Лина Мур - Исповедь Босса. Серия «Ромарис»

– Вы настолько добры ко мне. А этот дом… он потрясающий. Сад невероятной красоты и так много зелени, как будто я вновь оказалась в Англии. Вы очень великодушны. Все, – добавляю я с широкой улыбкой.

Лицо Лазарро принимает странное выражение. Он, словно три лимона подряд съел.

– Хм, то есть ты сделала вывод о нашем великодушии по величине дома и количеству зелени вокруг него? – спрашивая, бросает вопросительный взгляд на своих людей, стоящих в метре от столика с такими же странными выражениями на лицах, как секунду назад было у Лазарро.

– Ох, нет-нет. Я просто собиралась с мыслями, – отвечая, дарю им улыбку. Конечно, они не поняли меня.

– Я имела в виду, что вы очень гостеприимны, и у вас большие добрые сердца. Не каждый человек, даже будучи полицейским, так приветливо будет заботиться о такой, как я. Тем более, если учесть, что вы не обязаны со мной нянчиться, а всё же предоставили мне кров, одежду, еду и доброе отношение. Вы кормите меня очень дорогими и качественными продуктами, а также заменили зеркало, которое я разбила… простите меня за это, я была очень напугана. Да и, вообще, ваше отношение ко мне, особенно твоё, Лазарро, вызывает внутри меня невероятное восхищение и благодарность. Спасибо вам за гостеприимство и терпение ко мне. Я знаю, что все ваши благие поступки по отношению ко мне, вернутся вам с огромной добротой и силой благодарности, – замолкаю, ещё шире улыбаясь.

Лазарро поворачивает голову вбок.

– Босс, это не я. Своими яйцами отвечаю, ничего не подсыпал ей, – быстро произносит главный.

Озадаченно приоткрываю губы, издавая неслышный вздох.

– Охренеть, – Лазарро закатывает глаза и возвращает свой взгляд на меня. – Ты что, на полном серьёзе?

– Конечно. Если бы правила приличия позволяли, то я бы даже обняла тебя, чтобы доказать, как сильно благодарна тебе, Лазарро, – киваю.

Он шумно вздыхает и проводит ладонью по волосам, почёсывая затылок.

Почему такая странная реакция на мои слова? Я же искренне сказала всё это и ни капли не врала. Видимо, они просто не привыкли к благодарности людей, ведь они потребители. Только «дай, дай, дай»… как печально.

– Ты ходила в воскресную школу? Такую, которая при церкви? Или была в этих… как их… закрытых школах для девочек, которых готовили в принцессы?

– Я ходила в обычную школу. Самую обычную, но родители меня хорошо воспитали и привили мне основы этикета. У нас простая семья. Ничего особенного, – с улыбкой отвечаю.

Лазарро приносят кофе и завтрак, как и для меня. Мужчины, здесь находятся исключительно мужчины, я это заметила, расставляют тарелки.

Делаю глоток кофе после Лазарро и наслаждаюсь вкусом. Хотя я люблю больше чай, но кофе тоже хорош. Всё хорошо. На самом деле ведь всё хорошо. Меня защитили. Я справилась с побегом. Впервые рискнула, и мне попались добрые люди. Немного странные, но у каждого есть право на самовыражение. Так что всё хорошо…

– Ты девственница, Белоснежка?

Вздрагиваю от неуместного вопроса и нечаянно обжигаю нижнюю губу.

– Прости? – Хватая салфетку, прижимаю её к губам и озадаченно смотрю на хмурого Лазарро.

– Ты трахалась когда-нибудь? Раздвигала ноги? Стояла раком? Сосала? Дрочила? Мастурбировала? Орала от оргазма? Хоть что-то из этого?

Мой рот приоткрывается от вульгарности его тона и слов. Но я профессионал.

Беру себя в руки, но всё же краска стыда снова появляется на щеках. И его голос был громким. Это слышали другие люди. Как так можно?

