Эмилия Грант - Мой лучший препод

Я отвечаю на ее рукопожатие и улыбку.

– Да, вполне. Спасибо.

– Как вам группа УД23? – все с той же улыбкой спрашивает она, пальцем скользя по широкому металлическому браслету на запястье.

– Лекция прошла спокойно. Остальное сможем понять на семинарских занятиях.

– Если вам вдруг понадобится какая-то помощь, то можете смело обращаться ко мне. – Мария вновь улыбается. В этот раз соблазнительно, уж такую улыбку я не смогу не распознать.

– Договорились, – серьезно отвечаю я. Хватит с меня внезапных знакомств с девушками. Нужно искать тех, кто попроще, как я и делал раньше.

Отобедав, я выхожу на улицу. Прекрасная погода чуть приподнимает настроение: солнце светит, фотосинтез идет, что лишний раз париться? Вот только это настроение почти мгновенно улетучивается.

Кристина.

Опять.

И снова в полу объятиях этого белобрысого. Смеется над чем-то в компании друзей, разве что голову не откидывает от смеха. А я-то думал, он хоть немного будет переживать из-за того, что произошло! Хотя бы каплю расстроится из-за того, что не предвидится. Ан нет, выглядит почти счастливой.

Толком не отдавая себе отчета, я достаю смартфон и делаю снимок всех четверых. Так, чтобы на фото было хорошо видно, где именно этот блондинчик держит руку. И пока не передумал, отправляю фотку Вадиму. Запоздало осознаю, что поступаю по меньшей мере подло, но назад дороги нет.

«Знаешь кто это?» – спрашиваю у друга.

«Шервуд это. Сынок партнера отца, приходили они к нам в гости как-то».

«Будешь что-то делать?» – как бы между делом уточняю я.

«Ноги переломать не выйдет, но вот припугнуть…»

Этот ответ вызывает улыбку. Считай, спустил на паренька собак в виде ее ревнивого и ответственного брата. Уж он точно разберется, что к чему, а заодно и объяснит девчонке, что университет нужен для того, чтобы учиться, а не шашни с кем попало заводить.

Уже после офиса, когда я добираюсь домой, мне приходит сообщение от Кристины:

«А больше ты моему брату ничего не хочешь рассказать?!»

Даже сквозь буквы я чувствую ее раздражение. И даже начинаю испытывать стыд.

«Ты ведь понимаешь, что если я ему хоть слово про нас скажу, то пиздец будет в первую очередь тебе, а не мне?!»

Ух ты, она еще и матерится. Это вызывает кривую усмешку. Вот только что ответить, чтобы ее успокоить, я не знаю. Только взглядом гипнотизирую экран смартфона.

«Прости. Я разозлился» – все же нашел слова. Решил избрать тактику честности. Может, это ее урезонит.

В то, что она не пойдет обо всем рассказывать Вадиму, я был уверен. Или пытался верить, даже не знаю. Образ Кристины, ее слова и действия никак не вязалось с тем, что она и правда пойдет жаловаться.

«Я был не прав», – добавляю я.

«То, что ты это понимаешь, не избавляет тебя от ответственности» – отвечает Кристина.

Черт, сейчас я был бы рад дурацкому смайлику с улыбающимся чертиком! Но нет, сообщение Кристины выглядит до обидного серьезным. Да и что я хотел?! Признаний в любви? Смешно.

«А что избавит?» – спрашиваю я, делая еще глоток виски.

«Месть.»

И эта дурацкая точка в конце, будто подчеркивающая состояние холодной войны между нами. Меня могло бы это напрячь, но я радуюсь, как ребенок. Очень уж интересно, что там придумала Кристина, чтобы мне отомстить.

Кристина

– Придурок!

Анька молчит. Только хитро улыбается и тянет чай из своей любимой кружки, которую я специально для нее держу над раковиной. Только ей я могу вручить кружку с надписью «Тут не винишко. Тут чай. Честно;)». И в этот раз там действительно травяной сбор.

– Нет, ну вот кто так делает? Мне Вадим всю неделю мозг по поводу этого Шервуда вскрывал, прикинь? – Я сижу и злюсь. Понимаю, что завтра наступит тут самый день, когда надо подкинуть Владу ответный «реверанс», но как назло в голову ничего не приходит.

Аньке я все рассказала сразу, как она пришла ко мне в гости. Без Витьки. Могла бы, конечно, и с ним все это обсудить, но уж сильно мне не хотелось посвящать его в тайны личной жизни.

– Ты понимаешь, что ты злишься на Влада Александровича из-за того, что у тебя брат тиран. Реагировал бы он иначе на твою личную жизнь…

– Не называй его при мне Александровичем! – я ее перебиваю.

– Ну уж нет. Для меня он Влад Александрович. А то прикинь, забудусь на экзамене, начну его поливать теми же словами, что и ты сейчас… И плакали мои хорошие оценки. А ты, между прочим, не единственная в группе, кто идет на красный диплом!

– Пфф, – фыркаю я. – Нет в тебе женской солидарности.

– Отчего же? – Подруга пожимает плечами. – Очень даже есть. Как мстить-то будешь?

– Не знаю. Ничего умного не придумала. – Я вздыхаю. – И вообще как-то это все по-детски.

– Он тебе нравится? – интересуется Анька.

– Нравился, – я не стала отрицать. – До того, как я не узнала, что этот тот самый Влад.

– Так «тот старый Влад» тебе тоже нравился, – напоминает мне подруга.

– Это было еще более по-детски, чем мстить ему за его поступок, – настроение вновь упало ниже плинтуса. – Просто… просто…

Просто тогда у меня не было друзей. Когда мне исполнилось пять лет, отец часто повторял, что настоящей дружбы не бывает, бывают только бартерные отношения. Какой-то неведомый тогда бартер меня сильно пугал, а потому общалась с самого детства я только с братом. И с Владом, ведь их дружба зародилась уже до моего появления на свет. По началу, когда я была очень маленькая, мальчишки меня игнорировали, но потом вдруг у Вадима проснулась братская опека. Как только мне исполнилось пять, они начали принимать меня в свои игры, когда проводили время дома, и даже не прогоняли, когда сплетничали о школьных буднях. Вадим всегда говорил:

– Крис, мы с тобой заодно. И всегда вместе против всего мира, понимаешь?

А я не понимала. Я просто слепо верила своему брату. А потом и Владу поверила. Он всегда относился ко мне снисходительно, теперь я отчетливо это понимала. И блажь брата по поводу присутствия сестры в его комнате, когда обсуждаются какие-то сверхважные тогда для них вопросы, он воспринимал спокойно. Даже учил меня играть во всякие шахматы и шашки, другие настольные игры казались им слишком детскими.

А я… А я влюбилась. Скорее всего, потому что Влад почти всегда был рядом. И всегда был внимателен. А на семь лет даже подарил мне игрушку в виде большого пони с рогом. Мы прозвали его Понирог.

А потом он уехал, и мне было очень-очень плохо даже несмотря на то, что с Вадимом мы начали общаться еще больше. Брату тоже пришлось тяжело, но он уже стал совершеннолетним и даже мог летать к Владу в гости, родители его не сильно ограничивали.

– Просто что? – переспрашивает Аня.

– Просто нихрена не просто, – мрачно отвечаю я. – Лучше я завтра вообще никуда не пойду.