быть незаменимой. И роль матери, согласись, ей к лицу.

– Ты не притронешься к ней. – Произнёс тихо и с явной угрозой.

– Я давно мечтал о наследнике.

– Не посмеешь. – Покачал головой, нарушая степенные рассуждения.

– К тому же, она очень красивая женщина.

– Юра, брось свои шутки. – Тихо прорычал.

– А я не шучу! – Прозвучало как вызов и Ильдар сцепил зубы. Гастило ловко расстегнул пуговицу пиджака, освобождая грудь для потока воздуха, помассировал мощную шею. – Короче, я тебе не ставлю сроки, не ставлю условия, но, поверь, – глянул исподлобья, – когда мне надоест смотреть на этот цирк, уверенно шагну в её сторону.

– И плевать на общее дело?

– На безбедную старость своим внукам я давно заработал. – Пожал тот плечами, не скрывая издёвки.

– Я тебя понял, Юра. – Лениво бросил Ильдар, отступая. Развернулся, направляясь к выходу.

– А где же твоё гордое «Я принимаю вызов!»?

Получил насмешливое в спину, и на мгновение остановился. Медленно развернулся, чтобы посмотреть в глаза, встряхнул плечами, сбрасывая с них налёт усталости.

– По стенке размажу, если приблизишься, веришь?

– Верю. Но не боюсь. – Прозвучало в тишине кабинета и только после этого мужчины смогли разойтись.

Каждый остался при своём мнении. Каждый остался, не удовлетворённым исходом беседы. Но ни один не намерен уступить.