– Хм, приношу свои извинения, Лазарро, но это довольно деликатный и личный вопрос, – отвечаю и, прочищая горло, кошусь на прыскающих от смеха мужчин. Почему они всё ещё здесь?

– Тебя насиловали в клетке? – Лазарро не сдаётся, отчего я уже теряю всё самообладание. Это ведь невежливо!

– Нет. Я уже говорила. Ничего подобного не было, но он обещал это сделать, если я не соглашусь на его условия, – с глубоким вдохом отвечаю.

– Но могу добавить, что не имею ничего против интимных отношений до брака, – быстро произношу. Надеюсь, этого хватит, чтобы закрыть данную тему.

Лазарро делает глоток кофе, не сводя с меня глаз, отчего становится не по себе. Я даже свой взгляд от его лица отвести не могу, он словно приковывает к себе и лишает воли.

– То есть тебя хреново трахали. Так бы сразу и сказала, Белоснежка, – усмехаясь, наблюдает за моей реакцией. Странный мужчина. Вроде бы хороший, но всё же есть в нём чертовщина какая-то.

– Я, вообще, не обязана об этом говорить. Крайне невоспитанно спрашивать о подобном незнакомого человека, тем более женщину…

– Тебя очень хреново трахали, – перебивая, растягивает слова и довольно улыбается.

– Можно найти слова и поприличнее, знаешь ли. Не стоит постоянно показывать своё… хм, свободное отношение к этикету. И если на то пошло, то у меня был жених. Мы расстались, когда мне пришлось уволиться. Мы жили вместе с ним. И раз тебе настолько интересно знать, то да, между нами была интимная связь, – раздражённо огрызаюсь и занимаю рот кофе. Невозможный человек!

Надежда на то, что этот неприятный разговор прекратится, просто исчезает, когда все находящиеся здесь мужчины смеются. Они откровенно насмехаются надо мной. Но что не так? Почему они позволяют себе такое?

От обиды поджимаю губы и сглатываю неприятный ком в горле.

– Что такого смешного для вас я сказала, если вы прямо в моём присутствии высмеиваете меня? – тихо спрашиваю.

Лазарро резко поднимает руку и сжимает её в кулак. Смех сразу же прекращается.

– Мне неприятно, что вы так поступаете со мной. Я ведь ничего плохого вам не сделала, а чувствую себя так, словно меня прилюдно унижают, – добавляю, поднимая взгляд на Лазарро.

– Я стараюсь быть лояльной к твоему жаргону, но терпеть подобное отношение к себе не собираюсь. Между нами нет никаких личных отношений, есть только дело, и я бы предпочла говорить исключительно о нём. В данный момент моё хорошее отношение к тебе стремительно близится к отметке ноль. Мало того, что ты специально говоришь грубости, так ещё и эти люди поддакивают тебе, буквально втаптывая меня в грязь. Мне двадцать семь лет, я уже не маленькая девочка, чтобы позволять людям подобное. Да, вы все помогли мне, но это не лишает меня права заступаться за себя. Может быть, я немного знаю о вашем обществе, но уверена, что вежливость и приличия никто не отменял ни в одной стране. Так что, будь добр, Лазарро, прояви уважение ко мне, как к собеседнику. Спасибо, – произношу и, гордо вздёрнув подбородок, уверенно смотрю ему в глаза.

На самом деле всё это глупая бравада. Мне страшно. Внутри меня с каждой минутой растёт странный, непонятный ком из нервозности и опасений. В то же время мне стыдно за свой словесный порыв. Я не имею права так говорить, но ведь и они не имеют права насмехаться надо мной. Надеюсь, что мне не выйдет это боком. Свежи ещё воспоминания… они в моей голове. Они в каждом глотке свежего воздуха. Они невидимое клеймо на моей коже. Грязь. Хотя я принимала душ, но отмыться от смрада и вони экскрементов не в силах. Я просто так… запуталась и до сих пор испугана. Возможно, нахожусь в затянувшемся шоке, потому что со мной столько событий не случалось никогда.