Ларрик Лар - Счастье быть живым!

Только его угроза рассмешила парня еще больше. И даже Мастер не смог удержаться от смеха. Оба долго не могли успокоиться.

− Ну все, все, жертва затянувшейся депрессии, успокаивайся уже, − весело пожурил Мастер. − Что стресс с людьми делает!

Катори понемногу начал успокаиваться. Его лицо раскраснелось и стало жарко.

− Ладно, не буду ждать твоей пятнадцатиминутной улыбкой. Но требую всегда улыбаться, когда смотришь на меня. Замечу твою мрачную физиономию, и я серьезно расстроюсь. Буду без предупреждения лапать тебя всегда и везде. Понял меня?

Катори кивнул и бросив беглый взгляд на мучителя, опять начал посмеиваться. Чтобы прекратить приближающийся приступ неконтролируемого смеха, он вынужден был отвернуться.

− Может все же довести тебя до оргазма?

− Сто тысяч, и ты не распускаешь руки, − быстро сообразил Катори.

− Двести не меньше!

− Шантажист! Бери двести.

− Сколько у тебя осталось?

− Двести двадцать пять тысяч.

− Замечательно! Скоро ты будешь весь мой!

Эти слова снова насмешили Катори, а Мастера заставили улыбнуться. Он был доволен результатом такого странного мероприятия.

Катори почувствовал себя счастливым, когда Мастер, наконец, начал развязывать ему руки. Потом он некоторое время их растирал, разгоняя кровь и бросил беглый взгляд на столик с напитками.

− Бери, не запрещено.

Обрадовавшись, Катори налил себе сок и выпил залпом.

− Сильно не увлекайся. Обед скоро.

В течении этого дня Катори старался не забывать улыбаться в присутствии Мастера, чтобы не спровоцировать того на непредсказуемые действия. Мастер был доволен послушным поведением своей строптивой игрушки. Вместе они играли в теннис, ходили по саду. Катори ответственно относился к любому заданию: собирал яблоки, пропалывал клумбы с цветами, растущими по периметру особняка. Он не удивлялся причудам Мастера, лишь огорчился, когда тот велел заново пересчитать кусты роз, сообщив, что Катори ошибся. За этот день Катори так устал, что едва не заснул за ужином. Глаза так и слипались, когда он, наконец, получил разрешение отправиться к себе в комнату. Подозревая, что Мастер может явиться к нему среди ночи, спать Катори лег почти не раздеваясь. Снял лишь рубашку.

Мастер, как и ожидалось, пришел и лег рядом, обняв уже заснувшего парня рукой. Ощутив его присутствие Катори зашевелился.

− Спи, спи, − услышал он знакомый шепот.

− Как я могу спать, когда ты тут? − возмутился Катори.

− У тебя нет других вариантов.

− Может уберешь руку? Мне неудобно.

− Рука моя помешала, а в брюках спать удобно?

− Мне да.

− Ты так показываешь мне свое недоверие? − предположил Мастер, и пугающим тоном прошептал в ухо. − Хочешь меня обидеть?

− Не хочу обидеть, но не доверяю, − откровенно ответил Катори.

− Сколько стоит твое доверие?

− Миллион!

− Ну ты загнул, а жирно не будет? Даю сто тысяч, и ты снимаешь брюки.

− Миллион не меньше!

Мастер даже растерялся от такой категоричности. Конечно, дело было не в денежной сумме. Его начали одолевать смутные сомнения в истинных причинах, побудивших Катори лечь спать в одежде.

− Чего-то ты темнишь… Сам расскажешь или мне докопаться до истины?

− Спи уже.

− Катори…

− Даешь миллион, и я так и быть расскажу, в чем мой секрет, − продолжал настаивать на своем Катори.

− А, значит, секрет все-таки есть. Соблазнить деньгами тебя не получится…

− Почему же? Я от миллиона не отказываюсь.

− Я не предлагал тебе миллион, только сто тысяч.

− Жадина!

− Бери что дают, а то пожалеешь! − предупредил Мастер.

− Лапать что ли начнешь?

− Просто мечтаю об этом.

− Извращенец!

− Так мы всю ночь будем препираться. Либо снимаешь брюки и получаешь сто тысяч, либо раскрываешь секрет, и я разрешаю в них спать.

− Точно разрешишь?

− Разрешу, вот только полапаю немного и разрешу. Должен же я получить моральное удовлетворение за все обзывания, которые ты наговорил в мой адрес.

Катори задумчиво вздохнул.

− Неужели для тебя это такой сложный выбор?

− А можно я заплачу тебе сто, и ты забываешь о моих брюках?

− Такая интрига зависла, что на меньшее, чем пол миллиона я не согласен.

Катори опять вздохнул.

− Переставай вздыхать, а то прямо сейчас начну лапать.

Мастер дунул парню в ухо. Тот прикрыл его рукой.

− Хорошо, я расскажу. Я без… нижнего белья.

− Как так? Описался что ли?

− Нет, конечно, дурак! Я был в трусах, когда купался. Они сушатся в раздевалке.

− О… как любопытно! Значит, подстраховался. Хитрый ход! Обманул меня, а я и не догадался. Пожалуй, одним лапаньем ты не отделаешься. Хотя… у меня родилась мысль поинтереснее. Могу отказаться от лапанья, если ты все же снимешь брюки и будешь спать голым. Это так возбуждает… Что выбираешь? Даю минуту на обдумывание.

Катори нехотя сел и начал снимать брюки.

− Хороший выбор! − весело оценил Мастер.

Сняв брюки, Катори сунул их под кровать и спешно забрался под одеяло, предупредив:

− Ты только сильно не возбуждайся.

− Тут уж как получится.

Мастер прижался к нему и обнял рукой. Катори с трудом удалось погасить в душе раздражение и успокоить бешено стучавшее сердце. Ни о каком возбуждении в его случае и говорить не приходилось. Парня буквально сковал приступ трудно контролируемого страха, колючими вспышками пронзающий его тело. Он рождался где-то внутри и мгновенно растекался по всему организму, заставляя шевелиться волосы на голове и холодеть от озноба.

Катори уговаривал себя, что ему ничего не грозит, Мастер обещал не трогать его, и его словам можно верить, но это мало помогало. Нужно было срочно отвлечься от переживаний, а то заснуть так и не получится. А от недосыпа, он не сможет днем угодить Мастеру и тот устроит ему какое-нибудь жуткое мероприятие в воспитательных целях. И вполне возможно, что именно завтра все его страхи найдут свое жуткое воплощение.

− Ты спишь? − тихим вопросом нарушил Катори тишину.

− Нет, как могу уснуть, когда меня соблазняет такое аппетитное тело?

От слов Мастера у Катори по спине пробежал холодок и заколотилось сердце. Он стал сожалеть, что задал этот вопрос.

− А… как понять, что ты временно бессмертный?

Мастер, насмешливо хмыкнув, предположил:

− Подумываешь меня прикончить?

− Не-ет, − поспешно возразил Катори, − просто не понимаю этого. Ты что не человек?

− Боже, Катори, как же я тебя обожаю! − Мастер в порыве восторженных чувств еще крепче обнял его, зарывшись носом в его волосах. − Только тебе могло прийти такое в голову.

Катори съежился, будучи ни жив, ни мертв. Он боялся дышать, не то что пошевелиться.

− Не бойся, ты что? − Мастер заметил, что напугал его. − Я не стану лишать тебя невинности и даже трогать там не буду. Расслабься, съежился весь. Конечно, как тебе уснуть, если только и думаешь, как бы я поскорее тебя… того самого.