Ольга Борискова - Обратная сторона медали

Остановившись возле лотка с мороженым, Алиса протянула несколько евро и показала на ванночку с шоколадным пломбиром. Теперь она позволяла себе излишества куда чаще, чем до ухода из спорта, но тело ее по-прежнему оставалось подтянутым и стройным. Сахарная вафля сладко хрустела на зубах, вкус сливок и какао напоминал о детстве. Алиса слизнула упавшую на палец каплю и, подняв очки, прищурилась, глядя на высоко стоящее в небе солнце. Майорка… Несмотря на то, что прежде ей доводилось бывать в Испании, сюда она прилетела впервые. Мимо, шурша шинами, проехал красный автомобиль. Теплая липкая струйка потекла вниз по рожку, и Алиса поспешила слизать ее так же, как слизала до этого каплю с пальца. Легкий ветерок прижал подол платья к бедрам, щекотнул шею. Алиса чувствовала себя потерянной, загнанной в угол и немножко счастливой, и не знала, в чем из этого ей сильнее не хочется признаваться.

Недолго поплутав по улочкам, Алиса вышла на набережную и направилась вперед вдоль полоски пляжа. Остаток дня был свободен, но возвращаться в отель она не спешила. Холод она никогда не любила, но как-то само собой сложилось, что значительная часть ее жизни проходила возле льда. Об этом она ни разу не жалела, но тем ценнее были вот такие солнечные, теплые дни, когда можно было неспешно прогуливаться возле моря и слушать легкий шелест набегающих на песок волн. В голову то и дело лезли мысли о предстоящих съемках, и настроение от этого безобразно портилось. Она снова напомнила себе о кругленькой сумме, но второй раз уловка не подействовала. Все ее существо будто бы разделилось надвое – на разумную, рациональную составляющую и что-то эмоциональное, полностью ведомое чувствами. Алиса никогда не позволяла этой второй части своей сущности брать верх над первой, но не могла полностью подавить ее. Да она и не хотела этого. Она прекрасно понимала, что игра не заменит искренних эмоций и старалась вкладывать в свое катание ровно столько, сколько требовала программа, чтобы и зрители, и судьи могли проникнуться настроением. Но руководил ею прежде всего разум. В семь лет она поставила себе задачу – стать лучшей, стать олимпийской чемпионкой, и с тех пор просто не могла позволить подчинять собственную жизнь эмоциям. Нет… Один раз чувства взяли верх над холодным расчетом и это едва не привело к катастрофе. Это послужило ей печальным и жестоким уроком, но в то же время указало вектор, сделало еще более сильной и неотступной.

Вдоволь нагулявшись по набережной, Алиса зашла в первое попавшееся кафе, устроилась на открытой веранде и заказала салат с морепродуктами. Ей стало значительно лучше, однако отголоски вчерашнего дня еще отдавались слабостью. Подошло время обеда, и хотя смена часовых поясов вновь сбила ее биологические ритмы, поела она с удовольствием, даже несмотря на мрачное расположение духа. Стакан холодного чая с мятой и имбирем помог взбодриться, но настроение так и оставляло желать лучшего. Она любила гулять в одиночестве, и все же сейчас предпочла бы компанию Ринаты. Та бы наверняка нашла способ отвлечь ее, и Алиса даже могла представить, какой именно. А почему бы, собственно, и нет?..

Она попросила счет и уже через несколько минут входила в двери бутика, расположенного на другой стороне улицы. Молоденькая темноволосая испанка в белой хлопковой блузке и классических брюках поприветствовала ее улыбкой и предложила свою помощь, но Алиса лишь приподняла руку, показывая, что справится сама.

Брюки, блузки, платья и сарафаны были развешаны строго по маркам и цветам, на аккуратных, похожих на небольшие ниши полочках, высились стопки свитеров и футболок. Несколько стеллажей стояло в центре зала, в высокой витрине в непринужденных позах застыли три манекена с одеждой. Проигнорировав ряд с брючными костюмами, Алиса направилась было к платьям, но тут взгляд ее выцепил кипенно-белую рубашку, до неприличия знакомую копну каштановых волос и крепкие мужские руки, совершенно неуместно смотрящиеся среди розово-карамельной гаммы девичьих сарафанов. Подойдя ближе, она подняла очки и, наблюдая, как Стефан с увлечением перебирает разнообразие оборок и лямочек, спросила:

– Слушай… А ты случаем не того? – Ее многозначительный взгляд упал на короткий сарафан цвета фуксии, который явно обратил на себя его внимание. Стефан аккуратно возвратил вешалку на место и посмотрел на неё.

– Что «того»? – Если он и удивился ее появлению, то ему мастерски удалось это скрыть.

– Ну… – Взгляд Алисы прошелся по пуговичкам на его рубашке, загорелым рукам с ухоженными кистями и остановился на алом платье, чуть выбивающимся из общего ряда. Мозг запоздало подал сигнал, что руки у него жилистые и очень сильные, но концентрироваться на этом она не стала и, отодвинув в сторону несколько вешалок, сказала: – Гей там… Или гомосексуалист? Всякие там сексуальные меньшинства… Как это у вас называется? У нас вот просто – педик.

– Пе… – брови Стефана чуть сдвинулись.

– Да расслабься ты. – Алиса, обернувшись, легонько прошлась пальчиками по его руке. – Подумаешь, с кем не бывает. Педики, трансвеститы… – Она легкомысленно дернула плечиком.

– С чего ты это взяла? – продолжая хмуриться, прохладно осведомился Стефан, поняв наконец, что она имеет ввиду.

– У вас же это в норме, – фыркнула она и, оставив его возле буйства розовых красок, пошла в другую половину зала.

Стычка малость приободрила ее. Стоило только вспомнить замешательство на безупречно выбритом лице этого холеного швейцарца, как сама она уже не чувствовала себя столь подавленной и разбитой. Сказать по правде, она вовсе не считала Стефана геем, но увидев этот розовый сарафан в его руках, просто не смогла сдержаться. Стоило признать, что, копаясь в ворохе женского тряпья, выглядел он весьма достойно. И эта его белая рубашечка, и часы на сильном жилистом запястье… Алиса с раздражением отодвинула несколько вешалок в сторону, вытащила закрытое платье насыщенно-зеленого цвета и тут же вернула его обратно. Сделала пару шагов вдоль ряда. И все-таки ей было бы интересно узнать, для кого он выбирает обновки? Может, для своей подружки – этой белобрысой жены Макса? Кажется, когда-то у них было нечто большее, чем дружба, а не так давно писали, что Мартье стал крестным их дочери. Алису удивляло, как при таком раскладе на это согласился Макс. Хотя… Эти ангельские голубые глаза, льняные волосы, – такие, как она, способны вить из мужиков веревки.

Алиса обратила внимание на коричневое шелковое платье в мелкий белый цветочек. Провела ладонью по прохладной струящейся ткани, сняла вешалку.

– Тебе не пойдет. – Раздался у нее за спиной знакомый голос. Стефан обошел ее и встал рядом. Оценивающе осмотрел ее фигуру, затем взглянул на платье, которое она держала в руках. – У тебя однозначно проблемы со вкусом.