Вера Авалиани - Мужья и жены Одиночества

И , конечно, Тамара очень боялась подпасть под чье-то обаяние и оказаться беременной. Так что вечера она проводила у телевизора – очень большого – его она купила на первые же сбережения, оставшиеся после съема квартиры. Она была счастлива в мире, где ни о ком не нужно было заботиться, никому не нужно готовить, ничего не придется стирать и гладить.

Но в этот день ей не повезло. Ее лохматость привлекла внимание Исаака Петрова. Огромный, вонючий, кудрявый и всклоченный он был так красив, что невозможно было на него не смотреть. Хоть и нюхать его тоже многим не под силу. Но Тамара-то и не такого «в хлеву» – так она именовала мысленно дом родной- нанюхалась.

Дезодорантами сама она пользовалась, конечно, но не духами. И потому синие, почти фиолетовые глаза и идеальный профиль, как и алые красивые губы Исаака ее просто потрясли, а вонь не оттолкнула, как остальных воздыхательниц красавца. И Тамара непроизвольно сближались с ним в «лесе из людей»: то обогнут кряжистый «дуб», то «сосну» в раскидистых игольчатых одеждах, то стройный «тополь». Близость их в вагоне метро становилась все теснее. И у Тамары стало горячо внизу живота. А у Исаака чуть ширинка на джинсах не расстегнулась от того, что девчонка эта, так похожая на Татьяну Самойлову – его любимую актрису старого кино – оказалась вблизи … всего, что на голову выше его …э-э «головки». В голове у него, будто захмелевшей, вдруг возникла и прокручивалась строка известной песенки: «Я у твоих ног, спасибо не говори…».

Но тут девушка будто очнулась – сердито отвела от него глаза и бросилась к выходу – чуть не проехала свою остановку. И опять ей с ней было по пути. Так они , поглядывая украдкой, вошли в одно здание и приложили свои пропуска, почти коснувшись друг друга локтями. И вышли из лифта на одном этаже! Почему она не видела его раньше?! Потому что раньше не опаздывала, а вот он частенько задерживался. Да и дел в бухгалтерии, где он царил, как какой-нибудь средневековый вонючий и волосаты князь тьмы у Томы никаких не было.

Петров же удивлялся своей реакции на едва видную сверху и вдали Дюймовочку. Когда взгляд случайно задержался на ней вдруг сердце «застрабило». Этот термин компьютерщиков, почему-то пришел ему в голову. И он стал двигаться в ее направлении, радуясь тому, что от него отшатываются люди, освобождая путь. И опомнился, когда оказался близко: он отлично понимал, что воняет. Хотя девки, которые к нему липли раньше. Всегда говорили. Что он могуч и вонюч. Как настоящий мужик. И только его интеллигентная еврейская мама – такая же маленькая, как та милая малышка из метро, но при этом толстенькая, всегда говорила ему, что его вонь позорит семью. Но Исаак ненавидел мыться. Никаких аллергий у него не было, просто под струями воды ему становилось скучно, а т мыла и шампуня его волнистые волосы скучивались в локоны, что он считал неприличным.

Отец его создал полную копию себя – русского богатыря, который был профессиональным спортсменом и погиб во время соревнований – сломал позвоночник. Поэтому мать – Сара Абрамовна сынишку, которому к тому моменту было семь лет, ни в какие спортивные секции не пускала заниматься. А отдала на бальные танцы. Именно для того, чтобы девчонки отказывались с ним танцевать, он и перестал мыться. Ну, то есть, раз в месяц мать его просто насильно топила в ванной с пеной. Но чаще проделывать эту процедуру с растущим пацаном она не могла уже с девяти лет Исаака отроду, так что Петров сам сократил мытье до раза в течении двух месяцев. Что сохранило его кожу очень красивой, как и волосы. Он их стриг раз в полгода и в конце периода собирал в хвост. Но запах пота крепчал.

Его не шугали за «амбре» на работе, потому что сидел он в отдельном кабинете и был настоящим гением бухгалтерии. Он столько мог сэкономить на налогах, что владельцы оптовой компании по закупке одежды и не помышляли делать ему замечания по поводу внешнего вида или многочисленных опозданий Исаака. Мало того, из-за него даже планерку переносили иногда – «до появления».

Вот и в то утро, когда на горизонте, а точнее для метро – в тоннеле или в вагоне замаячила любовь в виде девочки-белочки Иса ( так в быту звали его родственники), швырнув сумку на свой стол, отправился на планерку. Он шел мимо стекол «закутков» сотрудников и те устремлялись за ним вслед. Издевательски они называли его появление пришествием. Немало этому способствовал и его внешний вид, в котором было что-то то ли библейское, то ли богатырское. Но точно не бухгалтерское.

Шеф как всегда поморщился, когда Иса без стука вошел в его кабинет и уселся за длинный стол с тупикового края. Специально или нет, но тем самым он создавал полярность лидерства. Сам-то руководитель ( он же совладелец компании) Луи де Грасс ( в народе – де Финесс), хоть ничего похожего во внешности Луи со знаменитым маленьким комиком не было. А было сто восемьдесят сантиметров выверенного имиджа. Казалось, что Луи из утробы матери вытащили за шелковый галстук и сразу упаковали в костюм вместо пеленок. Бесстрастное красивое лицо, отполированные ногти, из-за которых его считали тайным геем, красивые ботинки, которые казались зеркальными. Такой человек должен бы был не переносить неряшливого анти-лидера. Но предыдущий главбух обокрал компанию на два российских миллиона рублей за три месяца работы. И тут внешность странника и запах бомжа Исаака, вкупе с прекрасными рекомендациями с прежнего места работы заставили владельцев ( вторым партнером была жена Луи – русская Анна Изюмова, которая была женской вариацией Луи) заставить себя терпеть безалаберную внешность Петрова и вонь, опровергающую тезис о том, что деньги не пахнут.

–Пусть деньги пахнут, но будут, это лучше, если б ими не пахло.– остроумно заметил Луи , рисуясь перед Анной, когда показал ей на планерке Исаака. И жена довольно кивнула в ответ.

Мадам Грсс вообще не пришлось подстраиваться под мужа – они были созданы друг для друга и всегда во всем согласны. Именно жена владельца утверждала все покупки оптом. Поэтому –то главная закупщица Тамара Лукина на планерках не присутствовала. Как и две других ее коллеги. За длинным столом собирались – кроме владельцев и Петрова, главный экономист – приземистый и мясистый с носом картошкой Игорь Леонидов – человек без возраста, но с опытом, а также коммерческий директор – Алла Волненко – дама умеренная и размеренная. В строгом платье и без каблуков, ну и секретарша Ниночка – ей давали указания кому отправить приглашения, с кем соединить по телефону после планерки.

Ниночка у Исаака никаких эмоций не вызывала, с шефом явно не спала – она была некрасивой, но с отличной фигурой. На нее можно было смотреть и не заметить, пока не переведешь взгляд на тело, туго обтянутое поблескивающей, будто металлической тканью. То она похожа на золотую, но на серебро, то на медь. За эту особенность гардеробы и красивые формы сотрудники звали ее Скульптурой. И этим прозвищем она гордилась.