Эмилия Дарк - Секс-гостеприимство

А мои условия вообще были заоблачными: миллион долларов в обмен на свободу. Причем единовременно и в валюте. Когда я соглашалась на сотрудничество, курс доллара был совсем другим, а я не собиралась менять свою жизнь, думая о том, что все равно ничего другого не умею.

Конечно, если продать все мои квартиры, то выйдет гораздо больше, но я знаю Артема. Свободы он не даст, он будет делать гадости и напоминать о себе и моем прошлом. Поэтому тут был один вариант: откупиться и покинуть страну. Но какой смысл делать это сейчас, после одной ночи с Андреем? Я лучше заплачу штраф.

Артем протягивает руку, в которую я кладу свой телефон. Это означает одно: мой телефон с сим-картой изымаются, а я на днях должна сменить место жительства, так как теперь Андрей знает, где я живу.

Через пару дней Артем лично занимался моей перевозкой в другой район города, в другую квартиру, и выдал мне новый телефон с новым номером, снова напомнив мне о грозящем штрафе.

В этот же вечер я иду в магазин, где, купив бутылку вина, выпиваю ее за один присест, стараясь забыться. Я все еще на что-то надеюсь, но это глупо: Андрея я больше не увижу, таков итог нашей с ним совместной ночи, воспоминание о которой словно ножом ранит меня прямо в сердце.

А на утро мне звонит Артем и говорит, чтобы я собиралась. Штраф. Я выпиваю успокоительное, которое литрами и пачками глотаю в последние несколько дней, наряжаюсь, делаю красивую прическу и макияж и ко времени, обозначенному Артемом, я уже готова и жду звонка.

Такси везет меня за город, и поначалу мне кажется, что меня снова везут в тот же коттедж к тем же кавказцам. Однако, я ошибаюсь. Меня привозят в недавно построенный район в черте города, где больше половины домов еще не построено до конца. Я выхожу из машины и иду по указанному адресу. Вокруг ведутся строительные работы, а дом, в который я вхожу, единственный, в котором, видимо, уже имеются жильцы.

Поднимаюсь на пятый этаж, квартира уже распахнута. Спотыкаясь о мешки с цементом и рулоны обоев, я вхожу внутрь и негромко аукаю.

Слышу шум в одной из комнат, и в прихожую выходит мужчина лет шестидесяти, который сначала с любопытством осматривает меня, а потом довольно улыбается. Это и есть мой клиент? Интересно, какими пошлостями и грязными фантазиями забита его голова, что именно приезд к нему является штрафом для меня.

– Проходите в комнату, – вежливо говорит он, указывая мне на вход в одну из комнат. Я прохожу туда и вижу двуспальную кровать, накрытую полиэтиленовой пленкой.

– Мне раздеваться? – спрашиваю я, оборачиваясь к мужчине, но тот отрицательно машет головой.

– Что вы! Мне это не надо. Подождите минут десять, я позвоню.

Он скрывается в другой комнате, и я слышу, как он с кем-то говорит по телефону, причем, говорит не на русском языке.

Я начинаю подозревать неладное, понимая, что меня ждет очередное испытание в качестве расплаты за мою личную жизнь, которой у меня быть не должно.

Слышу шум в подъезде, дверь в квартиру распахивается, и я понимаю, что в помещение входят несколько мужчин. Они громко говорят и как будто ругаются между собой.

Потом голоса приближаются, и в дверном проеме я вижу несколько лиц. Это турки. И от этого осознания мне становится одновременно страшно и смешно. Сегодня меня будут трахать: один, два, три… шестеро турков.

Они смотрят на меня с восхищением, видимо, для них это настоящий подарок судьбы: трахнуть русскую «Наташу» таким любопытным способом.

– Мальчики, она ваша, – говорит им встречавший меня мужчина, и все с гулом бросаются ко мне.

Я с трудом разбираю, кто из них кто: все черноволосые, в синих рабочих комбинезонах и темных рубашках. Все мужчины примерно одного роста и возраста. Все почти одновременно скидывают с себя рабочую одежду, представая передо мной голыми, стоячими пенисами разных размеров и форм. Все перешептываются между собой на турецком языке, и мне остается только догадываться, что именно они обсуждают.

– Снимай одежда, – говорит один на ломаном русском языке, я подчиняюсь. Сегодня они – мои клиенты, и их слово для меня – закон. Так гласит моя должностная инструкция, которую придумал и поведал мне Артем.

Теперь я стою перед ними абсолютно голая, а они передают друг другу пачку с презервативами, по очереди надевая на свои стоящие члены резиновую защиту.

Потом все мнутся, будто ждут, что я сама свистну и призову их к действиям. Но мне этого меньше всего хочется, слишком тяжелой мне представляется работа, которая ожидает меня в ближайшие часы.

Первым ко мне делает шаг тот самый парень, который приказал мне раздеваться. Он подходит ко мне и, встав вплотную, протягивает руку и трогает меня за грудь.

Остальные смотрят с любопытством, парочка из них уже касается своих вставших пенисов, чтобы не потерять боевого настроя. Проводя руками по моей груди, он сжимает ее довольно больно, а в глазах у него я вижу зверское желание, которое он едва сдерживает.

Он толкает меня на застеленную полиэтиленом кровать и раздвигает ноги. Пыхтя и поскуливая, словно голодный пес, он дрожащей рукой вводит в меня свой стоящий член и начинает двигаться на мне, бормоча что-то на турецком. Я чувствую, как моя спина покрывается потом и прилипает к полиэтилену, а потом вижу два члена, возникшие перед моим носом.

Двое турков начинают запихивать мне в рот свои пенисы, толкая друг друга, видимо, таким образом проявляя конкуренцию. Я беру в рот два пениса, туго запрятанных в презервативы, и начинаю сосать их, чувствуя, как уже болят уголки рта от беспорядочных телодвижений этих двух дикарей.

Первый турок кончает и отваливается на кровать, продолжая наблюдать за тем, как ко мне подходит следующий и засаживает свой член в меня. Я лежу, стараясь думать о чем-нибудь отстраненном, например, о том, как завтра я буду лежать в горячей ванне, а потом пойду на маникюр и массаж.

Завтра все это уже закончится, а пока мне в задницу засовывает член пятый, все время до этого стоявший в стороне мужчина. Теперь мне трахают в четыре члена: два во рту, и по одному в вагине и анусе.

Боль жуткая, презервативы сухие, и от них я чувствую, как натирается нежная кожа моей промежности. Рот уже устал от бесполезных дерганий в нем двух стоящих членов.

Один из турков не выдерживает и, сдергивая с себя презерватив, толкает своего напарника и засовывает свой член мне в рот так глубоко, что я с трудом сдерживаю рвотный позыв.

Он елозит ртом во мне, сдавливая рукой мой рот, чтобы ощущения от минета были еще ярче, а в это время в мою вагину вставляется еще один член, того самого, отрешенного от минета рабочего.

В комнате стоит шум мужского дыхания, стоны и рыки, как будто на меня напала стая голодных волков и рвут мое тело, словно тело жертвы. Я слышу шлепки их яиц, когда они двигаются во мне, и постепенно каждый из них начинает достигать оргазма.